Алена Лисенкова — о том, какие цели преследует Лондон и какова в них роль России и США
Великобритания активно заключает военные соглашения вне НАТО, но при этом со странами — участницами альянса. Это вызывает ряд вопросов: для чего это, НАТО недостаточно? Метит ли Лондон выше своего нынешнего положения? Может ли Великобритания составить конкуренцию США?
Один за одним
17 июля 2025 года премьер-министр Великобритании Кир Стармер и канцлер Германии Фридрих Мерц подписали Договор о дружбе и двустороннем сотрудничестве. Несмотря на комплексный характер соглашения, особый акцент в тексте поставлен на вопросах безопасности и обороны.
Немногим ранее, 10 июля, также Стармер и уже президент Франции Эмманюэль Макрон — между прочим, представители единственных ядерных держав "коллективного Запада" в Европе — подписали декларацию "Ланкастер-хаус 2.0", обновив профильные документы 2010 года. Текст посвящен как координации сил ядерного сдерживания в частности, так и проблемам безопасности и обороны в целом.
Наконец, еще в январе текущего года Кир Стармер условился заключить профильное соглашение с премьер-министром Польши Дональдом Туском и президентом Анджеем Дудой — представителями также одного из самых крупных государств — членов ЕС. Здесь наиболее острыми вопросами были обозначены "российская угроза", торговля людьми, энергетические поставки и так далее.
Активность Великобритании можно трактовать как некий новый этап "перезапуска" отношений с лидерами Европейского союза и с самим объединением, которое она сама покинула еще в 2020 году. Однако все не совсем так.
Brexit аукается
19 мая 2025 года стороны провели первый двусторонний саммит после Brexit. ЕС на нем представили главы Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен и Европейского совета Антониу Кошта, а Великобританию — все тот же Стармер. В рамках встречи были достигнуты договоренности о расширении военного взаимодействия. Было заключено Партнерство ЕС и Великобритании в области безопасности и обороны, включающее в себя такие направления, как обмен информацией, изучение возможности участия в оборонных инициативах друг друга, повышение военной мобильности и тому подобное.
В соответствии с оборонной концепцией "Стратегический компас" 2022 года Евросоюз как раз нацелен на укрепление способности взаимовыгодно работать с партнерами на двусторонней основе. Великобритания является не единственным примером. В частности, на 20-м саммите ЕС 24 июня было заключено Партнерство в области безопасности и обороны с другим членом НАТО — Канадой (фон дер Ляйен, Кошта и премьер-министр Марк Карни).
Однако, говоря о Великобритании, стоит вспомнить, что еще со времен саммита в Сен-Мало (Франция, Тони Блэр и Жак Ширак) 1998 года представители британской стороны активно стремились играть ведущую роль в европейских делах в целом — в частности в определении курса и в контроле развития Общей политики безопасности и обороны (ранее Европейской политики безопасности и обороны). При этом про НАТО страна никогда не забывала, отдавая организации ведущую роль, говоря о недопустимости дублирования ее функций и подрыва авторитета.
По сути, в этом ключе Brexit лишил ЕС наиболее влиятельного сторонника атлантизма. В то время как сама Великобритания потеряла возможность контролировать в былых масштабах проблемы безопасности и обороны в Европе.
Глобальный провал
После референдума 2016 года концептуальное видение внешней политики Великобритании было оформлено консерваторами — традиционными конкурентами находящихся с 2024 года у власти лейбористов — в виде программы "Глобальная Британия" (к 2021 году). Там заявлялось об интересах Лондона в Индо-Тихоокеанском регионе, Юго-Восточной Азии, Африке, Латинской Америке и так далее. Таким образом это свидетельствовало о большей вовлеченности в дела за пределами Европы. В тексте также говорилось о "конструктивных и продуктивных отношениях с нашими соседями по Европейскому союзу, основанных на взаимном уважении суверенитета и права Великобритании действовать по-другому, экономически и политически, там, где это соответствует нашим интересам".
Думаю, было бы странно ожидать формулировки другого толка сразу после выхода страны из объединения. Однако с тех пор прошло несколько лет, поменялось правительство (даже несколько раз) и стало более понятно, что на реализацию столь амбициозных планов нет экономических возможностей времен колониализма (особенно в условиях череды международных кризисов) и внешнеполитического влияния.
На современном этапе явно прослеживается стремление как ЕС (и его ведущих членов), так и Великобритании заручиться более прочными союзническими отношениями в европейском регионе. Помимо подписанных соглашений активность Великобритании, Германии и Франции также сводится к новому стратегическому альянсу, известному как Е3.
Хотя недавно подписанные документы (в том числе между Германией и Францией) содержат ссылки на обязательства в рамках ЕС и НАТО, формулировка о намерении "усилить европейский вклад в собственную безопасность" может трактоваться по-разному. С одной стороны, речь может идти о вкладе в деятельность самого НАТО — такие обязательства по взаимопомощи заложены, например, в статье 5 устава альянса. С другой — в этих формулировках можно увидеть стремление к большей автономии Европы в вопросах безопасности. Ссылки на ведущую роль НАТО выглядят как стремление не обострять отношения с США, но в долгосрочной перспективе европейские страны могут надеяться и на более самостоятельный внешнеполитический курс.
В этом контексте стоит вспомнить Ахенский договор, подписанный Германией и Францией в 2019 году — почти через 60 лет после Елисейского договора 1963 года. Он символизировал примирение и начало тесного сотрудничества двух стран. Ахенское соглашение не акцентирует внимание на вопросах безопасности, но подчеркивает важную мысль: даже будучи членами ЕС и НАТО, страны могут развивать двусторонние отношения и заявлять о своей внешнеполитической самостоятельности. Это показывает, что стремление к суверенитету и независимости в принятии решений остается актуальным, несмотря на участие в крупных международных союзах.
И не друг, и не враг, а — так
Так что в сегодняшней международной ситуации можно выделить два ключевых пункта, влияющих на подобного рода сближение.
Они касаются отношений с Россией и США.
После начала острой фазы конфликта на Украине многие европейские государства последовательно начали отстаивать позицию, что им необходим ответ на "российскую угрозу". В мае 2025 года Кир Стармер, Фридрих Мерц и Эмманюэль Макрон даже совместно посетили Киев, где к ним присоединился и Дональд Туск. Тем временем Урсула фон дер Ляйен в контексте саммита Евросоюза и Великобритании обозначила необходимость сплочения перед "величайшей угрозой".
В этом ключе Великобритания — географически и культурно европейское государство, имеющее тесные экономические и исторические связи с континентальной Европой, — (ожидаемо) стремится к стратегическому сближению с былыми партнерами по ЕС.
В то же время смена власти в США создала новый вызов для европейских держав. С приходом Дональда Трампа былое стратегическое и ценностное понимание, как это было с администрацией демократа Джо Байдена, исчезло. Текущая политика республиканцев зачастую непоследовательна и непредсказуема — ярким примером тому служит тарифная война Вашингтона против практически всех стран мира, в том числе и союзников.
27 июля Трамп все-таки заявил о заключении торговой сделки с ЕС: будут введены 15-процентные тарифы на европейский экспорт в США. Но, на фоне череды противоречий, на Западе не могли не появиться опасения — гарантий, что США придут на помощь Европе в случае реального вооруженного конфликта, нет.
С одной стороны, это ставит вопрос не только о двусторонних отношениях по линии каждого государства и/или Европейского союза и США, но и снова возрождает дискуссии о самостоятельной европейской армии и эффективности Североатлантического альянса.
С другой — несмотря на это, какое-либо подобие полноценной независимости этих стран — участниц НАТО по-прежнему выглядит нереалистичным. Правда, конечно, это не исключает возможность шагов по увеличению хотя бы своей активности в региональных делах в области безопасности и обороны.
Не стоит к тому же забывать, что страны — члены НАТО все-таки согласовали увеличение расходов на оборону до 5% от ВВП к 2035 году. В конце концов, именно на этом и настаивал Дональд Трамп, чтобы продолжать сотрудничество в рамках Североатлантического альянса.
Хотя, конечно, маловероятно, что политик всерьез собирался выходить из блока до этого, ослабив тем самым контроль над европейскими делами.
Алена Лисенкова
Кандидат политических наук, старший преподаватель кафедры международных отношений Президентской академии в Санкт-Петербурге
