15.07.2024
Воздушная разведка – путь длиною более чем в два века
С момента своего возникновения (приблизительно конец ХVIII – начало ХIХ века) и до настоящего времени воздушная разведка всегда занимала (и занимает) важное место при подготовке и ведении боевых действий и осуществлялась в тесном взаимодействии с другими видами разведки. На современном этапе развития вооружённой борьбы средствам воздушной разведки отводится не просто приоритетная роль, они фактически рассматриваются как системообразующие военно-технические инструменты ведения вооружённой борьбы. Для этого им пришлось пройти немалый путь и претерпеть кардинальные изменения.
На раннем этапе истории воздухоплавания для проведения разведки с воздуха использовались воздушные шары и аэростаты. В дальнейшем, по мере развития авиации, с начала XX века для воздушной разведки стали широко применяться самолёты. Во время Второй Мировой войны они стали основным средством ведения воздушной разведки. Без преувеличения можно сказать, что пика своих возможностей пилотируемая разведывательная авиация достигла к концу ХХ века. В качестве наиболее показательного примера можно привести операцию многонациональных сил (МНС) против Ирака «Буря в пустыне» (17 января – 28 февраля 1991 года).
К началу боевых действий в зоне Персидского залива командование МНС создало группировку разведывательной авиации в составе 41 самолета ДРЛО (17 Е-ЗА системы AWACS и 24 Е-2С), двух Е-8А и около 180 самолетов-разведчиков различных типов, способных обеспечить решение широчайшего спектра разведывательных задач.
Например, стратегические самолеты-разведчики RC-135, U-2C и TR-1A осуществляли круглосуточную радиолокационную, радио- и радиотехническую разведку вдоль линии боевого соприкосновения в целях выявления военных объектов и группировок войск противника, определения результатов авиационных и ракетных ударов, доразведки радиоэлектронных средств управления войсками и оружием, заблаговременного вскрытия подготовки иракской стороны к внезапному авиационному удару. Интенсивность воздушной разведки в этот период составляла 10-12 самолето-вылетов в сутки, а в ходе боевых действий – до 200. Комплексы бортовой разведывательной аппаратуры стратегических самолетов-разведчиков позволяли фотографировать военные объекты и позиции войск на удалении до 150 км, снимать объекты телевизионной аппаратурой (с разрешающей способностью 0,2-0,5м), производить радиолокационную съемку объектов на дальности до 150 км, вести радио- и радиотехническую разведку в KB диапазоне в радиусе до 1000 км, а в УКВ диапазоне – до 450 км.
Кроме того, в рамках операции «Буря в пустыне» впервые была применена перспективная на тот момент система воздушной радиолокационной разведки и целеуказания «Джистарс». Система позволяла отслеживать одиночные и групповые мобильные цели (прежде всего бронетанковые соединения иракских войск), обеспечивать распознавание гусеничной и колесной техники, обнаруживать низколетящие вертолеты и вращающиеся антенны РЛС системы ПВО, определять характеристики объектов и выдавать по ним целеуказания.
По замыслу американского командования, основное предназначение данной системы состояло в разведке целей для поражения их ракетами ATACMS. Также она успешно использовалась для наведения самолетов тактической авиации (F-15 и F-16 в том числе) на наземные цели, значительно повышая их боевые возможности. Благодаря выдаче целеуказаний ночью можно было осуществлять круглосуточное воздействие на противника.
Таким образом, можно сказать, что при подготовке и проведении операции МНС в зоне Персидского залива был создан прототип единой комплексной разведывательно-информационной сети, который не только оперативно обеспечивал командование МНС требуемой информацией, но и существенно повышал возможности огневых средств. При этом его основу составляла воздушная разведка.
С началом ХХI века развитие средств противовоздушной обороны и ряд других факторов предопределили стремительное развитие и применение беспилотных летательных аппаратов, в том числе и в качестве средства для ведения воздушной разведки. Так, опыт войны США в Афганистане (операция «Несокрушимая свобода», 2001-2021) выявил целый ряд преимуществ БПЛА над пилотируемой авиацией: сохранность лётного состава в ходе боевого применения; малые затраты на обслуживание и эксплуатацию; малозаметность в ходе выполнения разведывательных задач; высокая живучесть аппарата, обусловленная способностью БПЛА совершать резкие манёвры по крену и тангажу; отсутствие пилота позволяет снять ряд конструктивных ограничений, что уменьшает массу и стоимость аппарата, кроме того, повышает надежность.
В последующем операция российских ВКС в Сирии и специальная военная операция на Украине наглядно подтвердили факт того, что для сравнительно небольшого театра военных действий (ТВД) БПЛА становятся основным средством ведения воздушной разведки. Во всяком случае, для оперативного и тактического уровней управления. Кроме того, как и у пилотируемых средств, обозначилась двойственность роли, возложенной на разведывательные беспилотники. С одной стороны, БПЛА являются средством обеспечения командования разведывательной информацией, с другой – обнаруживают цели и выдают огневым средствам целеуказания по ним. То есть, выступают в роли уже упомянутого системообразующего элемента, формирующего разведывательно-ударные контуры и комплексы, которые, в свою очередь, можно рассматривать как составную часть единой комплексной разведывательно-ударной системы.
Следует отметить, что, по заверениям представителей белорусского военпрома, такой подход использовался ими при разработке межвидовой автоматизированной разведывательно-ударной системы для вооружённых сил Беларуси.
Владимир Вуячич
Чтобы оперативно получать информацию, подписывайтесь на наш телеграм БелВПО.
На раннем этапе истории воздухоплавания для проведения разведки с воздуха использовались воздушные шары и аэростаты. В дальнейшем, по мере развития авиации, с начала XX века для воздушной разведки стали широко применяться самолёты. Во время Второй Мировой войны они стали основным средством ведения воздушной разведки. Без преувеличения можно сказать, что пика своих возможностей пилотируемая разведывательная авиация достигла к концу ХХ века. В качестве наиболее показательного примера можно привести операцию многонациональных сил (МНС) против Ирака «Буря в пустыне» (17 января – 28 февраля 1991 года).
К началу боевых действий в зоне Персидского залива командование МНС создало группировку разведывательной авиации в составе 41 самолета ДРЛО (17 Е-ЗА системы AWACS и 24 Е-2С), двух Е-8А и около 180 самолетов-разведчиков различных типов, способных обеспечить решение широчайшего спектра разведывательных задач.
Например, стратегические самолеты-разведчики RC-135, U-2C и TR-1A осуществляли круглосуточную радиолокационную, радио- и радиотехническую разведку вдоль линии боевого соприкосновения в целях выявления военных объектов и группировок войск противника, определения результатов авиационных и ракетных ударов, доразведки радиоэлектронных средств управления войсками и оружием, заблаговременного вскрытия подготовки иракской стороны к внезапному авиационному удару. Интенсивность воздушной разведки в этот период составляла 10-12 самолето-вылетов в сутки, а в ходе боевых действий – до 200. Комплексы бортовой разведывательной аппаратуры стратегических самолетов-разведчиков позволяли фотографировать военные объекты и позиции войск на удалении до 150 км, снимать объекты телевизионной аппаратурой (с разрешающей способностью 0,2-0,5м), производить радиолокационную съемку объектов на дальности до 150 км, вести радио- и радиотехническую разведку в KB диапазоне в радиусе до 1000 км, а в УКВ диапазоне – до 450 км.
Кроме того, в рамках операции «Буря в пустыне» впервые была применена перспективная на тот момент система воздушной радиолокационной разведки и целеуказания «Джистарс». Система позволяла отслеживать одиночные и групповые мобильные цели (прежде всего бронетанковые соединения иракских войск), обеспечивать распознавание гусеничной и колесной техники, обнаруживать низколетящие вертолеты и вращающиеся антенны РЛС системы ПВО, определять характеристики объектов и выдавать по ним целеуказания.
По замыслу американского командования, основное предназначение данной системы состояло в разведке целей для поражения их ракетами ATACMS. Также она успешно использовалась для наведения самолетов тактической авиации (F-15 и F-16 в том числе) на наземные цели, значительно повышая их боевые возможности. Благодаря выдаче целеуказаний ночью можно было осуществлять круглосуточное воздействие на противника.
Таким образом, можно сказать, что при подготовке и проведении операции МНС в зоне Персидского залива был создан прототип единой комплексной разведывательно-информационной сети, который не только оперативно обеспечивал командование МНС требуемой информацией, но и существенно повышал возможности огневых средств. При этом его основу составляла воздушная разведка.
С началом ХХI века развитие средств противовоздушной обороны и ряд других факторов предопределили стремительное развитие и применение беспилотных летательных аппаратов, в том числе и в качестве средства для ведения воздушной разведки. Так, опыт войны США в Афганистане (операция «Несокрушимая свобода», 2001-2021) выявил целый ряд преимуществ БПЛА над пилотируемой авиацией: сохранность лётного состава в ходе боевого применения; малые затраты на обслуживание и эксплуатацию; малозаметность в ходе выполнения разведывательных задач; высокая живучесть аппарата, обусловленная способностью БПЛА совершать резкие манёвры по крену и тангажу; отсутствие пилота позволяет снять ряд конструктивных ограничений, что уменьшает массу и стоимость аппарата, кроме того, повышает надежность.
В последующем операция российских ВКС в Сирии и специальная военная операция на Украине наглядно подтвердили факт того, что для сравнительно небольшого театра военных действий (ТВД) БПЛА становятся основным средством ведения воздушной разведки. Во всяком случае, для оперативного и тактического уровней управления. Кроме того, как и у пилотируемых средств, обозначилась двойственность роли, возложенной на разведывательные беспилотники. С одной стороны, БПЛА являются средством обеспечения командования разведывательной информацией, с другой – обнаруживают цели и выдают огневым средствам целеуказания по ним. То есть, выступают в роли уже упомянутого системообразующего элемента, формирующего разведывательно-ударные контуры и комплексы, которые, в свою очередь, можно рассматривать как составную часть единой комплексной разведывательно-ударной системы.
Следует отметить, что, по заверениям представителей белорусского военпрома, такой подход использовался ими при разработке межвидовой автоматизированной разведывательно-ударной системы для вооружённых сил Беларуси.
Владимир Вуячич
Чтобы оперативно получать информацию, подписывайтесь на наш телеграм БелВПО.
