25.11.2025
Почему русский патриотизм может быть основан только на высших (иррациональных, в том числе) идеалах.
Начало формирования русских как этноса принято относить ко временам т.н. "Киевской Руси", т.е. ко второй половине IX в. . Почему это важно.
Потому, что и соседи (особенно печенеги и половцы), и нравы того времени требовали войны за ВЫЖИВАНИЕ. Родо-племенная организация никак не содействовала ни образованию (прото)наций, ни возникновению патриотизма.
А.Галич, "Русские плачи":
...
На степные урочища,
На лесные берлоги
Шли Олеговы полчища
По дремучей дороге.
И на мор этот глядючи,
В окаянном бессильи,
В голос плакали вятичи,
Что не стало России!
...
----
Россия - как бы она ни называлась - строилась на жестком и жестком централизме, с подавлением всякой "самостийности" и "воли".
Солоневич, "Народная монархия":
...
Мировая общественность, и иностранная, и русская, предъявляет исторической русской монархии целый ряд совершенно конкретных обвинений. Эти обвинения сводятся к тому, что в целях подавления и своего, и чужих народов, русская монархия вела завоевательные войны, что она базировалась на деспотическом образе правления и что она создала русскую нищету; наиболее умеренная и наиболее классическая формулировка на эту именно тему принадлежит проф. В. Ключевскому: “Государство пухло, а народ хирел”.
С некоторыми оговорками мы должны признать, что в общем эти обвинения правильны. Или были бы правильны, если бы были направлены не по адресу монархии, а по адресу географии. Действительно, под главенством монархии русский народ не разбогател. Но В. Ключевский, не говоря уже о других историках, публицистах, философах и писателях, не догадался поставить вопрос несколько иначе: какие шансы были у русского народа выжить? И — в какую географию поставила его судьба?
Факт чрезвычайной экономической отсталости России по сравнению с остальным культурным миром не подлежит никакому сомнению. По цифрам 1912 года народный доход на душу населения составлял: в САСШ 720 рублей (в золотом довоенном исчислении), в Англии — 500, в Германии — 300, в Италии — 230 и в России — 110. Итак, средний русский — еще до Первой мировой войны, был почти в семь раз беднее среднего американца и больше чем в два раза беднее среднего итальянца. Даже хлеб — основное наше богатство — был скуден. Если Англия потребляла на душу населения 24 пуда, Германия 27 пудов, а САСШ целых 62 пуда, то русское потребление хлеба было только 21,6 пуда — включая во все это и корм скоту. Нужно при этом принять во внимание, что в пищевом рационе России хлеб занимал такое место, как нигде в других странах он не занимал. В богатых странах мира, как САСШ, Англии, Германии и Франции, — хлеб вытеснялся мясными и молочными продуктами и рыбой, — в свежем и консервированном виде.
Русский народ имел качественно очень рациональную кухню — богатую и солями и витаминами, но кладовка при этой кухне часто бывала пуста. Русский народ был, остается и сейчас, преимущественно земледельческим народом, но на душу сельскохозяйственного населения он имел 1,6 га посевной площади, в то время как промышленная и “перенаселенная” Германия имела 1,3, а САСШ — 3,5. При этом техника сельского хозяйства, а следовательно, и урожайность полей в России была в три-четыре раза ниже германской.
Таким образом, староэмигрантские песенки о России, как о стране, в которой реки из шампанского текли в берегах из паюсной икры, являются кустарно обработанной фальшивкой: да, были и шампанское и икра, но — меньше чем для одного процента населения страны. Основная масса этого населения жила на нищенском уровне. И, может быть, самое характерное для этого уровня явление заключается в том, что самым нищим был центр страны, — любая окраина, кроме Беларуси, была и богаче и культурнее. На “великорусском империализме” великороссы выиграли меньше всех остальных народов России.
...
В последнее столетие существования Московского Царства, Россия, при среднем населении в пять миллионов человек, держала в среднем в мирное время под оружием армию в двести тысяч бойцов, то есть около 4% всего населения страны, около 8% всего мужского населения страны и около четверти всего взрослого мужского населения страны. Переведем этот процесс на язык современности. Для САСШ это означало бы постоянную кадровую армию в составе около шести миллионов. Это — в мирное время, а мирные времена были для Москвы, да и для Петербурга, только исключениями. Армия предвоенного времени в три миллиона кажется САСШ уже почти невыносимым бременем. Что было бы, если бы САСШ были бы вынуждены содержать шестимиллионную армию все время и пятнадцатимиллионную почти все время? Что осталось бы от американских свобод и от американского богатства? Если перевести исторические данные русских условий на язык американской современности, то они означали бы вот что:
В целях сохранения не только “национальной независимости”, но и личного бытия каждого человека, в борьбе против работорговых нашествий Батыя в XIII веке и Гитлера в XX, страна вынуждена держать под оружием в среднем десять миллионов человек. Этих людей нужно вооружать, одевать и кормить. Для этого нужен аппарат, который реализовал бы воинскую повинность в любом ее варианте и собирал бы налоги — тоже в любом варианте. Для всего этого необходима сильная и централизованная государственная власть. Эта власть еще более необходима для ведения войны вообще, а в войнах не на жизнь, а на смерть — отсутствие этой власти означало бы гибель. Помимо всяких иных соображений (есть и иные соображения) весь ход истории России вел страну к созданию той формы власти, которая на русском языке называется “самодержавием” и для которой адекватного иностранного термина нет.
...
Россия ни от каких нашествий не охранена ничем. Ее реки упираются или в Ледовитый океан, или в Каспийский тупик, или в днепровские пороги. Россия не имеет, собственно, ни одной незамерзающей гавани — единственное государство мира, отрезанное от морей не только географией и историей, но даже и климатом. Замерзающие реки и моря заставляли русский торговый флот бездействовать в течение трех-шести месяцев в году — и одно это уже ставило наш морской и речной транспорт в чрезвычайно невыгодные условия по сравнению со ВСЕМИ остальными странами мира: половина территории России (48%) находится в области вечной мерзлоты. Естественные богатства России, как и ее реки, расположены, так сказать, издевательски: в центре страны нет вообще ничего. Там, где есть уголь, — нет руды и где есть руда — нет угля. В Кривом Роге есть руда, но нет угля, в Кузбассе есть уголь, но нет руды. Пока Урал работал на древесном угле, Россия вывозила лучшее в мире железо. Когда истребление лесов и прогресс техники потребовали соседства угля и руды, то русская промышленность оказалась в заколдованном кругу. Для того, чтобы “освободить” Донбасс, нужно было покончить с кочевниками. Когда с ними было покончено, — нужны были железные дороги, чтобы возить — руду в Донбасс, или уголь — в Кривой Рог. Для железных дорог нужно железо. Для железа нужны железные дороги. Эта проблема и до сих пор не решена экономически: да, можно возить руду с Урала в Кузбасс и — встречными маршрутами — уголь из Кузбасса на Урал — но сколько это стоит?
...
Исходное ядро русской государственности выросло в географических условиях, которые не давали абсолютно никаких предпосылок для какого бы то ни было роста. Москва не имела никаких “естественных богатств”, если не считать леса, который давал пушнину и в котором можно было кое-как спрятаться от татарских орд. Как торговый пункт, любой пункт нашей территории, в какой можно, закрыв глаза, ткнуть пальцем — был бы если и не лучше, то и никак не хуже Москвы — Новгород, Киев, Вильна или Галич. все они были ближе к культурным центрам тогдашнего мира, все они, кроме Киева, были вдали от татарских нашествий, Новгород и Киев занимали узловые пункты водного транспорта, Галич располагал богатейшими соляными копями. Москва не имела даже и пахотной земли: хлеб доставлялся из-за Оки, из “Дикого поля”, уже совершенно открытого кочевым набегам.
...
Представим себе североамериканскую машину в России.
К Великому Князю Владимиру Красное Солнышко скачут гонцы: “Княже, половцы в Лубнах”. Великий Князь Владимир Красное Солнышко созывает конгресс и сенат. Конгресс и сенат рассматривают кредиты. Частная инициатива скупает мечи и отправляет их половцам. В конгрессе и сенате республиканцы и демократы сводят старые счеты и выискивают половецкую пятую колонну. Потом назначается согласительная комиссия, которая ничего согласовать не успевает, ибо половцы успевают посадить ее всю на кол.
Этот пример несколько примитивен, но он точен. Нация, находящаяся в состоянии военной опасности, не может позволить себе роскоши парламентарной волокиты. Военная же опасность существует в мире со времен Адама и Евы до времен Сталина и Трюгве Ли. Нации, которых природа поставила вне этой опасности, могут забавляться согласительными комиссиями. Для России согласительные комиссии были бы самоубийством.
...
----
Короче.
Никакой "либерализм", никакая "Воля", никакая "свобода" в русско-интеллигентском (а не гегелевском) понимании не сочеталась - да и сейчас не сочетается - с задачей сохранения "русской цивилизации". Основа русской цивилизации и "русского духа" - признание Тягла. Правда - тягла для всех, если "тягло" легитимно в глазах русских.
Реальность, или, говоря по-марксистски, "общественное бытие" русских не дает никаких оснований для патриотизма "земли". Выживание - и физическое, и культурное, а также подчинение ВСЕГО задаче выживания, не могут служить основой патриотизма. Русские поэтому - во все времена - и старались примкнуть к тем обществам, которые жили, а не просто выживали. Что, конечно, совершенно естественно.
Поэтому русский АТЕИСТИЧЕСКИЙ образованный (а тем паче - "творческий") слой - и ранее, и сейчас - является прозападным. Да и не только атеистический - достаточно вспомнить польские "шляхетские вольности" - при наличии фанатичного и упертого католицизма. А также историю с Иваном Грозным, князем Курбским, и опричниной.
Так что упор на иррациональные (и принципиально непроверяемые СЕЙЧАС) ценности понятен, и даже неизбежен. "Коммунизм" по Марксу - это СОВСЕМ не то же самое, что "коммунизм" по Ленину/Сталину.
Русская бандистско-разбойничья ватага на принципах самоуправления, как у запорожских, донских, и прочих казаков (сухорпутного аналога британских пиратов), несовместима с железной диктатурой Государства - основой существования и развития русской цивилизации. Первое, с чего начал Путин - это уничтожение (как социальной силы) олигархии, т.е. ЧАСТНОГО конкурента государства/центральной власти. Какой уж тут "патриотизм" и у клиентеллы олигархии, и у ее наемных служащих, и у ее "стражников", и у ее "крепостных актеров, художников, и поэтов" - не говоря уже просто о содержанках, наложницах, и блядях.
Поэтому сейчас интересен "китайский вариант" организации общества, и его (общества) развития - после тотального обс...рания русскими (включая и украинских, и евреев) советского фашизма. Особенно с учетом того, что политическое сознание русских заблудилось в трех терминах - "коммунизм", "фашизм", и "нацизм". Интересно также, что, по мнению китайцев (в том числе "Великого Кормчего" Си), путинская Россия НЕБЕЗНАДЕЖНА, и из нее "может выйти толк". Но это еще больше усложняет понимание "русского патриотизма". :)
Потому, что и соседи (особенно печенеги и половцы), и нравы того времени требовали войны за ВЫЖИВАНИЕ. Родо-племенная организация никак не содействовала ни образованию (прото)наций, ни возникновению патриотизма.
А.Галич, "Русские плачи":
...
На степные урочища,
На лесные берлоги
Шли Олеговы полчища
По дремучей дороге.
И на мор этот глядючи,
В окаянном бессильи,
В голос плакали вятичи,
Что не стало России!
...
----
Россия - как бы она ни называлась - строилась на жестком и жестком централизме, с подавлением всякой "самостийности" и "воли".
Солоневич, "Народная монархия":
...
Мировая общественность, и иностранная, и русская, предъявляет исторической русской монархии целый ряд совершенно конкретных обвинений. Эти обвинения сводятся к тому, что в целях подавления и своего, и чужих народов, русская монархия вела завоевательные войны, что она базировалась на деспотическом образе правления и что она создала русскую нищету; наиболее умеренная и наиболее классическая формулировка на эту именно тему принадлежит проф. В. Ключевскому: “Государство пухло, а народ хирел”.
С некоторыми оговорками мы должны признать, что в общем эти обвинения правильны. Или были бы правильны, если бы были направлены не по адресу монархии, а по адресу географии. Действительно, под главенством монархии русский народ не разбогател. Но В. Ключевский, не говоря уже о других историках, публицистах, философах и писателях, не догадался поставить вопрос несколько иначе: какие шансы были у русского народа выжить? И — в какую географию поставила его судьба?
Факт чрезвычайной экономической отсталости России по сравнению с остальным культурным миром не подлежит никакому сомнению. По цифрам 1912 года народный доход на душу населения составлял: в САСШ 720 рублей (в золотом довоенном исчислении), в Англии — 500, в Германии — 300, в Италии — 230 и в России — 110. Итак, средний русский — еще до Первой мировой войны, был почти в семь раз беднее среднего американца и больше чем в два раза беднее среднего итальянца. Даже хлеб — основное наше богатство — был скуден. Если Англия потребляла на душу населения 24 пуда, Германия 27 пудов, а САСШ целых 62 пуда, то русское потребление хлеба было только 21,6 пуда — включая во все это и корм скоту. Нужно при этом принять во внимание, что в пищевом рационе России хлеб занимал такое место, как нигде в других странах он не занимал. В богатых странах мира, как САСШ, Англии, Германии и Франции, — хлеб вытеснялся мясными и молочными продуктами и рыбой, — в свежем и консервированном виде.
Русский народ имел качественно очень рациональную кухню — богатую и солями и витаминами, но кладовка при этой кухне часто бывала пуста. Русский народ был, остается и сейчас, преимущественно земледельческим народом, но на душу сельскохозяйственного населения он имел 1,6 га посевной площади, в то время как промышленная и “перенаселенная” Германия имела 1,3, а САСШ — 3,5. При этом техника сельского хозяйства, а следовательно, и урожайность полей в России была в три-четыре раза ниже германской.
Таким образом, староэмигрантские песенки о России, как о стране, в которой реки из шампанского текли в берегах из паюсной икры, являются кустарно обработанной фальшивкой: да, были и шампанское и икра, но — меньше чем для одного процента населения страны. Основная масса этого населения жила на нищенском уровне. И, может быть, самое характерное для этого уровня явление заключается в том, что самым нищим был центр страны, — любая окраина, кроме Беларуси, была и богаче и культурнее. На “великорусском империализме” великороссы выиграли меньше всех остальных народов России.
...
В последнее столетие существования Московского Царства, Россия, при среднем населении в пять миллионов человек, держала в среднем в мирное время под оружием армию в двести тысяч бойцов, то есть около 4% всего населения страны, около 8% всего мужского населения страны и около четверти всего взрослого мужского населения страны. Переведем этот процесс на язык современности. Для САСШ это означало бы постоянную кадровую армию в составе около шести миллионов. Это — в мирное время, а мирные времена были для Москвы, да и для Петербурга, только исключениями. Армия предвоенного времени в три миллиона кажется САСШ уже почти невыносимым бременем. Что было бы, если бы САСШ были бы вынуждены содержать шестимиллионную армию все время и пятнадцатимиллионную почти все время? Что осталось бы от американских свобод и от американского богатства? Если перевести исторические данные русских условий на язык американской современности, то они означали бы вот что:
В целях сохранения не только “национальной независимости”, но и личного бытия каждого человека, в борьбе против работорговых нашествий Батыя в XIII веке и Гитлера в XX, страна вынуждена держать под оружием в среднем десять миллионов человек. Этих людей нужно вооружать, одевать и кормить. Для этого нужен аппарат, который реализовал бы воинскую повинность в любом ее варианте и собирал бы налоги — тоже в любом варианте. Для всего этого необходима сильная и централизованная государственная власть. Эта власть еще более необходима для ведения войны вообще, а в войнах не на жизнь, а на смерть — отсутствие этой власти означало бы гибель. Помимо всяких иных соображений (есть и иные соображения) весь ход истории России вел страну к созданию той формы власти, которая на русском языке называется “самодержавием” и для которой адекватного иностранного термина нет.
...
Россия ни от каких нашествий не охранена ничем. Ее реки упираются или в Ледовитый океан, или в Каспийский тупик, или в днепровские пороги. Россия не имеет, собственно, ни одной незамерзающей гавани — единственное государство мира, отрезанное от морей не только географией и историей, но даже и климатом. Замерзающие реки и моря заставляли русский торговый флот бездействовать в течение трех-шести месяцев в году — и одно это уже ставило наш морской и речной транспорт в чрезвычайно невыгодные условия по сравнению со ВСЕМИ остальными странами мира: половина территории России (48%) находится в области вечной мерзлоты. Естественные богатства России, как и ее реки, расположены, так сказать, издевательски: в центре страны нет вообще ничего. Там, где есть уголь, — нет руды и где есть руда — нет угля. В Кривом Роге есть руда, но нет угля, в Кузбассе есть уголь, но нет руды. Пока Урал работал на древесном угле, Россия вывозила лучшее в мире железо. Когда истребление лесов и прогресс техники потребовали соседства угля и руды, то русская промышленность оказалась в заколдованном кругу. Для того, чтобы “освободить” Донбасс, нужно было покончить с кочевниками. Когда с ними было покончено, — нужны были железные дороги, чтобы возить — руду в Донбасс, или уголь — в Кривой Рог. Для железных дорог нужно железо. Для железа нужны железные дороги. Эта проблема и до сих пор не решена экономически: да, можно возить руду с Урала в Кузбасс и — встречными маршрутами — уголь из Кузбасса на Урал — но сколько это стоит?
...
Исходное ядро русской государственности выросло в географических условиях, которые не давали абсолютно никаких предпосылок для какого бы то ни было роста. Москва не имела никаких “естественных богатств”, если не считать леса, который давал пушнину и в котором можно было кое-как спрятаться от татарских орд. Как торговый пункт, любой пункт нашей территории, в какой можно, закрыв глаза, ткнуть пальцем — был бы если и не лучше, то и никак не хуже Москвы — Новгород, Киев, Вильна или Галич. все они были ближе к культурным центрам тогдашнего мира, все они, кроме Киева, были вдали от татарских нашествий, Новгород и Киев занимали узловые пункты водного транспорта, Галич располагал богатейшими соляными копями. Москва не имела даже и пахотной земли: хлеб доставлялся из-за Оки, из “Дикого поля”, уже совершенно открытого кочевым набегам.
...
Представим себе североамериканскую машину в России.
К Великому Князю Владимиру Красное Солнышко скачут гонцы: “Княже, половцы в Лубнах”. Великий Князь Владимир Красное Солнышко созывает конгресс и сенат. Конгресс и сенат рассматривают кредиты. Частная инициатива скупает мечи и отправляет их половцам. В конгрессе и сенате республиканцы и демократы сводят старые счеты и выискивают половецкую пятую колонну. Потом назначается согласительная комиссия, которая ничего согласовать не успевает, ибо половцы успевают посадить ее всю на кол.
Этот пример несколько примитивен, но он точен. Нация, находящаяся в состоянии военной опасности, не может позволить себе роскоши парламентарной волокиты. Военная же опасность существует в мире со времен Адама и Евы до времен Сталина и Трюгве Ли. Нации, которых природа поставила вне этой опасности, могут забавляться согласительными комиссиями. Для России согласительные комиссии были бы самоубийством.
...
----
Короче.
Никакой "либерализм", никакая "Воля", никакая "свобода" в русско-интеллигентском (а не гегелевском) понимании не сочеталась - да и сейчас не сочетается - с задачей сохранения "русской цивилизации". Основа русской цивилизации и "русского духа" - признание Тягла. Правда - тягла для всех, если "тягло" легитимно в глазах русских.
Реальность, или, говоря по-марксистски, "общественное бытие" русских не дает никаких оснований для патриотизма "земли". Выживание - и физическое, и культурное, а также подчинение ВСЕГО задаче выживания, не могут служить основой патриотизма. Русские поэтому - во все времена - и старались примкнуть к тем обществам, которые жили, а не просто выживали. Что, конечно, совершенно естественно.
Поэтому русский АТЕИСТИЧЕСКИЙ образованный (а тем паче - "творческий") слой - и ранее, и сейчас - является прозападным. Да и не только атеистический - достаточно вспомнить польские "шляхетские вольности" - при наличии фанатичного и упертого католицизма. А также историю с Иваном Грозным, князем Курбским, и опричниной.
Так что упор на иррациональные (и принципиально непроверяемые СЕЙЧАС) ценности понятен, и даже неизбежен. "Коммунизм" по Марксу - это СОВСЕМ не то же самое, что "коммунизм" по Ленину/Сталину.
Русская бандистско-разбойничья ватага на принципах самоуправления, как у запорожских, донских, и прочих казаков (сухорпутного аналога британских пиратов), несовместима с железной диктатурой Государства - основой существования и развития русской цивилизации. Первое, с чего начал Путин - это уничтожение (как социальной силы) олигархии, т.е. ЧАСТНОГО конкурента государства/центральной власти. Какой уж тут "патриотизм" и у клиентеллы олигархии, и у ее наемных служащих, и у ее "стражников", и у ее "крепостных актеров, художников, и поэтов" - не говоря уже просто о содержанках, наложницах, и блядях.
Поэтому сейчас интересен "китайский вариант" организации общества, и его (общества) развития - после тотального обс...рания русскими (включая и украинских, и евреев) советского фашизма. Особенно с учетом того, что политическое сознание русских заблудилось в трех терминах - "коммунизм", "фашизм", и "нацизм". Интересно также, что, по мнению китайцев (в том числе "Великого Кормчего" Си), путинская Россия НЕБЕЗНАДЕЖНА, и из нее "может выйти толк". Но это еще больше усложняет понимание "русского патриотизма". :)
