Российская иранистика пополнилась ещё одним солидным исследованием: в свет вышла монография Владимира Евсеева «Перспективы иранской ядерной программы при президенте Хасане Роухани» (Москва: Институт Ближнего Востока. 2013. 226 стр.) Автор - известный российский эксперт по изучению иранской ядерной программы, опубликовавший в России и за рубежом свыше 200 научных работ по этой проблеме.
Свою нынешнюю монографию Владимир Евсеев начал с исторического очерка развития иранской ядерной программы, анализа особенностей этого процесса, оценки достигнутых в ходе её реализации конкретных результатов. В работе подчёркивается, что Иран стал одним из первых государств, которое присоединилось к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), подписав его в 1969 году и ратифицировав в 1970 году. Через четыре года после этого он подписал Соглашение о гарантиях с МАГАТЭ, которое предусматривает проведение инспекций на иранской территории. Автор книги правильно противопоставляет такой линии курс Израиля, который из всех государств Ближнего и Среднего Востока уже давно имеет собственное ядерное оружие, средства его доставки и в целом гораздо более мощную, чем Иран, научно-технологическую базу в ядерной сфере. При этом Израиль в отличие от Ирана до сих пор не присоединился к ДНЯО.
В работе подробно обрисованы этапы создания и совершенствования Ираном различных потенциальных средств доставки ядерного оружия с помощью баллистических ракет меньшей и средней дальности, а также авиации. Автор утверждает, что ИРИ располагает семью центрами по разработке и производству ракетной техники, которая в принципе могла бы быть использована для потенциальной доставки ядерного оружия. Ссылаясь на различные зарубежные источники, Владимир Евсеев утверждает, что иранские вооружённые силы располагают баллистическими ракетами меньшей и средней дальности, причём максимальная дальность последних не превышает 1.600 км (например, у ракеты «Гадр-1»). В то же время констатируется, что Тегеран планирует создание баллистических ракет с гораздо большей дальностью полёта, например «Шехаб-5» и «Шехаб-6» с максимальной дальностью стрельбы от 3.000 до 6.000 км. В ближайшие годы Иран может также получить баллистическую ракету «Саджиль-2» с заявленной дальностью полёта до 2.000 км (по другим источникам свыше 2 тыс. км). Вашингтон и Тель-Авив утверждают, что эти ракеты могут быть использованы против израильских, а также американских военных баз, расположенных в зоне Персидского залива.
Исследователь высказывает предположение, что заявленная в 2011 году Тегераном способность производить углепластиковые композиционные материалы может говорить о готовности военно-политического руководства страны создавать баллистические ракеты и межконтинентальной дальности. Но для этого, как считает российский эксперт, иранской стороне придётся разрабатывать современные системы наведения, обеспечить тепловую защиту головной части баллистической ракеты при её спуске в плотных слоях атмосферы, создать морские средства сбора телеметрической информации с запущенных ракет и провести достаточное количество их лётных испытаний. На это (при условии отказа в предоставлении Тегерану существенной внешней помощи, иранским специалистам потребуется ещё не менее десяти лет.
Владимир Евсеев предполагает, что с учётом отмеченных обстоятельств Иран в инженерно-техническом плане пока не готов к развёртыванию ракетно-ядерного потенциала, даже в случае создания собственного ядерного оружия. Приводя данные об объёмах производства Ираном низкообогащённого и среднеобогащённого урана (соответственно до 5% и 20%), а также оценивая потенциал имеющейся у него научно-производственной базы для реализации ядерной программы, Владимир Евсеев предполагает, что накопленного к 2013 году объёма ядерного материала уже достаточно, чтобы, например, к сентябрю текущего года Тегеран мог бы изготовить до девяти ядерных боезарядов.
Ссылаясь на экспертов МАГАТЭ, автор одновременно указывает, что инспекторы этой организации якобы когда-то обнаружили (временные рамки при этом не указаны) на предприятии по обогащению урана в Фордо следы урана, обогащённого до 27%, то есть до уровня, который позволяет квалифицировать такой уран высокообогащённым. Но в своей книге автор исследования делает вывод, что существующая научно-производственная инфраструктура в стране может быть использована для разработки ядерного оружия лишь «при определённых условиях».
В этой связи в отдельной главе книги проанализированы перспективы урегулирования иранской ядерной проблемы при победившем на президентских выборах в 2013 году Хасане Роухани. В частности, указывается, что новый иранский президент уже попытался привнести в переговорный процесс некоторые позитивные элементы.
Значительное внимание в монографии уделено анализу подходов к решению иранской ядерной проблемы, которые демонстрируют Российская Федерация и США. Показаны как общие подходы к её решению, так и особенности их взаимно отличающихся позиций. Автор справедливо отмечает, что Россия заинтересована в развитии с Ираном партнёрских отношений, и что российско-иранское сотрудничество в ядерной области и раньше, и в настоящее время строго ограничивалось и ограничивается контактами в сфере использования «мирного атома». Москва никогда не оказывала Тегерану содействия в освоении критически важных технологий, которые можно было бы использовать для обогащения урана и производства оружейного плутония, а лишь поставляла обычные виды вооружений в рамках существующих международных норм и ограничений. Российское руководство также последовательно и активно выступало против силового решения иранской ядерной проблемы, высказывалось при этом за использование исключительно дипломатических средств.
Что же касается США, то Владимир Евсеев верно подметил, что Вашингтон то периодически обостряет ситуацию вокруг названной проблемы, прибегая даже к введению односторонних санкций против Ирана, то снижает явно избыточное политико-военное и торгово-экономическое давление на него. В своем исследовании российский ученый подвергает критике заявления некоторых зарубежных политиков и неправительственных экспертов о том, что иранская ядерная программа в её нынешнем виде уже представляет собой «серьёзную угрозу Соединенным Штатам и другим европейским государствам». Как он обоснованно отмечает, Тегеран до сих пор не создал ни оружейного плутония, необходимого для производства ядерных боезарядов, ни баллистических ракет межконтинентальной дальности, способных, скажем, долететь до континентальной части американской территории. В этой связи уместно особо подчеркнуть несостоятельность попыток США оправдать «иранской ракетно-ядерной угрозой» развёртывание комплексов ПРО в Румынии и Польше, а также готовности Варшавы создать на польской территории ещё и дополнительную некую «национальную» противоракетную инфраструктуру. Совершенно очевидно, что эти планы преследуют совершенно иные цели: взять на прицел российские СЯС, а не иранские «ракетно-ядерные средства», которые не существуют.
Из проведённого Владимиром Евсеевым анализа иранской ядерной проблемы следует вывод, что она может быть решена исключительно мирными средствами в ходе переговоров между Ираном и заинтересованными государствами. В этой связи он приводит позитивные высказывания ряда высокопоставленных представителей Евросоюза, которые обращают внимание на заметный прогресс, достигнутый в последнее время между Тегераном и заинтересованными государствами на переговорах по иранской ядерной проблеме. Следует разделить мнение автора о том, что достижение позитивных решений в таком переговорном процессе возможно только на основе принципа «поэтапности и взаимности», а также на базе компромиссов участвующих в нём сторон.
Хотя Владимир Евсеев не ставил целью исследовать в представленной монографии позицию Израиля по проблематике ядерного нераспространения, всё же следует особо отметить, что реальному укреплению такого режима во многом способствовало бы одновременное решение и «израильской ядерной проблемы». Ведь её материальную военно-техническую основу составляют собственное ядерное оружие Израиля, а также авиационные и ракетные средства его доставки, к тому же прикрываемые современными национальными противоракетными системами. В этой связи мировое сообщество должно отказаться от одностороннего информационно-политического давления, которое по ракетно-ядерной проблематике оказывается в региональном контексте только на Иран и его лидеров. Следовало бы ставить вопрос гораздо шире: должны быть остановлены и свёрнуты военные направления и иранской, и израильской ядерных программ, а не только одной иранской.
Без комплексного, одновременного или параллельного по срокам урегулирования иранской и израильской ядерных проблем, а также ликвидации химического оружия Израилем по примеру Сирии, создание на Ближнем и Среднем Востоке зоны, свободной от оружия массового уничтожения, представляется практически нереальным. Политическое урегулирование многочисленных проблем этого обширного региона без снижения уровня ракетно-ядерного противостояния в этой невралгической части земного шара будет явно неполным и ограниченным.
Владимир Козин
