20.12.2022
Варшава идёт ва-банк. Ради собственных амбиций Польша готова потерять всё
Об этом завуалировано высказался премьер-министр Польши Матеуш Моравецкий в своей колонке для французской Le Monde, где он повторил свой же тезис для немецкой Die Welt – о том, что «Евросоюз является формально демократией, но фактически олигархией, где власть принадлежит самым сильным». То есть Берлину и Парижу.
С момента попадания в конце прошлого века в «круг избранных», Польша, по сути, являлась аутсайдером в Евросоюзе, в то время как Франция и Германия – однозначно экономическими и промышленными лидерами объединения. Ежегодно Польша получала от ЕС безвозмездную помощь в сумме 17 миллиардов евро. Статус вечного просителя, конечно же, чрезвычайно тяготит поляков, и они любыми путями пытаются избавиться от него. Кроме того, основополагающий для ЕС документ — Европейская конвенция по правам человека — оказался несовместим с конституцией Польши. В глубоко религиозной католической стране запрещены аборты и даже имеются пространства, «свободные от ЛГБТ». В итоге Брюссель обязал поляков выплачивать ежедневно по миллиону евро, пока они не изменят своё законодательство. Естественно, что данное обстоятельство ещё больше простимулировало варшавских политиков для изменения положения дел в свою пользу.
Среди политологов есть мнение, что глобальная задача, которую поставили перед собой поляки, — не просто войти в тройку лидеров ЕС, а стать «номером один». В качестве основного проекта для воплощения в реальность польских устремлений был выбран проект, который получил название «Трёхморье». Своими корнями он уходит к главной идее Юзефа Пилсудского, желавшего видеть Польшу «от можа до можа». В его представлении страна должна была стать крупным политическим игроком, с интересами которого считались бы не только в Европе, но и за её пределами. Польша должна была стать важным и весомым фактором баланса сил в регионе. Поэтому пространство от Балтики до Чёрного моря Пилсудский представлял себе в виде конфедерации государств, размещённых на землях «исторической Речи Посполитой». При этом начальник Польского государства видел свою цель в создании противовеса и немецкому, и российскому влиянию в европейском политтеатре. И не скрывал, что является противником как России, так и Германии. Современная польская правящая элита выступает продолжателями идеологии и политики Ю.Пилсудского применительно, конечно же, к современным условиям.
В новом проекте «Трёхморье», помимо стран, значившихся в устаревшей версии Пилсудского «Междуморье», присутствуют Хорватия и Словения (таким образом, к Балтийскому и Черному морям добавляется Адриатика), и, естественно, в перспективе Украина и Беларусь. В таком конфедеративном союзе Польша видит себя лидером всей Восточной Европы. Как полагают в США и Великобритании, для Польши такой сценарий был бы выигрышным вдвойне, поскольку объединенный регион Восточной Европы с человеческим и экономическим потенциалом более ста миллионов человек мог бы оспорить доминирование Германии и Франции в ЕС.
Исходя именно из этих соображений, строилась последние десятилетия вся внешняя и внутренняя политика Польши. Обеспечив себе членство в «основных клубах» – НАТО и Евросоюзе, Варшава принялась за создание собственных проектов для наращивания своего влияния в Восточноевропейском регионе. Организация Содружества стран демократического выбора (2005 г.), программа «Восточное партнерство» (2008 г.), «Инициатива трех морей» (2015 г.), «Люблинский треугольник» (2020 г.), «Европейское содружество» (2022 г.) – во всех этих проектах заглавная роль отведена Польше. Для продвижения к цели польский истеблишмент использует любые возможности. Например, в 2021 году на границе с Беларусью возник миграционный кризис. Варшава поспешила обвинить Минск в развязывании гибридной войны. Блестяще отыграв роль «восточного форпоста», защищающего Евросоюз от «осаждающих орд варваров», Польша обеспечила себе удобную позицию для торга с Брюсселем и потребовала от ЕС возобновления денежных траншей. Рейтинги правящей националистической партии «Право и справедливость» стремительно выросли.
В настоящее время Варшава использует российскую спецоперацию как предлог для усиления собственной армии. Как недавно заявил глава польского военного ведомства Мариуш Блащак, «среди европейских стран НАТО у нас будут самые сильные сухопутные войска. Польская армия должна быть такой многочисленной и мощной, чтобы заранее отпугнуть агрессора».
Помимо этого, по мнению аналитиков, с начала СВО на Украине Польша заметно прибавила в политическом весе – польское руководство диктует, что включать в очередной пакет антироссийских санкций и сколько оружия отправить Киеву. Варшава раз за разом обрушивается с критикой на европейских партнеров из-за их бездеятельности и недостаточной помощи Украине. Анджей Дуда публично осудил звонки канцлера ФРГ Олафа Шольца и лидера Франции Эммануэля Макрона российскому лидеру. То есть становится очевидным, что, если остальные члены ЕС еще не осознали появления новых тенденций в раскладе политических сил, то для Польши это уже свершившийся факт. Осталось только убедить в этом европейских лидеров – Германию и Францию.
Таким образом, можно сказать, что мы являемся свидетелями того, как на европейском пространстве формируется новый баланс сил, и данный процесс развивается, как было отмечено ранее, под воздействием целенаправленной внешнеполитической деятельности Польши, которая чувствует поддержку со стороны США и Великобритании. Следует отметить, что у лидеров англосаксонского мира есть свои интересы в политическом и экономическом переформатировании Европы.
Например, в США не забыли демарша Франции и ФРГ, которые не поддержали военное вторжение США в Ирак, после чего американцы «поделили» Евросоюз на старую и новую Европу. Понятно, что к «молодой поросли» были отнесены государства Восточной Европы, которые безоговорочно поддерживают политику США. Например, Польша и страны Балтии. Объединённое Королевство также заинтересовано в наличии подконтрольного лидера в Евросоюзе, от обязательств перед которым само уже избавилось, но сохранить влияние на него очень хочет.
Вместе с этим следует отметить, что поступательная реализация Польшей своих честолюбивых амбиций не может оставаться без внимания действующих лидеров ЕС. Сложившийся тандем Франции и ФРГ, как основателей Евросоюза, вряд ли уступит свое место нахрапистой польской шляхте. К тому же, какова бы ни была сильна преданность Польши англосаксонским кураторам, те в любой момент могут без сожаления распрощаться со своей «воспитанницей», если на политическом Олимпе сложится соответствующая конъюнктура (бегство армии США из Афганистана – подтверждение тому).
Кроме того, не стоит забывать, что разрушение устоявшейся политической архитектуры ЕС (к чему собственно и стремится Польша) способно повлечь изменения в самой структуре европейского пространства, вследствие наличия не одного узла из территориальных проблем, исторически сложившихся в Европе. К слову, у той же Германии есть определенные претензии к Польше. О них в своё время говорил председатель польского национального банка Адам Глапинский. По его словам, Германия не только хочет управлять Евросоюзом, но и вернуть свои исторические земли. Варшавский банкир имел в виду восточногерманские территории, которые после Второй мировой отошли к Польше. «Берлин планирует подчинить себе всю полосу стран между Германией и Россией и установить новый европейский порядок, основанный на сотрудничестве двух империй – немецкой и российской», – заявил тогда пан Глапинский.
Получается так, что Варшаве стоит быть осмотрительнее в своих притязаниях и действиях. Если учесть, что не только у Германии есть вопросы, касающиеся территорий, то можно сказать, что призрак очередного раздела «гиены Европы» уже замаячил на горизонте.
Владимир Вуячич
С момента попадания в конце прошлого века в «круг избранных», Польша, по сути, являлась аутсайдером в Евросоюзе, в то время как Франция и Германия – однозначно экономическими и промышленными лидерами объединения. Ежегодно Польша получала от ЕС безвозмездную помощь в сумме 17 миллиардов евро. Статус вечного просителя, конечно же, чрезвычайно тяготит поляков, и они любыми путями пытаются избавиться от него. Кроме того, основополагающий для ЕС документ — Европейская конвенция по правам человека — оказался несовместим с конституцией Польши. В глубоко религиозной католической стране запрещены аборты и даже имеются пространства, «свободные от ЛГБТ». В итоге Брюссель обязал поляков выплачивать ежедневно по миллиону евро, пока они не изменят своё законодательство. Естественно, что данное обстоятельство ещё больше простимулировало варшавских политиков для изменения положения дел в свою пользу.
Среди политологов есть мнение, что глобальная задача, которую поставили перед собой поляки, — не просто войти в тройку лидеров ЕС, а стать «номером один». В качестве основного проекта для воплощения в реальность польских устремлений был выбран проект, который получил название «Трёхморье». Своими корнями он уходит к главной идее Юзефа Пилсудского, желавшего видеть Польшу «от можа до можа». В его представлении страна должна была стать крупным политическим игроком, с интересами которого считались бы не только в Европе, но и за её пределами. Польша должна была стать важным и весомым фактором баланса сил в регионе. Поэтому пространство от Балтики до Чёрного моря Пилсудский представлял себе в виде конфедерации государств, размещённых на землях «исторической Речи Посполитой». При этом начальник Польского государства видел свою цель в создании противовеса и немецкому, и российскому влиянию в европейском политтеатре. И не скрывал, что является противником как России, так и Германии. Современная польская правящая элита выступает продолжателями идеологии и политики Ю.Пилсудского применительно, конечно же, к современным условиям.
В новом проекте «Трёхморье», помимо стран, значившихся в устаревшей версии Пилсудского «Междуморье», присутствуют Хорватия и Словения (таким образом, к Балтийскому и Черному морям добавляется Адриатика), и, естественно, в перспективе Украина и Беларусь. В таком конфедеративном союзе Польша видит себя лидером всей Восточной Европы. Как полагают в США и Великобритании, для Польши такой сценарий был бы выигрышным вдвойне, поскольку объединенный регион Восточной Европы с человеческим и экономическим потенциалом более ста миллионов человек мог бы оспорить доминирование Германии и Франции в ЕС.
Исходя именно из этих соображений, строилась последние десятилетия вся внешняя и внутренняя политика Польши. Обеспечив себе членство в «основных клубах» – НАТО и Евросоюзе, Варшава принялась за создание собственных проектов для наращивания своего влияния в Восточноевропейском регионе. Организация Содружества стран демократического выбора (2005 г.), программа «Восточное партнерство» (2008 г.), «Инициатива трех морей» (2015 г.), «Люблинский треугольник» (2020 г.), «Европейское содружество» (2022 г.) – во всех этих проектах заглавная роль отведена Польше. Для продвижения к цели польский истеблишмент использует любые возможности. Например, в 2021 году на границе с Беларусью возник миграционный кризис. Варшава поспешила обвинить Минск в развязывании гибридной войны. Блестяще отыграв роль «восточного форпоста», защищающего Евросоюз от «осаждающих орд варваров», Польша обеспечила себе удобную позицию для торга с Брюсселем и потребовала от ЕС возобновления денежных траншей. Рейтинги правящей националистической партии «Право и справедливость» стремительно выросли.
В настоящее время Варшава использует российскую спецоперацию как предлог для усиления собственной армии. Как недавно заявил глава польского военного ведомства Мариуш Блащак, «среди европейских стран НАТО у нас будут самые сильные сухопутные войска. Польская армия должна быть такой многочисленной и мощной, чтобы заранее отпугнуть агрессора».
Помимо этого, по мнению аналитиков, с начала СВО на Украине Польша заметно прибавила в политическом весе – польское руководство диктует, что включать в очередной пакет антироссийских санкций и сколько оружия отправить Киеву. Варшава раз за разом обрушивается с критикой на европейских партнеров из-за их бездеятельности и недостаточной помощи Украине. Анджей Дуда публично осудил звонки канцлера ФРГ Олафа Шольца и лидера Франции Эммануэля Макрона российскому лидеру. То есть становится очевидным, что, если остальные члены ЕС еще не осознали появления новых тенденций в раскладе политических сил, то для Польши это уже свершившийся факт. Осталось только убедить в этом европейских лидеров – Германию и Францию.
Таким образом, можно сказать, что мы являемся свидетелями того, как на европейском пространстве формируется новый баланс сил, и данный процесс развивается, как было отмечено ранее, под воздействием целенаправленной внешнеполитической деятельности Польши, которая чувствует поддержку со стороны США и Великобритании. Следует отметить, что у лидеров англосаксонского мира есть свои интересы в политическом и экономическом переформатировании Европы.
Например, в США не забыли демарша Франции и ФРГ, которые не поддержали военное вторжение США в Ирак, после чего американцы «поделили» Евросоюз на старую и новую Европу. Понятно, что к «молодой поросли» были отнесены государства Восточной Европы, которые безоговорочно поддерживают политику США. Например, Польша и страны Балтии. Объединённое Королевство также заинтересовано в наличии подконтрольного лидера в Евросоюзе, от обязательств перед которым само уже избавилось, но сохранить влияние на него очень хочет.
Вместе с этим следует отметить, что поступательная реализация Польшей своих честолюбивых амбиций не может оставаться без внимания действующих лидеров ЕС. Сложившийся тандем Франции и ФРГ, как основателей Евросоюза, вряд ли уступит свое место нахрапистой польской шляхте. К тому же, какова бы ни была сильна преданность Польши англосаксонским кураторам, те в любой момент могут без сожаления распрощаться со своей «воспитанницей», если на политическом Олимпе сложится соответствующая конъюнктура (бегство армии США из Афганистана – подтверждение тому).
Кроме того, не стоит забывать, что разрушение устоявшейся политической архитектуры ЕС (к чему собственно и стремится Польша) способно повлечь изменения в самой структуре европейского пространства, вследствие наличия не одного узла из территориальных проблем, исторически сложившихся в Европе. К слову, у той же Германии есть определенные претензии к Польше. О них в своё время говорил председатель польского национального банка Адам Глапинский. По его словам, Германия не только хочет управлять Евросоюзом, но и вернуть свои исторические земли. Варшавский банкир имел в виду восточногерманские территории, которые после Второй мировой отошли к Польше. «Берлин планирует подчинить себе всю полосу стран между Германией и Россией и установить новый европейский порядок, основанный на сотрудничестве двух империй – немецкой и российской», – заявил тогда пан Глапинский.
Получается так, что Варшаве стоит быть осмотрительнее в своих притязаниях и действиях. Если учесть, что не только у Германии есть вопросы, касающиеся территорий, то можно сказать, что призрак очередного раздела «гиены Европы» уже замаячил на горизонте.
Владимир Вуячич
