Hill: подход Трампа угрожает затянуть конфликт на Украине и обречен на провал
Трамп угодил в тиски реальной политики великих держав, пишет The Hill. Президент, обещавший положить конец “вечным войнам” США, сам все глубже погружает страну в опосредованную войну с Россией. По сути, он оказался в том же положении, что и его предшественник.
Брахма Челлани
Президент Трамп выстраивал свою предвыборную кампанию вокруг клятвы прекратить конфликт на Украине за 24 часа после инаугурации. Вернувшись в Белый дом, он угодил в тиски реальной политики великих держав.
Самоуверенность Трампа столкнулась с неизменной логикой изнурительного конфликта на истощение. Раздосадованный, он обратился к привычным инструментам принуждения: угрозам, давлению и новым поставкам современного оружия в Киев.
Последней инициативой Трампа стал 50-дневный срок Москве для прекращения боевых действий. Кроме того, он пригрозил дополнительными санкциями ключевым торговым партнерам России и открыл новый канал вооружений в Киев, надеясь, что этот двойственный подход вынудит президента России Владимира Путина пойти на попятный. Но, как и предыдущие попытки Трампа грубо давить вместо дипломатии, эта инициатива выдает скорее раздражение, чем стратегическую ясность.
Трамп когда-то верил, что его личные отношения с Путиным в сочетании с врожденными инстинктами переговорщика приведут к прекращению огня. Но спустя полгода с начала его второго срока его мирные усилия рассыпались. Россия по-прежнему настаивает на своих территориальных целях, тогда как Украина, опираясь на военную поддержку Запада, не проявляет особого желания идти на серьезные уступки. Вместо прорыва Трамп увяз в чавкающей трясине.
Ирония очевидна: президент, обещавший положить конец “вечным войнам” США, сам все глубже погружает страну в опосредованную войну, которая отвлекает внимание Америки от более насущных стратегических задач, — в частности, от Китая, который стремится сместить США с позиции ведущей мировой державы.
Новая стратегия Трампа по Украине поразительно напоминает его политику в отношении Ирана, где он пытался бомбить Тегеран, чтобы принудить его к подчинению, но в итоге лишь усугубил враждебность и ослабил влияние США.
Нет никаких сомнений, что прекращение конфликта на Украине отвечает стратегическим интересам Америки. Конфликт поглотил огромные ресурсы США, перетянул на себя дипломатические усилия и подорвал сплоченность по берегам Атлантики.
Что еще важнее, конфликт помешал Вашингтону сосредоточиться на ключевом Индо-Тихоокеанском регионе — развивающемся экономическом и геополитическом центре мира.
Разворот в сторону Индо-Тихоокеанского региона — это не просто мечта. В “слитой” докладной записке под названием “Временное стратегическое руководство по национальной обороне”, подписанной министром обороны Питом Хегсетом, Китай называется “единственной угрозой” для Пентагона. Администрация Трампа стремится переориентировать военную политику США, чтобы подготовиться к потенциальному противостоянию в Азии из-за китайской агрессии против демократического Тайваня.
Конфликт на Украине отвлекает внимание, ресурсы и возможности Америки и подрывает расстановку сил.
С этой точки зрения Трамп прав, стремясь поскорее прекратить конфликт. Но его подход — эскалация военных поставок вкупе с угрозой карательных мер против деловых партнеров России — едва ли приведет к миру. Более того, он рискует, наоборот, лишь затянуть боевые действия, внушив Киеву, что Вашингтон по-прежнему привержен военному решению.
На самом же деле угроза Трампа ввести жесткие санкции против торговых партнеров России несостоятельна. Такие санкции лишь спровоцируют конфронтацию США с Китаем, чей ежегодный товарооборот с Россией составляет почти 250 миллиардов долларов, включая крупные поставки нефти и газа. Санкции же против Индии могут подорвать индо-тихоокеанскую стратегию Америки, направленную на поддержание стабильного баланса сил.
История не знает примеров, чтобы принуждение обеспечивало прочный мир. Военное давление может лишь усадить стороны за стол переговоров, однако закрепить результат предстоит дипломатии. Дейтонские соглашения, положившие конец войне в Боснии, и Кэмп-Дэвидские соглашения, установившие мир между Египтом и Израилем, стали плодом жестких переговоров, а не ультиматумов и угроз.
Максималистский подход Трампа к России грозит выйти боком сразу по нескольким направлениям. Санкции против торговых партнеров России могут оттолкнуть от США ключевые “колеблющиеся” страны в глобальном противостоянии с Китаем. Эти государства и без того опасаются односторонних действий США, и некоторые из них могут перейти на орбиту Пекина. Более того, экономические кары редко меняют стратегию государства, особенно если на кону стоят интересы национальной безопасности — как у России на Украине.
Приток передового американского оружия на Украину может повысить краткосрочную эффективность на поле боя, но не поможет выходу из глубокого дипломатического тупика. Столкнувшись с ширящейся поддержкой Киева со стороны Запада, Путин едва ли откажется от своих целей. Вместо этого он примется за дело с удвоенной энергией, полагая, что время и истощение противника на его стороне.
Реальный путь к миру на Украине вымощен не крайними сроками и не ультиматумами. Необходима дальновидная дипломатическая инициатива, признающая законные интересы всех сторон и одновременно направленная на сохранение суверенитета Украины. Администрация Байдена практически не предпринимала шагов в этом направлении, но Трамп претендует на звание великого переговорщика и имеет все возможности пойти дальше.
Вместо того, чтобы пытаться навязать мир исключительно давлением, он должен изыскать способ усадить стороны за стол переговоров — убедительными стимулами и компромиссами, которые позволят сохранить лицо.
Это потребует сотрудничества с международными партнерами — не только союзниками по НАТО, но и влиятельными нейтральными государствами вроде той же Индии и Объединенных Арабских Эмиратов, которые могут выступить посредниками. Это также потребует тонкого понимания внутриполитических ограничений России и проблем безопасности Украины. Это будет непросто, но так все же будет больше шансов на успех, чем у стратегии, основанной на принуждении и крайних сроках.
Вопреки своему обещанию завершить конфликт как можно скорее, Трамп оказался в том же положении, что и его предшественник. Не добившись прекращения огня, он лишь усугубил участие Америки в опосредованной войне — иными словами, оказался в той самой ситуации, которую обещал прекратить.
Если он не сменит курс на более дипломатический, его 50-дневный ультиматум Москве постигнет та же участь, что и его 24-часовую клятву: он останется невыполненным и будет тихо отложен в сторону.
Ультиматумами мира не добиться. Его устанавливает дипломатия.
Брахма Челлани — геостратег и автор девяти книг, включая отмеченный наградами труд “Вода: новое поле битвы в Азии”
