На вопросы ведущих радиостанции "Эхо Москвы" Александра Куренного, Сергея Бунтмана и Анатолия Ермолина отвечал в прямом эфире 27 января зам. генерального директора ОАО НПК "Уралвагонзавод" по спецтехник Вячеслав Халитов.
С.БУНТМАН: Добрый вечер всем, мы сегодня в полном составе Александр куренной, Анатолий Ермолин и Сергей Бунтман. У нас в гостях – Вячеслав Халитов, заместитель генерального директора Научно-производственной корпорации «Уралвагонзавод» по спецтехнике. Мы сегодня будем говорить о сегодня и завтра российской бронетехнике, о том, что вы делаете и какие есть соображения о том, что надо делать в будущем. Кстати, уже скоро год нашей программе, мы много чего уже сделали.
А.КУРЕННОЙ: В марте у нас был генеральный директор «Уралвагонзавода», мы прикидывали планы на 2013, - расскажете, чем он завершился?
В.ХАЛИТОВ: Вас поздравляю с годовщиной. А если говорить об итогах 2013 г., то этот год для нас был характерен тем, что у нас гособоронзаказ был увеличен в 2,4 раза в денежном выражении и более чем в полтора раза – в количественном. Но, несмотря на такие серьезные изменения, нам удалось выполнить гособоронзаказ вовремя, мы обеспечили вооружением все воинские части. Более того, мы досрочно поставили более 4 десятков машин уже в счет оборонзаказа 2014 г. Это у нас была досрочная поставка танков.
С.БУНТМАН: А досрочно – это хорошо?
В.ХАЛИТОВ: На самом деле, благодаря сейчас пониманию со стороны Минобороны, понимания проблем предприятий ОПК, мы стали заключать долгосрочные договора. Это позволяет совершенно нормально планировать хозяйственную деятельность предприятия. У нас заключены только трехгодичные контракты. И досрочно – это как раз результат нормальной хозяйственной деятельности, позволяющей четко спланировать работу предприятия, закупку покупных изделий, сырья и материалов. И это позволяет, в том числе, досрочно выполнять планы.
Здесь ни о какой гонке речи не идет. Во-первых, задание достаточно серьезное, увеличено более чем в полтора раза, поэтому мы все это планомерно разделили на три года и выполняем задачу в соответствии с планом.
Другой вехой я бы хотел отметить 2013 г., очень серьезное достижение – мы завершили этап опытно-конструкторской работы «Армата» и «Коалиция» - наверное, это все уже известные изделия. «Армата» - унифицированная платформа, или шасси, тяжелая, гусеничная для создания разного типоряда машин и размещения на этой базе.
«Коалиция» - это перспективный артиллерийский комплекс 152 мм. Мы эти изделия показывали руководству государства, в том числе, в сентябре на выставке вооружений в режиме закрытого показа. Это одно из достижений 2013 г. Сейчас мы перешли на следующий этап выполнения этой работы – испытание этих изделий.
А.ЕРМОЛИН: Планируется «Армата» в капсульном планировании?
В.ХАЛИТОВ: Я понимаю, что такие вопросы последуют – вплоть до устройства и характеристик. Отвечу так - «Армата» - это достижение существующего технического задела за многие годы, это некий срез этого технического задела. Конечно же, мы там использовали все перспективное и наработанное – и в части защищенности экипажа, огневой мощи, подвижности. Мы планируем это изделие показать на выставке в 2015 г. А вообще поставлена задача еще более серьезная, и мы приступили к ее выполнению – это демонстрация этих изделий на юбилейном Параде Победы в 2015 г.
А.ЕРМОЛИН: то есть, это не просто универсальная платформа для любой бронетехники, там есть и инновационные решения?
В.ХАЛИТОВ: Однозначно. И эти решения воплощены. Мы там достигли серьезно приращения боевого потенциала этой машины. Ну и как платформа она унифицирована, то есть, благодаря изменению компоновки, мы можем размещать на этой платформе различные виды вооружений, военной техники – и средства ПВО, артиллерийские комплексы, инженерную технику, машинообеспечение. И это одна из перспектив развития дальнейшего этой унифицированной платформы.
С.БУНТМАН: На параде это будет несколько вариантов того, что можно смонтировать на платформе?
В.ХАЛИТОВ: Да, на параде планируется представить на сегодняшний день на этой платформе танк, боевую машину и тяжелую боевую машину пехоты – два изделия планируются.
А.КУРЕННОЙ: Предположим, что все удачно, проект «Армата» запущен, машина пошла в серию - что будет происходить с танками, Т-92, 72, - которые сейчас стоят на вооружении?
В.ХАЛИТОВ: Конечно, это не наше решение, решение Минобороны, но мы в теме. Мы вообще сейчас рассматриваем танковый парк, к нему подходим с точки зрения жизненного цикла всего парка – не просто отдельно взятый образец. Но даже очень богатые страны не могут себе позволить, чтобы жизненный цикл изделий длился, к примеру, 20 лет – через 20 лет мы обязательно должны заменить весь парк. Конечно, нет. Все равно будет какая-то этапность – то есть, появятся новые машины, постепенно будут вытеснять устаревшие. А более или менее современные – как сейчас, например, происходит – танки 90-А – это современная машина, отвечает современным требованиям. Почему мы ее должны утилизировать, списать и срочно вместо нее огромными темпами выпускать «Армату»?
Конечно, нет, - она останется в эксплуатации и будет еще достаточно длительный срок обеспечивать боевую готовность подразделений и частей. Тем более что она имеет хороший модернизационный потенциал.
Мы в 2011 г. показывали модернизированный танк Т-90-С, - правда, это экспортный вариант, но, тем не менее – там реализованы достаточно интересные вещи и в части системы управления огнем – мы туда поставили двигатель 1130 л.с., реализовали систему управления огнем принцип «охотник-стрелок», то есть, там достаточно современная оптика, оптика-электроника, современные прицелы наблюдения, плюс поставили модернизированную пушку – уже совершенно другой боеприпас, более высокого могущества. И характеристики значительно повысили этой машины.
А.ЕРМОЛИН: А совсем старые танки, Т-60 – как можно утилизировать?
В.ХАЛИТОВ: В любом случае. У хорошего, рачительного хозяина никогда просто разрезание танка его разделка и сдача на металлолом не должна происходить – это неправильно. Должен быть организован нормальный процесс промышленной утилизации. То есть, учитываются все узлы агрегата.
Надо понимать, что у нас вообще-то продукция «Уралвагонзавода» на сегодня на земле в более чем 50 странах эксплуатируется. И там далеко не танки Т-90-С, там есть даже танки Т-34 еще – представляете, на вооружении находятся эти танки и Т-85. И, конечно же, для них нужны запасные части, узлы, агрегаты для восстановления и поддержании их готовности к применению.
Поэтому здесь должен быть организован процесс только промышленной утилизации. То есть, повторное использование, проведение регламентных работ на узлах и агрегатах, придание им ресурса дополнительного.
С.БУНТМАН: Сразу гуманитарно-исторический вопрос – я боюсь всегда, что исчезнут какие-то образцы техники навсегда – мы многое теряли. Есть ли у вас собственный музей, или некая обязательность оставить несколько экземпляров машины в хорошем состоянии?
В.ХАЛИТОВ: Да, вы абсолютно правы – ни в коем случае нельзя терять эти образцы и уничтожать их. Они должны оставаться, даже опытные образцы, если не пошли в серию, они обязательно должны оставаться. Во-первых, это очень важно для подготовки конструкторов – они должны видеть, какова была конструкторская мысль, пощупать, посмотреть вживую.
Спасибо Минобороны – они поддерживают музей в Кубинке, в 38-м научно-исследовательском институте – это очень правильно. И там сосредоточено огромное количество техники, причем не только нашей, но и зарубежной. И у нас есть свой музей в Нижнем Тагиле мы тоже все образцы, которые у нас выпускаются, в этом музее содержим.
С.БУНТМАН: Уникальные есть?
В.ХАЛИТОВ: В том числе. Приезжайте, мы вам покажем – образцы. Которые не находили в серийном производстве свое место, но тем не менее, разрабатывались - они есть в наличии. Я вам больше скажу – мы сейчас ставим себе задачу – скоро будет столетие танкостроения России, и мы ставим задачу расширение этого музея, создания там более широкой гаммы танков.
Сейчас мы организовали работу по поиску машин, которые находят искатели, мы эти машины подбираем, восстанавливаем, и они обязательно там будут.
С.БУНТМАН: Есть ли совсем утраченные модели танков?
В.ХАЛИТОВ: Таких не припомню.
С.БУНТМАН: Я знаю, что в свое время были большие проблемы с Т-34-76.
В.ХАЛИТОВ: Нет, эти танки есть. У нас был создан целый батальон Т-34, он специально предназначался для съемки батальных сцен в фильмах о войне, этот батальон использовался и парад состоялся в Санкт-Петербурге – там тоже Т-34-85. Но знаете, есть. У нас очень много и памятников сохранилось танков Т-34. В этом плане у нас сохранилось достаточно много изделий, и мы их тоже пытаемся сохранить.
А.ЕРМОЛИН: Слушатели спорят: «Не нужны нам танки» - танки как вид вооружения актуальны в настоящее время?
В.ХАЛИТОВ: Посмотрите события последних вооруженных конфликтов – любых - Персидский залив, сейчас Сирия актуальная и посмотрите, насколько эффективно показывает себя танк как средство вооруженной борьбы. Эти споры идут давно – нужны нам танки, или е не нужны. Мы говорим о том, что есть средства вооруженной борьбы очень эффективные и полезные, которые действительно приносят пользу в ходе боя. Не потеряли танки актуальность, во всяком случае, замену никто не нашел.
Например, войти в район города без танков вряд ли можно. Тем более, занять какой-то рубеж – сомневаюсь, что с помощью пехоты или мотострелкового подразделения вы займете какой-то рубеж. Танк это средство прорыва, обороны, удержания позиций.
С.БУНТМАН: Все равно все во взаимодействии.
В.ХАЛИТОВ: Естественно. Согласен абсолютно – должно быть правильно организованное взаимодействие различных родов войск, видов вооружений, потому что танки сейчас тоже не на сто процентов защищены, они тоже уязвимы, их тоже надо защищать и поддерживать. Поэтому мы сейчас перешли на создание совершенно уникальных, на мой взгляд, машин – мы демонстрацию этих машин показывали в Нижнем Тагиле – это боевая машина огневой поддержки «Терминатор».
А.КУРЕННОЙ: БМПТ.
В.ХАЛИТОВ: Мы переделываем танки, которых большое количество, особенно танков Т-72, - создаем такие уникальные машины, которые по защищенности на одном уровне с танком находятся, по огневой мощи они способны одновременно решать до трех огневых задач, причем. В разных плоскостях – это своего рода такой «Терминатор». И почему бы его не использовать рядом станком и тяжелой боевой машиной пехоты? Вот вам уже сформирован некий боевой модуль, который можно эффективно использовать в любых видах боя, в том числе, и в городе.
Вспомните различные вооруженные конфликты – почему стали переходить? - сопровождение колонн в Афганистане, в горах. Ведь проблема возникла , как бороться с противником, который высоко в горах? Вынуждены были использовать и ставить в одну колонну танки и ЗСО, которые могли под определенным углом вести боевые действия в горах.
Боевая машина огневой поддержки - это уникальное вооружение. Опять же, у рачительного хозяина, зачем утилизировать танки? Вот вам, пожалуйста, способ применения. Мы делаем капитальный ремонт машины, задаем новый ресурс и переоборудуем ее в боевую машину огневой поддержки.
А.КУРЕННОЙ: Есть подобные образцы у наших западных коллег?
В.ХАЛИТОВ: Да, они, безусловно, занимаются проработкой таких тяжелых систем на танковой базе. Но такие, как «Терминатор», с такой огневой мощью – таких мы не встречали. У них есть другая техника, но так, чтобы переделать из танков – они, безусловно, стараются делать в большей степени инженерную технику. Берут «Леопарды» первые, переделывают в технику для инженерных войск.
Но у нас эта машина сделана на базе танка Т-72 - это 90. Мы их демонстрировали, была машина разминирования, тоже уникальная машина. Сейчас очень много зон, которые требуется разминировать.
А.ЕРМОЛИН: Может, у них столько танков нет, как у нас?
С.БУНТМАН: Перепрофилирование тоже один из этапов применения.
В.ХАЛИТОВ: Продолжения жизни.
С.БУНТМАН: Да, другая жизнь. А мы продолжим поле выпуска новостей.
НОВОСТИ
С.БУНТМАН: Продолжаем программу. Вопрос из Свердловской области: «Какое среднее время жизни танков в современных условиях боя, на что рассчитывают? Раньше было 5-1- минут». Любимая тема в 70-е была танк в ядерной войне, - сколько танк живет.
А.ЕРМОЛИН: 5-10 минут – размечтался.
С.БУНТМАН: Сейчас на что рассчитывают?
В.ХАЛИТОВ: Мы, безусловно, учитываем, что, возможно, тан будет вести боевые действия в условиях применения ядерного оружия – это одно из требований Минобороны, - чтобы живучесть экипажа была обеспечена в этих условиях. Эти требования не сняты. Но если говорить о живучести – знаете, во время ВОВ были машины, которые прошли от Москвы до Берлина и ни разу не были поражены.
А были наоборот, машины, которые проходили от 4 до 8 капремонтов, то есть, практически ремонтировались целиком. Как можно говорить о живучести? Конечно, это не показатель. На самом деле, это абсолютно условное сравнение. Один экипаж более обучен и способен правильно управлять машиной, второй попадет в такую ситуацию, когда будет немедленно уничтожена машина. Этот показатель - не совсем корректный.
Живучесть над самим показателем, как живучесть машины – над этим мы работаем. Изучаем, анализируем средства поражения машины, возможное развитие этих средств, мы все это учитываем, это закладывается в понятие обеспечения свойств защищенности. Мы понимаем, какие противотанковые средства возможны у вероятного противника. Это многофакторные вещи и мы их обязательно должны учитывать.
А.ЕРМОЛИН: Вопрос от нашего почти уже родственника, капитана Колесникова.
С.БУНТМАН: «Может ли подготовленный снайпер остановить или ослепить отечественный танк, как это часто случалось с танками израильскими в ходе боевых действий в Ливане?»
В.ХАЛИТОВ: Знаете, оптика, это. Конечно, проблема. Защищенности оптики как таковой, неважно, где она находится - у механика-водителя, наводчика или у командира - это вопрос очень важный. Первое, что мы делаем - на марше, если машина совершает маневр передвижения, в составе колонны, у нас предусмотрено закрытие оптики. То есть, у нас открыта в этом случае только оптика у механика-водителя, у командира и наводчика все закрыто - окна прицелов.
Конечно, в бою это все надо открывать, но вероятность попадания очень низка, в том числе и снайпера. Если танк находится в движении – сложно попасть. Если он находится на месте - да, возможно попадание, но мы делаем материалы призм защищенные от пуль, в том числе – используем специальные материалы.
С.БУНТМАН: Есть дублирующие системы?
В.ХАЛИТОВ: Конечно. Есть дублирующие, есть у командира и наводчика - вот я говорил о реализации принципа «охотник-стрелок» - это как раз система управления огнем танка Т-90С, модернизированного - тут используется принцип, когда наводчик и командир вместе ищут цель, то есть, они как бы охотники. И, например, раньше было необходимо передавать целеуказание от командира наводчику, если он первый обнаруживает цель. А сейчас это делается проще - то есть, уже со всеми характеристиками, которые не надо вводить в танковый баллистический вычислитель, не надо вводить в программу. Они просто передаются наводчику, тот выбирает снаряд и тут же поражает цель.
Если наводчик не может по каким-то причинам, то командир сам может вести огонь по цели – они дублируют друг друга. Сейчас рассматривается вообще вопрос в перспективе о том, чтобы все члены экипажа могли быть прямыми участниками ведения боевых действий, включая механика-водителя. Это будущее, это уже другой подход к боевой системе.
С.БУНТМАН: Сейчас состав экипажа оптимален?
В.ХАЛИТОВ: Да, оптимален.
С.БУНТМАН: То есть, беспилотных не будет?
В.ХАЛИТОВ: Безэкипажность сложно пока реализовать. Все-таки техническое зрение еще не настолько развито, чтобы можно было заменить человека. Создание интеллектуальных систем, которые бы способны были правильно оценивать обстановку, как человек, это тоже непростая задача.
Но мы все-таки стремимся к сокращению численности экипажа, безусловно. Думаю, что в далеком будущем экипаж у нас будет состоять из двух, а может быть, даже из одного члена экипажа. Это точно, потому что к этому надо стремиться. У нас не настолько много людей, чтобы мы могли свободно ими разбрасываться - в этом нет смысла.
С.БУНТМАН: Первое что может уйти?
В.ХАЛИТОВ: Командир с наводчиком могут быть в одном лице, безусловно, механик останется.
А.ЕРМОЛИН: А полная заменяемость возможна?
В.ХАЛИТОВ: И это тоже предусматривается. В общем-то, это и сейчас предусмотрено программами обучения. Сейчас командир обучается быть наводчиком и механиком-водителем.
А.КУРЕННОЙ: «Каковы перспективы керамической брони?» - очень профессиональный вопрос, - готовы ли вы наладить сотрудничество с Институтом авиационных материалов, чтобы попытаться создать принципиально новую броню защиты?»
В.ХАЛИТОВ: если бы действительно керамическая броня была бы настолько перспективной, как о ней говорят, то наверное, она бы уже использовалась везде. Все не так просто на самом деле. Да, керамическая броня показывает себя неплохо в отношении мелкого калибра - до 30 мм. Но пока она еще себя никак не проявила в более тяжелом калибре - 100 мм и выше. Поэтому говорить, что завтра будет керамическая броня, пока еще рано.
С.БУНТМАН: Тот же ВИАН занимался созданием материалов от задачи, включая термозащиту космических кораблей.
А.ЕРМОЛИН: Там играет важную роль снижение веса. Для вас это актуально?
В.ХАЛИТОВ: Снижение веса актуально везде. Представьте танк, весящий до 70 тонн. Во-первых, у нас просто некоторые мосты не выдержат, во-вторых, у нас должна быть обеспечиваться и транспортабельность – много факторов, которые влияют на это.
Дело в том, что у нас принято создание основного боевого танка. А это значит, что мы делаем некий универсальный танк. На самом деле, если легкие танки - если уйти в историю - средние и тяжелые. Мы выбрали основной боевой танк, который впитал в себя все свойства среднего танка, и эта концепция у нас продолжается, мы делаем танк, который отвечал бы всем требованиям, но находился в определенной весовой категории, чтобы не заходить за рамки этой категории.
У нас есть требования по железнодорожным перевозкам, ряд требований, которые сужают для нас задачу выхода на средний танк.
А.ЕРМОЛИН: Во время ВОВ случались часто танковые дуэли и наши танкисты часто проигрывали, потому что дальность выстрела у противника была достаточно больше. Как сейчас обстоят дела?
В.ХАЛИТОВ: Сейчас абсолютно равные условия. Даже скажу больше – у нас есть «право длинной руки» - у нас, в отличие от всех остальных танков, выпускаемых в мире, есть противотанковая управляемая ракета, которая выстреливается из ствола и летит на дальности 6, а сейчас уже и более километров. То есть, мы можем достать противника на дальности 6 км.
А.ЕРМОЛИН: Практически его не видя.
А.КУРЕННОЙ: А сейчас броня и вооружение, которое есть на танках, это разработка «Уралвагонзавода»?
В.ХАЛИТОВ: Корпорация «Уралвагонзавод» была создана указом президента РФ, это целый ряд предприятий оборонной отрасли, который включает 6 научно-исследовательских институтов. Причем, некоторые из них занимаются фундаментальными исследованиями в части вооружений как таковых. 4 КБ. И остальные - производственные площадки.
Конечно, мы при разработке техники вооружения будущего мы обязательно используем все, что делается – у нас Бауманка работает в этой области, другие институты подключены. Причем, по разным направлениям. У нас различные холдинги – холдинг "Оптические системы» и другие, которые занимаются непосредственно одним из компонентов машины. У нас есть НИИ двигателей, которые занимаются разработкой дизельных двигателей, - все это мы аккумулируем и обязательно используем все наработки при создании того или иного образца.
Дело в том, что на завершающем этапе Опытно-констукторской работы, когда работает главный конструктор, он уже компонует машину, создает, - конечно, он использует весь инструмент. То есть, определенный технический задел, который создают разные НИИ и КБ, - он все это аккумулирует и создает машину.
А.ЕРМОЛИН: Вопрос от слушателя «Вы слово 2вагон» когда-нибудь уберете из названия предприятия?»
В.ХАЛИТОВ: Нет. Это исторически сложившееся название, он так и появился в истории с этим названием – думаю, его надо сохранить, потому что это очень важно.
А.КУРЕННОЙ: Насколько серьезна статья дохода и загрузка предприятия – техническое обслуживание вооружения у нас и тех государств, которым поставляете?
В.ХАЛИТОВ: Сегодняшнее руководство Минобороны основной задачей перед промышленностью ставит перейти на обслуживание вооружений, послепродажное. То есть, перейти на весь жизненный цикл. Это основная задача – от разработки до утилизации все делает промышленность, сопровождение после продажи, и так далее. Мы в эту задачу погружены полностью.
Скажу больше - сейчас у нас есть определенное поручение президента, мы участники различных пилотных проектов по созданию системы управления жизненным циклом, по реализации и создании системы послепродажного обслуживания. Министр обороны поставил задачу – у всех на языке «Оборонсервис» - передачу предприятия этого «Оборонсервиса» именно в такие корпорации, как наша.
И мы в этом году принимаем бронетанковые заводы, арсеналы в состав корпорации. И на базе их будут создаваться комплексные региональные сервисные центры.
С.БУНТМАН: Что это дает?
В.ХАЛИТОВ: Представьте, - вы купили машину и едете на сервисный центр. Точно так же будет по отношению ко всем военным изделиям. В регионе мы создаем сервисный центр на базе завода, он будет комплексным, выполнять все задачи и виды ремонтов, исключительно, конечно, капитальный ремонт - техническое обслуживание, регламентирование технического обслуживания, средний ремонт, другие виды - мы предполагаем стационарную часть этого сервисного центра и подвижную. Это выездные бригады, которые будут выезжать в войска, а стационар – это техника, которая будет туда прибывать планово.
Мы считаем, что при таких условиях, когда воздействие на машину будет оказывать подготовленный специалист, а не просто призванный на год и наспех обученный военнослужащий – в таких условиях, безусловно, коэффициент технической готовности будет значительно выше.
А.ЕРМОЛИН: Мы много говорили про железо и даже про софт, а давайте про человека – новые условия боя требуют мгновенного реагирования и взаимодействия в современном бою. Вы используете геймеровские подходы управления боем?
В.ХАЛИТОВ: На танке Т-90МС стоит такое управление, джойстиком. Сейчас вся машина управляется джойстиком. И там такой же экран, на котором появляются, захватываются цели, сопровождаются. Нашему современному человеку остается только выбрать снаряд и нажать на кнопку поражения. Все остальное за него делает электроника. Его реакция, конечно, важна, но это все в рамках обучения военнослужащего, который должен знать свое вооружение.
безусловно. Мы стремимся к тому, чтобы учитывать современные реалии. Мы понимаем, что наши дети сейчас, не успев родиться, уже держат в руках компьютер. Мы понимаем, что с ним он привык работать, вот приблизительно такие экраны мы создаем, компьютеры, видеосмотровые устройства, на которые он смотрит, - облегчаем ему задачу.
Сейчас, я вас уверяю, нет такого, чтобы смотреть в оптику, смотреть на шкалу приборов, считать тысячные - уже давно этого нет.
С.БУНТМАН: Вы встречали в этом отношении сопротивление? Что делаете слишком сложные приборы?
В.ХАЛИТОВ: Есть проблема на самом деле – проблема опережения развития техники, опережение готовности к ее эксплуатации тех военнослужащих, которые приходят реально. Есть такая проблема, но эта проблема заключается в том, что нам в короткий промежуток времени надо подготовить этого военнослужащего. Это первое. Второе - безусловно, чем сложнее техника, тем больше появление сложных систем, а в сложной системе различные контуры, их огромное количество, а в этих контурах – свои контура. Это сложная система, безусловно, количество отказов тоже может быть больше.
И, безусловно, мы понимаем, что надо учитывать, и мы создаем определенную надежность – дублирование где-то каких-то систем, и так далее. Здесь надо выдерживать некий баланс. Опять же, вопрос стоимости. Можно напичкать машину так. Что она будет стоить дороже, чем тактический истребитель. Тогда в чем эффективность такой машины?
Поэтому, конечно, мы балансируем, используя эти два показателя, чтобы было не уж слишком дорого, но в то же время, эффективно. Вот по соотношению эффективность-стоимость, у нас на сегодняшний день лучшие танки в мире – как раз по этому соотношению. Поэтому они у нас достаточно востребованы и имеют хороший экспортный потенциал.
А.ЕРМОЛИН: Стоимость имеет и свой угнетающий эффект на заказчика и на стрелка. Когда садишься в БМП, а тебе говорят, что это как автомобиль «Волга», особенно если еще и не попадаешь…
С.БУНТМАН: Это действительно требование другой подготовки. И отказы техники требуют других действий, чтобы этот отказ преодолеть, других умений.
В.ХАЛИТОВ: Абсолютно правильно. Мы сейчас стремимся к тому, чтобы создавать для экипажа такую информационную систему, чтобы она сама отвечала, что за отказ возник. Чтобы упростить поиск неисправности или отказа и принять правильное решение. Ведь сейчас восстановление машины это очень важный фактор. И от того, насколько мы быстро это сделаем, настолько быстрее войдет эта машина дальше в бой.
С.БУНТМАН: Восстановление в течение действия, а не после боя.
А.КУРЕННОЙ: наша техника всегда славилась своей ремонтопригодностью в полевых условиях. Мы это качество не потеряли?
В.ХАЛИТОВ: не потеряли автомат Калашникова в какую грязь ни бросали, но он продолжал стрелять.
А.ЕРМОЛИН: Ремонтные подразделения вернули после перехода на аутсорсинг?
В.ХАЛИТОВ: Это надо спросить у Минобороны. Я считаю, что решение о том, что в большей степени отдать жизненный цикл предприятиям ОПК – это правильное решение. Потому что, с учетом усложнения техники, а все к этому идет, тенденция эта сохраняется – конечно, с ней должны работать специалисты.
С.БУНТМАН: И обучать должны специалистов.
В.ХАЛИТОВ: Кстати, одно из предложений корпорации на региональных комплексных центрах, в том числе, создавать учебные классы для обучения экипажа расчета. Это очень важно. Вообще мы там предусматриваем и логистику тоже - обеспечение запасными частями. Если вы помните, мы как обеспечивали бесперебойную подачу запчастей? Мы же создавали огромные запасы. У нас на складах сотни тонн хранилось того, что, по сути, не пригодилось вообще - на протяжении десятков лет. Вообще не пригодилось, потому что мы к чему стремились? - вышла машина из строя, значит, немедленно на склад и эта запчасть должна быть туда поставлена.
Соорудили некие нормы сменности - придумали, научно обосновали, и в результате эти нормы сменности нам позволили накопить огромное количество. Но почему-то тормозную колодку – она не нужна были вообще никогда почти, но их лежало огромное количество, заполняя весь склад. Это из области логистики обеспечения запчастями.
С.БУНТМАН: Спасибо вам большое, всего доброго.
В.ХАЛИТОВ: И вам спасибо.
