Это решающий довод исключения войны
Газета «Военно-промышленный курьер» продолжает дискуссию о значении ядерного оружия (ЯО) в современных условиях, его роли в обороне и безопасности Российской Федерации, приоритетах гособоронзаказа. Ранее на страницах издания прозвучали две противоположные точки зрения. Первая – стратегические ядерные силы (СЯС) должны получать первостепенное финансирование как доминирующий фактор сдерживания и полного исключения вероятной внешней агрессии. Вторая – значение ЯО преувеличено, при ведении боевых действий, особенно локальных, оно неэффективно, его следует использовать лишь на последнем рубеже, поскольку применение боевого атома аморально, и без мощных, хорошо оснащенных сил общего назначения (СОН) безопасность страны не обеспечить. В развитие полемики «ВПК» предлагает новую статью с аргументами в пользу ядерного оружия.
От расстановки приоритетов в первую очередь зависит финансирование всей оборонной цепи – подготовка кадров ОПК и Вооруженных Сил, НИОКР, производство вооружений, поддержка видов и родов. Можно израсходовать деньги на постройку тысячи истребителей 5-го поколения и авианосцев или же на воспроизводство пятисот ракет средней дальности типа «Пионер». Чтобы сделать выбор, нужно окончательно решить для себя, каковы задачи ВС России. Отметим, что они совсем не похожи на задачи армии США или войск НАТО, которые ориентированы на агрессию в любой точке мира. Рациональная военная организация России имеет противоположную цель – недопущение широкомасштабной глобальной или широкой региональной агрессии, быстрое «сворачивание» локальных враждебных действий. Соответственно России нужны базовые вооружения, принципиально отличающиеся от американских и североатлантических.
Виды гипотетической агрессии против РФ известны. Во-первых, это тотальное ядерное нападение с первым обезоруживающим ударом по СЯС. Реально способны на это лишь США, возможно, в коалиции с Великобританией и Францией. Во-вторых, тотальное неядерное нападение блока или отдельного государства, обладающего ЯО, в классическом виде, то есть с ведением боевых действий на обширных пространствах. Возможности этого имеют НАТО и Китай. В-третьих, региональная агрессия ядерного государства или коалиции в комбинированном виде. На нее тоже способны только НАТО и Китай. В-четвертых, локальная (региональная) агрессия любого неядерного государства.
Схемы нейтрализации подобных угроз различны, но один важнейший элемент неизменен – в конечном счете решающая роль принадлежит ЯО. В первом случае оно сразу задействуется в полную мощь, в трех остальных – в режиме эффективной эскалации от демонстрационного удара до атак на столицы и важнейшие экономические центры агрессора. Очевидно, что потенциальную широкомасштабную ядерную агрессию российские СЯС способны сдержать самостоятельно, а задача СОН заключается в обороне сил ответного удара РФ. Наш ответ на любую широкую агрессию должен быть немедленным, массированным и эффективным, то есть только ядерным. Он полностью оправдан в морально-этическом и правовом отношении, так как поднявший меч от меча и погибнет. Если Россия открыто и жестко декларирует такую концепцию национальной обороны, то широкомасштабная агрессия с любого направления исключается.
Рациональное зерно
За всю историю России после Петра I разумная геополитическая линия проводилась только во времена Екатерины II при Потемкине и в эпоху позднего Сталина. Екатерина отвоевывала южные рубежи, заключала Тешенский мир, выдвигала принцип вооруженного нейтралитета, вмешивалась в балканские дела не в погоне за химерой панславизма, а имея цель сугубо рациональную – черноморские проливы. Ее преемник Павел тоже мыслил рационально, однако не успел проявить себя, будучи убитым золотой табакеркой в висок. После него геополитика России изменилась.
Александр I начал с того, что активизировал конфликт с Наполеоном, в результате чего война пришла в Россию и Москву. Хотя преследовать французов до Парижа не было никакой нужды, что доказывал Кутузов, император все-таки прельстился английскими займами и провел заграничные походы армии. Затем Александр стал военным оплотом европейской реакции, и этот же курс подрывал экономику России. Линию продолжил его брат Николай I, а Александр II окончательно убрал здравый смысл из внешнеполитической деятельности, фактически продал Русскую Америку и израсходовал огромные деньги на освобождение южных славян, взамен не получив для России ничего. Александр III и Николай II привязали страну к антигерманским силам и запрограммировали участие в Первой мировой войне, что обернулось национальной катастрофой. Далек от рационализма был и хрущевско-брежневский СССР, стремившийся показать всему миру потенциал социализма и пример для подражания. Для этого страна показывала свой флаг на просторах Мирового океана и коллекционировала десятки тысяч танков и тысячи самолетов.
Для Российской Федерации рационализм в геополитике заключается в сохранении целостности и контроле над своей территорией. Поэтому нам не требуются глобальное военное присутствие, высокоточное оружие, планирование операций против океанских конвоев, масштабных воздушных и танковых сражений и т. д. Военно-технической базой рациональной внешней политики должны быть развитые ядерные вооружения как инструмент исключения авантюризма внешнего мира. Если нам и предстоит битва за ресурсы, то только на собственной территории. И эту битву мы можем выиграть без переноса ее на поля реальных сражений, если ядерный щит будет прочным, а ядерный меч неотразимым.
Все системные аналитики знают, что значение ЯО базируется на психологическом эффекте принципиальной неопределенности последствий для агрессора. Ядерное сдерживание – это не математика, а психология. Для обеспечения соответственного психологического состояния лиц, принимающих решения в странах – потенциальных агрессорах, России необходимо иметь четко определенный военно-технический облик своих Вооруженных Сил с упором на двухуровневую ракетно-ядерную компоненту. Это решающий довод на передовом рубеже исключения войны, а не инструмент последнего рубежа.
Сетования на то, что мы неспособны отразить агрессию на юге, севере, востоке, имеют под собой основания, но только без учета ядерного фактора. Но мы всегда должны его учитывать как определяющий при анализе всего спектра угроз. Если Россия будет иметь двухуровневые, то есть межконтинентальные и региональные ЯС с эффективным потенциалом, то нет необходимости отражать агрессию. Начни Япония оккупацию Курильских островов, это будет означать только начало войны. Если она справедливая, оборонительная, то все средства хороши. Зная о готовности России использовать ЯО при первых же враждебных действиях против нее, любой потенциальный региональный агрессор не решится на реальную войну.
Оппоненты пишут, что чрезвычайно трудно использовать ЯО в конфликтах низкой интенсивности. Но в подобных ситуациях его вообще нет нужды применять. Эффективное сворачивание конфликтов типа грузинского при наличии политической решимости по силам компактным наземным и литоральным морским СОН России. Если за кем-то из таких агрессоров стоят ядерные государства, то нейтрализацию угрозы все равно обеспечат не авиационные комплексы новейшего поколения, а развитые СЯС.
Константин Сивков ссылается на пример Германии, которая не рискнула даже в агонии применить химическое оружие (ХО). Но это некорректный пример. Во-первых, Германия была агрессором, во-вторых, у союзников тоже были огромные запасы ХО. При наличии у России сотен РСД типа «Пионер» даже демонстрационный удар по ненаселенной зоне на территории агрессора его немедленно отрезвит. Не стоит опасаться «всемирной обструкции, негодования мирового сообщества и превращения руководства России в изгоев и даже международных преступников» по одной простой причине: ни одна норма международного права не запрещает жертве агрессии использовать все имеющиеся средства для сворачивания конфликта.
Некорректно также определять ядерное оружие как «исключительно грязное как в экологическом, так и в нравственном отношении». Грязно не оружие, а руки, его использующие. Пистолет Макарова в руках защитника правопорядка – благородный символ безопасности сограждан, а у бандита – грязный инструмент насилия. Не работает и тезис о том, что ЯО не сумело сохранить СССР. Он был развален невоенными средствами, и только наличие СЯС предотвратило еще более плачевные геополитические результаты.
Альтернатива
Уважаемый Константин Сивков задается вопросом: станет ли ЯО, эффективное при ударах по городам и военно-экономическим объектам, столь же эффективным против группировок противника? Ядерные державы накопили немало экспериментальных данных, чтобы уверенно ответить: нет. Но определяющим является другое. Если Россия будет иметь ядерные силы, способные в ответном ударе эффективно поразить города и экономические объекты любого агрессора, то потребности поражать группировки противника на нашей территории не возникнет. Об этом говорит опыт всей ядерной эпохи человечества. Так что пора отказаться от серьезных (и ошибочных в принципе) подсчетов советского периода: сколько надо бомб для выведения из строя конкретных подразделений и частей. Подобную математику необходимо вообще исключить из оборонного планирования.
Наиболее критическая ситуация возникла по части носителей, а не ядерного боевого оснащения (ЯБО). Нет четкости с тяжелой МБР с разделяющейся головной частью (РГЧ). Официально даже не обсуждается возможная кооперация с Украиной. Особенно нетерпимо отсутствие в номенклатуре носителей РСД типа «Пионер» с дальностью около пяти тысяч километров. Их наличие в арсенале РФ сразу сняло бы опасения, что складированные в мирное время ядерные боеприпасы надо подвозить в военное время к войскам под угрозой действий разведывательно-диверсионных групп агрессора.
Вот два варианта. Первый – имеем 20 тысяч новейших танков, пять тысяч истребителей 5-го поколения, два десятка новых крейсеров и ни одной РСД типа «Пионер». Второй – имеем 500 танков, 200 истребителей 5-го поколения, ни одного крейсера и 500 РСД типа «Пионер». В каком случае безопасность России обеспечена более надежно? Необходимость эффективных СОН никто не отрицает. Я уже однозначно указал: обычные Вооруженные Силы тоже нужны, но по вторичному принципу. Добавлю, что для СЯС обычные ВС должны служить защитой, а для гипотетических региональных ядерных сил (РЯС) – инструментом первого рубежа в широкомасштабной неядерной агрессии. СОН нужны и для ликвидации конфликтов низкой интенсивности, но на новой концептуальной базе. Сейчас вовсю обсуждается, как воевать «против группировок сухопутных войск, наступающих в рассредоточенных боевых порядках, что характерно для современной войны». Причем неясно, какая конкретно имеется в виду современная война. Если бы в СССР были выпущены не тысячи МиГ-21, а сотни, не десятки тысяч танков, а две тысячи, то безопасность государства лишь укрепилась бы, потому что больше средств досталось бы экономике. Имей мы в 70-е годы вместо тысячи МБР сотню, а вместо десятков ПЛАРБ – пару, то не исключено, что страна выдержала бы экономические испытания 80-х, связанные с падением цен на энергоносители.
В № 6 журнала «Арсенал» за 2012 год опубликована квалифицированная статья А. Технаренко «Прощай, российское оружие?!» с таким резюме: «Не будет у нас честных процентов, озвученных президентом. Будет скорее всего подтасовка. Современным назовут то, что не является таковым, небольшой апгрейт существующих образцов». Это как раз о технике СОН. Ракетно-ядерные вооружения подтасовать тоже можно, но сложнее. Выбор один: или новая программа вооружений строится на рациональной, то есть ракетно-ядерной базе, или реальное сдерживание возможной агрессии против России окажется проблематичным.
Сергей Брезкун, профессор Академии военных наук
Опубликовано в выпуске № 49 (517) за 18 декабря 2013 года
