20 января в Москве, в здании министерства обороны, пройдет военно-научная конференция Академии военных наук. На ней с докладом о структуре и основном содержании новой военной доктрины России выступит президент академии генерал армии Махмут Гареев. А затем руководители вооруженных сил и военные ученые обсудят те изменения и предложения к этому же ключевому документу, которые вносятся на рассмотрение армейской общественности.
Чем вызвана необходимость принятия новой военной доктрины государства? Какие конкретно новшества предлагается в нее внести? И почему этим документом занимается такая общественная организация, как Академия военных наук? Об этом военному обозревателю "РИА Новости" рассказал генерал Гареев.
- Необходимость в разработке новой редакции военной доктрины России возникла потому, что после утверждения действующей доктрины, а это было в 2000 году, - сказал президент Академии военных наук, - произошли существенные изменения в геополитической и военно-политической обстановке, в характере угроз оборонной безопасности государства. Сегодня уточнены задачи, которые стоят перед вооруженными силами и другими войсками. Изменилась и система государственного управления, и уровень социально-экономического развития страны, и ее демографический потенциал.
Более того, продолжает он, некоторые положения существующей доктрины оказались нежизнеспособными. Они не отвечают сложившимся в последние годы реалиям и не работают в интересах укрепления безопасности России. Все это и потребовало научного осмысления и правового оформления новых взглядов на оборону нашей страны.
Военная доктрина - это система официально принятых в государстве концептуальных взглядов и положений по противодействию угрозам и обеспечению оборонной безопасности, предотвращению войн и вооруженных конфликтов, а также взглядов на военное строительство, подготовку страны, вооруженных сил и войск к защите Отечества. Речь также идет о взглядах на способы подготовки и ведения вооруженной борьбы (и других форм борьбы) в целях обороны страны.
Задачу готовить новую военную доктрину поставил перед руководством вооруженных сил президент России Владимир Путин еще в июне 2005 года на заседании Совета безопасности, сказал генерал Гареев. Задача такая не может быть решена без новой концепции национальной безопасности. Тем не менее, не стоит ждать, когда появится такая концепция. Свои мысли о том, какой она должна быть и какие разделы туда включить, может высказать и военная общественность, военные ученые, собранные под эгидой Академии военных наук. Вспомните, в двадцатых годах прошлого века доктрину молодой советской республики и программу военной реформы, которую предложил Михаил Фрунзе, обсуждала вся страна и вся армия. Доктрина была понятна не только руководителям республики и вооруженных сил, но даже простым воинам и гражданам. Почему нельзя пойти таким путем и сегодня?
Я считаю, говорит президент Академии военных наук, что военную доктрину - по существу декларацию о политике государства в области обороны, надо открыто объявить собственному народу и всему миру. Мы ни от кого не прячемся, ни против кого не строим козни, и нам нечего скрывать.
Какие же вопросы, по мнению генерала армии, должны стоять в центре новой военной доктрины России?
- Мы должны найти четкий ответ, - сказал Махмут Гареев, - на вопрос о характере современных угроз для безопасности России и о вытекающих из них оборонных задач. Затем определить, какая необходима нашему государству военная организация, чтобы нейтрализовать потенциальные угрозы, а, при необходимости, и отразить их. Кроме того, указать возможные способы применения вооруженных сил и других войск. И еще виды войн и вооруженных конфликтов на современном этапе, которые могут быть нам навязаны сегодня и в перспективе до 2015 года. Отсюда вытекает направленность воинского обучения и воспитания. А главное, мы должны знать, как подготовить страну к обороне в целом и, прежде всего, в экономическом, военно-промышленном и морально-политическом отношении.
При этом, говорит генерал, надо уйти от излишней политизации и идеологизации рассматриваемых вопросов и сосредоточить свое внимание на практической работе по укреплению обороноспособности России.
Главной причиной политических и военных конфликтов, считает Махмут Гареев, в ближайшие 10-15 лет станут экологические и энергетические факторы. Одни государства будут стремиться поставить под свой контроль энергоресурсы, как это сделано в Ираке, у других не останется другого выхода, как погибать или сопротивляться. Учитывая всё это, рано или поздно мировое сообщество станет перед проблемой определенного ограничения, регулирования и качественной трансформации объема и характера производства.
И если ООН, национальные правительства ведущих стран, крупнейшие транснациональные компании и другие международные организации не найдут пути и методы координации и регулирования производства и потребления, то со всей остротой может встать задача выживания многих народов. Борьба за ресурсы крайне обострится, вызывая соответствующую политическую и экономическую конфронтацию. На этой почве не исключена возможность и военного противоборства. Огромный разрыв в жизненном уровне "Золотого миллиарда" и остальных народов создает почву для терроризма и войны "всех против всех". Это одна из возможных угроз нашей безопасности. Хотя, конечно же, не совсем правомерно все причины терроризма сводить к бедности. КНДР или Куба - бедные страны, но там нет разгула терроризма. А теракт в США 2001 года совершили далеко не самые бедные люди. Вообще ни одну проблему нельзя излишне упрощать, говорит генерал Гареев.
Тем не менее, характер угроз во многом будет зависеть от того, каким будет в будущем политическое устройство мира. Становится все более очевидным, замечает президент Академии военных наук, что бремя лидерства и ответственности, которые взвалили на себя сегодня США, становится непосильным даже для такой мощной сверхдержавы. И из лагеря не только демократической партии этой страны уже раздаются призывы как-то разделить это бремя с другими ведущими державами.
Жестко складывающаяся реальность, прагматизм вынудят даже самых упертых конгрессменов еще раз подумать, что лучше: иметь ли Россию партнером или в качестве противника, которого надо нейтрализовать. Но совершенно очевидной является и другая реальность: без России в современном мире ни один серьезный вопрос решить невозможно. И нам конфронтация ни с США, ни с Западом, ни с Востоком не нужна.
Можно со всей определенностью сказать, замечает генерал, альтернативы многополюсному миру, с кристаллизацией важнейших центров влияния (США, Евросоюз, Россия, Китай, Индия), практически нет. Но при реально складывающейся расстановке сил в мире для России наиболее целесообразно, опираясь на ООН, сотрудничать с НАТО, ОБСЕ, Евросоюзом, Китаем, Индией и другими заинтересованными государствами, настойчиво выступать на международной арене за преодоление конфронтационной политики, добиваться по возможности принятия международно-правовых норм, запрещающих подрывные действия против других стран. При сохранении многополярного мира борьбу за коренное оздоровление международных отношений могли бы поддержать и многие другие заинтересованные в этом страны и общественные круги.
Анализ тенденций развития международной обстановки свидетельствует о том, что проводимый США политический курс неизбежно приведет к противостоянию со значительной частью мира, говорит Гареев. И объективно складываются условия, когда России придется выступить в роли геополитического арбитра. Вместе с тем необходима определенная умеренность в определении и отстаивании национальных интересов, чтобы жестко отстаивать только действительно жизненно важные интересы. Национальные интересы не должны принижаться, иначе ограничиваются возможности экономического развития и реализации геополитических факторов. Вместе с тем, опыт послевоенных лет показал, что излишний максимализм и нереальность провозглашенных национальных интересов и целей, стремление жестко и любой ценой осуществить их порождали конфронтационную внешнюю политику и военную доктрину, приводили к подрыву экономики и полному крушению ложно понятых национальных целей. Этого мы не должны допускать.
Какие угрозы безопасности России войдут в новую военную доктрину? Какие задачи вытекают из них оценки для вооруженных сил?
- Это один из самых сложных вопросов, вокруг которого наблюдается наибольший разброс мнений, - говорит генерал. - При этом обозначилось два подхода. Первый - тот, что принят в ныне действующей доктрине: доктрина ориентируется только на военные угрозы и способы противодействия им военными средствами. Второй подход требует исходить из коренных военно-политических изменений в мире и учитывать широкий круг угроз, осуществляемых как военными, так и невоенными средствами. Например, политико-дипломатическими, экономическими, информационными. "Опыт" распада СССР, Югославии, "цветных революций" в Грузии, на Украине, в Киргизии и других регионах мира наглядно убеждает, что главные угрозы осуществляются не только и не столько военными средствами, а главным образом срытыми.
Отсюда вывод: невоенные и военные угрозы отделить друг от друга невозможно, их нужно рассматривать в органическом единстве. И реально главными источниками и причинами возможного осложнения военно-политической обстановки для нашей страны остаются социально-политические, экономические, территориальные, религиозные, национально-этнические и другие противоречия между различными регионами и государствами.
На наш взгляд, если обобщить все многочисленные и многообразные угрозы, то основные из них можно считать такими, говорит Махмут Гареев. Во-первых, это политика и усилия определенных международных сил и ведущих государств, посягающих на суверенитет России, ущемление ее экономических и других интересов. Различные формы политического и информационного давления и подрывных действий, как это было на Украине, в Грузии, Киргизии и других странах. Территориальные претензии к нашей стране почти по всему периметру наших границ. Особенно острый характер приобретает для нас угроза энергетической безопасности. Высшие руководители НАТО даже изменение цен на энергоресурсы склонны теперь рассматривать как своего рода агрессию. Отсюда вытекает такая оборонная задача - предотвращение, локализация и нейтрализация подобных угроз политико-дипломатическими, экономическими, информационными и другими невоенными средствами.
Во-вторых, считает генерал армии, для нас остается угрозой применение ядерного оружия против России и распространение оружия массового поражения. Практически ядерное оружие всех основных государств, владеющих сегодня им, предназначено, в конечном счете, против России. Хотим мы себе в этом признаться или не хотим. В связи с этим оборонная задача, связанная со стратегическим ядерным сдерживанием возможной агрессии, приобретает еще большее значение, чем в прежние годы.
В-третьих, сохраняются и военные угрозы для России, есть вероятность возникновения вооруженных конфликтов, а при определенных обстоятельствах и крупномасштабной войны. Налицо стремление ведущих держав сделать качественный рывок в достижении доминирующего военно-технического превосходства, наличие на подступах к России мощных группировок вооруженных сил, резко нарушающих военный баланс. Нельзя не считаться и с тем, что НАТО расширяет сферу своей деятельности и намерено действовать в глобальном масштабе.
А из внутренних угроз наиболее опасными являются терроризм и сепаратизм, подогреваемые, как правило, извне и направленные против единства и территориальной целостности России.
Исходя из этого, говорит президент Академии военных наук, в военной доктрине надо записать, что первоочередной задачей вооруженных сил и других войск становится готовность к выполнению боевых задач в локальных вооруженных конфликтах, антитеррористических операциях и мобилизационная готовность к выполнению задач в региональных крупномасштабных войнах.
Кроме того, поскольку для ведущих стран мира (в том числе России, Китая, США, НАТО) существуют общие угрозы, которые можно нейтрализовать только совместными усилиями, в российской военной доктрине целесообразно также иметь положение, которое способствовало бы сопряжению и согласованию военных доктрин различных стран, в том числе в области борьбы с терроризмом. Транснациональные угрозы требуют создания транснациональных механизмов противодействия им. Возможно и разделение зон ответственности между НАТО и ОДКБ.
Одним из основных положений ныне действующей военной доктрины стал тезис о возможном применении Россией ядерного орудия первой. Как рассматривается это оружие в проекте новой доктрины?
Войны будущего, отвечает на этот вопрос генерал армии, будут вестись, как правило, лишь с применением обычного, главным образом высокоточного оружия, но при постоянной угрозе применения ядерного оружия. Для России при крайне неблагоприятном соотношении сил на всех стратегических направлениях ядерное оружие остается важнейшим, наиболее надежным средством стратегического сдерживания внешней агрессии и обеспечения своей оборонной безопасности.
Вместе с тем при новом характере угроз нельзя абсолютизировать ядерное оружие. Установка на то, что "пока есть ядерное оружие, безопасность России гарантирована", не в полной мере соответствует новым реалиям. У Советского Союза было ядерное оружие, но ядерное оружие осталось, а союзного государства нет. Это оружие теперь не может быть универсальным, его невозможно применить, например, в таких конфликтных ситуациях, как Чечня, для нейтрализации экономических, информационных угроз и всякого рода подрывных действий.
Необходимо учитывать и то обстоятельство, что в связи со снижением возможностей наших космических средств, системы СПРН и ударных средств СЯС, а также создания стратегического ПРО - все более проблематичным становится нанесение не только ответно-встречного, но и достаточно эффективного ответного удара по потенциальному противнику. Поэтому, учитывая эти обстоятельства, ядерный потенциал нужно поддерживать и наращивать. Одновременно, считает президент Академии военных наук, в военной доктрине необходимо обратить внимание на развитие сил общего назначения - ВВС, ВМФ, Сухопутных войск. При огромной территории России и возможном появлении в будущем потенциальных противников на востоке и юге, делающих ставку на наземную составляющую военной силы, наша страна без достаточно сильных группировок сил общего назначения обойтись не может.
Уделяет новая военная доктрина внимание трансформации вооруженных сил, созданию единой системы воздушно-космической обороны страны, использованию контактных и неконтактных методов ведения боевых действий, проведению активных упреждающих ударов, другим очень важным вопросам военного строительства, в том числе и созданию смешанных частей и подразделений, состоящих из профессионалов и призывников, о которых просто нет возможности рассказать в столько коротком материале.
Тем не менее, новая военная доктрина России, говорит генерал Гареев, будет носить активный оборонительный характер. Она будет принята и утверждена, как записано в Конституции РФ, президентом России. Но жизненной она станет только тогда, когда выразит не только официально принятые взгляды, но и будет поддержана военными кадрами и обществом, не разъединит, а объединит основные силы народа, которым не безразлична судьба нашей страны.
Виктор Литовкин, военный обозреватель РИА Новости.
