Главный конструктор ЦКБР Дмитрий Кузякин — о происходящей на наших глазах революции в военном деле
Специальная военная операция на Украине войдет в историю как революция в военном деле. Человечество сейчас переживает технологическую сингулярность в искусстве войны. Исторически, находясь в эпицентре таких перемен, трудно в полной мере оценить их размах. Сиюминутные новости и проблемы скрывают масштабы происходящих изменений. Только через несколько десятков лет будущие исследователи поставят эти изменения в один ряд с созданием огнестрельного оружия или появлением авиации.
История помнит не так много примеров, когда привычные инструменты ведения войны либо полностью исчезали, либо подвергались серьезному пересмотру. Пока мир по инерции придерживается устаревших парадигм — артиллерийских батарей, танковых прорывов и стремительных штурмов, — мы создаем облик вооруженных сил новой формации. Этим путем никто еще не проходил. Мы первые.
Толчок к таким преобразованиям дала сумма технологий из программного обеспечения и доступной элементной базы микроэлектроники. Этот сплав обрушился на поля сражений в виде дронов, дальнолетов, недорогих разведчиков, безэкипажных катеров и новых средств связи.
Чтобы сохранять паритет в новой реальности, необходимо быть готовым к вызовам не только технологически, но и организационно. Одно дело — собрать специалистов и заставить их следовать классическим путям проектов, бюджетов и испытаний. Совсем другое — изменить саму структуру принятия на вооружение новых образцов. Ведь в парадигме новой технологической войны изменения на фронте могут происходить буквально каждый месяц!
Мы всей страной уже проделали колоссальный путь. Но сегодня стоит отдельно упомянуть об изменениях, затронувших взаимодействие тыла и фронта.
Традиционное производство разрабатывает, тестирует, закупает, изготавливает и поставляет на фронт. Есть место, где оружие создают, и есть место, где его применяют. Эта парадигма оставалась неизменной со времен античных войн.
Однако из-за возросшей скорости изменений, доступности компонентов и относительной простоты сборки новых средств ведения войны держать производственные мощности в тылу стало не так критично. Более того, удаленность производства от линии соприкосновения начала мешать — из-за сложной логистики и неприемлемо больших временных задержек в получении обратной связи для технических доработок.
Сейчас явно прослеживается тенденция к объединению мест производства, разработки и даже закупки непосредственно с фронтом. Во многом это уже не просто тенденция, а полностью завершенная работа. Ситуация напоминает компьютерные игры в жанре стратегий в реальном времени (RTS), где боевые юниты производятся прямо на месте боевых действий.
Мы видели множество репортажей о том, как наши бойцы на передовой осваивают производство сбросов для гранат или открывают целые цеха по оснащению танков защитой от дронов; как военные обустраивают мобильные огневые точки или просто собирают беспилотники. Так, на одном из участков фронта наши ребята наладили производство по переоборудованию трофейных тяжелых мультикоптерных дронов под свои нужды. Противник регулярно поставляет нам комплектующие, так почему бы не использовать их в своих целях? Противник, к слову, поступает так же.
Вот реальный случай. Одно отечественное изделие используется в наших ударных дальнолетах для навигации. Его не может повторить ни одна страна в мире. Будучи установленным на наше ударное средство, оно в первый раз перелетело линию соприкосновения, где было сбито. Через некоторое время противник установил его на свой дальнолет и отправил с одной из волн БПЛА вглубь нашей территории. Но то ли противник не очень хорошо собрал дрон, то ли устройство не хотело работать на противника, но дальнолет врага не долетел до цели, упал и был найден нашими товарищами, которые принесли конкретно это изделие к нам в ЦКБР. Устройство успело полежать в музее, потому что уже обросло историей. Однако прошло немного времени, и его опять забрали бойцы на фронт, чтобы дать прибору второй шанс на борту нового дрона. Пока тишина. Значит, в этот раз долетело куда надо.
Дело не в том, что тыл не справляется с объемами или не может производить нужные изделия. Он просто не успевает за стремительными изменениями. Сложившаяся тенденция ведет к переходу, где тыл оставит за собой роль ресурсной, инфраструктурной и экономической базы, а фронт получит производственные мощности.
Пока это лишь очевидная тенденция. Львиная доля поставок боеприпасов, горюче-смазочных материалов, медикаментов и транспорта вряд ли будет осуществляться непосредственно на передовой. Но только потому, что эти направления не так подвержены резким изменениям, и в них не идет безумная гонка вооружений. Появись прорывные решения, требующие мгновенной реакции в производстве, например, в области медицины или в химической промышленности, как производство или кустарная доработка мгновенно появятся вблизи фронта.
Конфликт на Украине — первый, где наша реакция на технические новинки от противника должна измеряться неделями. Где новая идея, способная удивить противника, должна быть реализована в металле завтра, а не через год. Таких темпов развития технологий на поле боя за столь короткий промежуток времени не было никогда. И мы уверенно держим паритет не только по технологиям, но и по организации взаимодействия и снабжения.
Автор — главный конструктор Центра комплексных беспилотных решений (ЦКБР)
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
