12.09.2025
Комментарий к "ОАК: СВО показала, что российская военная авиация является лучшей в мире"
Я не собираюсь толковать смысл термина "лучший" применительно к авиации. Но даже в этом случае тут есть о чем поговорить.
Вообще-то - и не только применительно к авиации - термин "лучший" НЕ означает, что это "лучшее" является "хорошим", или "соответствующим задачам". Что-то может быть "лучшим" потому, что альтернативы/конкуренты ЕЩЕ хуже.
Что касается чисто коммерческого успеха (если он есть - я не знаю доли каждой страны на мировом рынке боевой авиации), то он зависит от кучи условий и ограничений, не имеющих отношения к "совершенству" авиации.
И вообще, успешность в бою/на войне и успешность на рынке - ОЧЕНЬ разные вещи. Так что надо осторожно относиться к заявлениям типа
Чем российская авиация - в том числе, применительно к СВО - "лучше", чем западная/НАТОвская.
Тем, что успешно следует СВОЕЙ ОБЩЕЙ стратегии развития, на определенных принципах. У русских есть новые/новейшие самолеты, которые они, русские, НЕ БОЯТСЯ "пускать в бой". Это и Су-34, и Су-35, и даже Су-57. Запад же, РЕАЛЬНО ведя ВАЖНУЮ для себя войну, не готов/не способен на это. Правда, надо учесть, что русские воюют сами, а Запад - руками славянских proxy, что, конечно, накладывает определенные ограничения (патологическая продажность что мужичья, что разбойников).
С другой стороны, русские, конечно, не отказались бы от завоевания господства (а не просто превосходства) в воздухе, но не достигли этого. Конечно, это не значит, что российские самолеты "плохи" - просто русские решили, что потенциальные потери от наземной ПВО Украины/НАТО не оправдываются заявленными целями СВО.
Для меня самый важный показатель в смысле (противо)воздушной войны в ходе СВО для оценки западной авиации - это то, что Запад НЕ РЕШИЛСЯ - при всей важности для него СВО, и степени вовлеченности Запада в нее - на применение своей новейшей/перспективной авиации, пресловутых "невидимок". Причем явно потому, что счел неприемлемо высоким риск репутационных/коммерческих потерь на мировом рынке по причине даже относительной неудачи (и катастрофы - в случае неудачи абсолютной).
Еще один момент: российским ВВС противостоят, главным образом (если не исключительно), российские же/советские системы - как наземной ПВО, так и тактической авиации. А ПВО, наземная в том числе - это сейчас СОСТАВНАЯ часть "авиации" - и на Западе, и в СГ РФ & РБ (ВКС).
Отличия "локальной" войны от большой очень хорошо описал А.Исаев:
https://statehistory.ru/books/4/Isaev-Aleksey_Desyat-mifov-Vtoroy-mirovoy/9
Десять мифов Второй мировой
...
Глава 8. 352 сбитых как путь к поражению
...
Эффект масштаба
Обсуждать достоверность заявленных результатов можно до бесконечности. Факт остается фактом, официальное число побед в воздушном бою для пилота любой страны есть числовой показатель, пересчитываемый с неким коэффициентом в реальное число сбитых самолетов противника. Это не плохо и не хорошо, это факт. Если мы, имея на то веские причины, поставим под сомнение результаты немецких асов, то такие же сомнения могут возникнуть и в отношении советских асов и асов союзников СССР по антигитлеровской коалиции. Соответственно в любом случае остается значительный разрыв между счетами немецких летчиков-истребителей и асов союзников. Поэтому имеет смысл просто разобраться в причинах данного феномена, а не городить мифы о некоей особой технике подсчета сбитых. Причина высоких счетов асов люфтваффе кроется в интенсивном использовании ВВС немцами (по 6 вылетов в день на одного пилота в крупных операциях) и наличии большего числа целей вследствие количественного превосходства союзников — выше была вероятность встретить в небе самолет противника. У немецкого топ-аса, Эриха Хартманна, было 1425 боевых вылетов, у Герхарда Баркхорна — 1104 вылета, у Вальтера Крупински (197 побед) — 1100 вылетов. У И.Н. Кожедуба было всего 330 вылетов. Если разделить число вылетов на число сбитых, то и у немецких топ-асов, и у лучшего советского летчика-истребителя получается примерно 4–5 вылетов на одну победу. Нетрудно догадаться, что, если бы Иван Никитич выполнил 1425 боевых вылетов, число сбитых у него могло запросто зашкалить за три сотни. Но практического смысла в этом не было. Если требуется выполнить 60 самолетовылетов в день на решение задач прикрытия своих бомбардировщиков, наземных войск, перехват бомбардировщиков противника, то можно их сделать десятком самолетов, выматывая пилотов шестью вылетами в день, а можно шестьюдесятью самолетами по одному вылету в день на пилота. Руководители ВВС РККА выбирали второй вариант, командование люфтваффе — первый. Фактически любой немецкий ас делал нелегкую работу за себя и «того парня». В свою очередь, «тот парень» в лучшем случае попадал на фронт в 1944 г. с мизерным налетом и сбивался в первом бою, а в худшем случае погибал с фаустпатроном в руках под гусеницами советских танков где-нибудь в Курляндии.
...
Место асов в ВВС Красной Армии
С одной стороны, высокая результативность пилотов поддерживалась командованием ВВС Красной Армии. Были назначены денежные премии за сбитый самолет противника, за определенное число сбитых летчики-истребители представлялись к наградам. Но, с другой стороны, было проявлено непонятное равнодушие к формализации процесса учета сбитых и личных счетов пилотов. В документооборот отчетности советских авиачастей не были введены какие-либо бланки по учету сбитых, заполняемые пилотом после удачной «охоты».
...
Столкновение равных сил не привело бы к резкому наращиванию личных счетов одного пилота, результат боев в воздухе неизбежно размазывался бы на многих летчиков. Путь к высоким личным счетам лежит через войну с превосходящими силами противника малым числом своих пилотов. Если бы в данном примере пяти истребителям и пяти бомбардировщикам «синих» противостоял один бомбардировщик и один истребитель «красных», то у пилота «красных» К. были бы все шансы получить не жалкие две победы, а все три или четыре. Особенно при постановке задачи в виде «бей и убегай». Напротив, асы «синих» с трудом делили единственный сбитый бомбардировщик. Одним словом, стоит выбор между ездой и «шашечками», внешней атрибутикой в лице звездочек на фюзеляже или полосок на киле и достигаемыми ВВС результатами. Организовать трехзначные счета асов, в сущности, не составляло технической проблемы. Для этого нужно было бы отказаться от массового выпуска самолетов и массовой подготовки пилотов-истребителей. Немногим счастливчикам вручались бы изготовленные по индивидуальному заказу самолеты, детали двигателей которых вручную притирались друг к другу изготавливали для этих самолетов лабораторным способом, как для «АНТ-25», на котором В.П. Чкалов летал в Америку через полюс. Можно было бы даже не мучиться и вооружаться «Спитфайрами», собранными вручную «дядями Джонами», за плечами которых десятилетия, проведенные у станка. А. Покрышкин и И. Кожедуб на таких штучных самолетах атаковали бы немецкие эскадры, нанося удары по принципу «бей и убегай» и выполняя по шесть вылетов в день. В этом случае за два года для них было бы вполне реально набрать по 300 сбитых на брата. Закончилось бы это остановкой немцев на линии Архангельск — Аст_рахань. Для наземных войск это грозило анекдотической ситуацией «а воздушной поддержки не будет — летчик заболел». Почти в духе этого бессмертного анекдота развивались события в Курляндии зимой 1945 г. Тогда после гибели Отто Киттеля, аса из 54-й истребительной эскадры, пехотинцы впали в уныние: «Киттель погиб, теперь нам точно конец».
...
Есть известное высказывание И.В. Сталина: «незаменимых у нас нет». В этих словах была вся материалистическая философия советского руководства. Для него было бы абсурдным базировать стратегию на личностях. Боеспособность ВВС, действующих на фронте в сотни километров над головами сотен тысяч людей, не должна зависеть от настроения и морально-физического самочувствия одного или даже десяти человек. Если мегаас допустит ошибку и его собьют, то эта потеря будет, во-первых, очень чувствительной, а во-вторых, трудновосполнимой. Формирование мегааса, подобного Хартманну, Баркхорну или Новотны, — это дело нескольких лет, которых в нужный момент просто не будет. На войне неизбежны потери как людей, так и техники. Особенно это касается ВВС — в советском мобилизационном плане 1941 г. потери летчиков вполне справедливо предполагались самыми высокими среди родов войск. Соответственно задачей командования является формирование механизма эффективного восполнения этих потерь. С этой точки зрения массовые ВВС более устойчивы. Если у нас триста истребителей, то даже потеря нескольких десятков пилотов не станет для нас фатальной. Если у нас десять истребителей, среди которых половина мегаасы, то потеря пяти человек может оказаться тяжелым ударом. Причем тяжелым ударом прежде всего по наземным войскам, пресловутое «Киттель погиб, и теперь нам крышка».
...
----
Вообще-то - и не только применительно к авиации - термин "лучший" НЕ означает, что это "лучшее" является "хорошим", или "соответствующим задачам". Что-то может быть "лучшим" потому, что альтернативы/конкуренты ЕЩЕ хуже.
Что касается чисто коммерческого успеха (если он есть - я не знаю доли каждой страны на мировом рынке боевой авиации), то он зависит от кучи условий и ограничений, не имеющих отношения к "совершенству" авиации.
И вообще, успешность в бою/на войне и успешность на рынке - ОЧЕНЬ разные вещи. Так что надо осторожно относиться к заявлениям типа
Цитата
Специальная военная операция показала, что российская военная авиация является лучшей в мире. Иностранные заказчики, видя насколько эффективно российские самолеты применяются в боевых условиях, выстраиваются в очередь, заявил генеральный директор Объединенной авиастроительной корпорации (ОАК, входит в Ростех) Вадим Бадеха.--------
"Сегодня мы с вами видим, как специальная военная операция и то, как применяются наши самолеты, лучше лучше любых слов, лучше любых презентаций подтверждают, что наша боевая авиация - самая лучшая в мире. И мы видим лучшее подтверждение этому - огромную очередь из иностранных заказчиков.
Чем российская авиация - в том числе, применительно к СВО - "лучше", чем западная/НАТОвская.
Тем, что успешно следует СВОЕЙ ОБЩЕЙ стратегии развития, на определенных принципах. У русских есть новые/новейшие самолеты, которые они, русские, НЕ БОЯТСЯ "пускать в бой". Это и Су-34, и Су-35, и даже Су-57. Запад же, РЕАЛЬНО ведя ВАЖНУЮ для себя войну, не готов/не способен на это. Правда, надо учесть, что русские воюют сами, а Запад - руками славянских proxy, что, конечно, накладывает определенные ограничения (патологическая продажность что мужичья, что разбойников).
С другой стороны, русские, конечно, не отказались бы от завоевания господства (а не просто превосходства) в воздухе, но не достигли этого. Конечно, это не значит, что российские самолеты "плохи" - просто русские решили, что потенциальные потери от наземной ПВО Украины/НАТО не оправдываются заявленными целями СВО.
Для меня самый важный показатель в смысле (противо)воздушной войны в ходе СВО для оценки западной авиации - это то, что Запад НЕ РЕШИЛСЯ - при всей важности для него СВО, и степени вовлеченности Запада в нее - на применение своей новейшей/перспективной авиации, пресловутых "невидимок". Причем явно потому, что счел неприемлемо высоким риск репутационных/коммерческих потерь на мировом рынке по причине даже относительной неудачи (и катастрофы - в случае неудачи абсолютной).
Еще один момент: российским ВВС противостоят, главным образом (если не исключительно), российские же/советские системы - как наземной ПВО, так и тактической авиации. А ПВО, наземная в том числе - это сейчас СОСТАВНАЯ часть "авиации" - и на Западе, и в СГ РФ & РБ (ВКС).
Отличия "локальной" войны от большой очень хорошо описал А.Исаев:
https://statehistory.ru/books/4/Isaev-Aleksey_Desyat-mifov-Vtoroy-mirovoy/9
Десять мифов Второй мировой
...
Глава 8. 352 сбитых как путь к поражению
...
Эффект масштаба
Обсуждать достоверность заявленных результатов можно до бесконечности. Факт остается фактом, официальное число побед в воздушном бою для пилота любой страны есть числовой показатель, пересчитываемый с неким коэффициентом в реальное число сбитых самолетов противника. Это не плохо и не хорошо, это факт. Если мы, имея на то веские причины, поставим под сомнение результаты немецких асов, то такие же сомнения могут возникнуть и в отношении советских асов и асов союзников СССР по антигитлеровской коалиции. Соответственно в любом случае остается значительный разрыв между счетами немецких летчиков-истребителей и асов союзников. Поэтому имеет смысл просто разобраться в причинах данного феномена, а не городить мифы о некоей особой технике подсчета сбитых. Причина высоких счетов асов люфтваффе кроется в интенсивном использовании ВВС немцами (по 6 вылетов в день на одного пилота в крупных операциях) и наличии большего числа целей вследствие количественного превосходства союзников — выше была вероятность встретить в небе самолет противника. У немецкого топ-аса, Эриха Хартманна, было 1425 боевых вылетов, у Герхарда Баркхорна — 1104 вылета, у Вальтера Крупински (197 побед) — 1100 вылетов. У И.Н. Кожедуба было всего 330 вылетов. Если разделить число вылетов на число сбитых, то и у немецких топ-асов, и у лучшего советского летчика-истребителя получается примерно 4–5 вылетов на одну победу. Нетрудно догадаться, что, если бы Иван Никитич выполнил 1425 боевых вылетов, число сбитых у него могло запросто зашкалить за три сотни. Но практического смысла в этом не было. Если требуется выполнить 60 самолетовылетов в день на решение задач прикрытия своих бомбардировщиков, наземных войск, перехват бомбардировщиков противника, то можно их сделать десятком самолетов, выматывая пилотов шестью вылетами в день, а можно шестьюдесятью самолетами по одному вылету в день на пилота. Руководители ВВС РККА выбирали второй вариант, командование люфтваффе — первый. Фактически любой немецкий ас делал нелегкую работу за себя и «того парня». В свою очередь, «тот парень» в лучшем случае попадал на фронт в 1944 г. с мизерным налетом и сбивался в первом бою, а в худшем случае погибал с фаустпатроном в руках под гусеницами советских танков где-нибудь в Курляндии.
...
Место асов в ВВС Красной Армии
С одной стороны, высокая результативность пилотов поддерживалась командованием ВВС Красной Армии. Были назначены денежные премии за сбитый самолет противника, за определенное число сбитых летчики-истребители представлялись к наградам. Но, с другой стороны, было проявлено непонятное равнодушие к формализации процесса учета сбитых и личных счетов пилотов. В документооборот отчетности советских авиачастей не были введены какие-либо бланки по учету сбитых, заполняемые пилотом после удачной «охоты».
...
Столкновение равных сил не привело бы к резкому наращиванию личных счетов одного пилота, результат боев в воздухе неизбежно размазывался бы на многих летчиков. Путь к высоким личным счетам лежит через войну с превосходящими силами противника малым числом своих пилотов. Если бы в данном примере пяти истребителям и пяти бомбардировщикам «синих» противостоял один бомбардировщик и один истребитель «красных», то у пилота «красных» К. были бы все шансы получить не жалкие две победы, а все три или четыре. Особенно при постановке задачи в виде «бей и убегай». Напротив, асы «синих» с трудом делили единственный сбитый бомбардировщик. Одним словом, стоит выбор между ездой и «шашечками», внешней атрибутикой в лице звездочек на фюзеляже или полосок на киле и достигаемыми ВВС результатами. Организовать трехзначные счета асов, в сущности, не составляло технической проблемы. Для этого нужно было бы отказаться от массового выпуска самолетов и массовой подготовки пилотов-истребителей. Немногим счастливчикам вручались бы изготовленные по индивидуальному заказу самолеты, детали двигателей которых вручную притирались друг к другу изготавливали для этих самолетов лабораторным способом, как для «АНТ-25», на котором В.П. Чкалов летал в Америку через полюс. Можно было бы даже не мучиться и вооружаться «Спитфайрами», собранными вручную «дядями Джонами», за плечами которых десятилетия, проведенные у станка. А. Покрышкин и И. Кожедуб на таких штучных самолетах атаковали бы немецкие эскадры, нанося удары по принципу «бей и убегай» и выполняя по шесть вылетов в день. В этом случае за два года для них было бы вполне реально набрать по 300 сбитых на брата. Закончилось бы это остановкой немцев на линии Архангельск — Аст_рахань. Для наземных войск это грозило анекдотической ситуацией «а воздушной поддержки не будет — летчик заболел». Почти в духе этого бессмертного анекдота развивались события в Курляндии зимой 1945 г. Тогда после гибели Отто Киттеля, аса из 54-й истребительной эскадры, пехотинцы впали в уныние: «Киттель погиб, теперь нам точно конец».
...
Есть известное высказывание И.В. Сталина: «незаменимых у нас нет». В этих словах была вся материалистическая философия советского руководства. Для него было бы абсурдным базировать стратегию на личностях. Боеспособность ВВС, действующих на фронте в сотни километров над головами сотен тысяч людей, не должна зависеть от настроения и морально-физического самочувствия одного или даже десяти человек. Если мегаас допустит ошибку и его собьют, то эта потеря будет, во-первых, очень чувствительной, а во-вторых, трудновосполнимой. Формирование мегааса, подобного Хартманну, Баркхорну или Новотны, — это дело нескольких лет, которых в нужный момент просто не будет. На войне неизбежны потери как людей, так и техники. Особенно это касается ВВС — в советском мобилизационном плане 1941 г. потери летчиков вполне справедливо предполагались самыми высокими среди родов войск. Соответственно задачей командования является формирование механизма эффективного восполнения этих потерь. С этой точки зрения массовые ВВС более устойчивы. Если у нас триста истребителей, то даже потеря нескольких десятков пилотов не станет для нас фатальной. Если у нас десять истребителей, среди которых половина мегаасы, то потеря пяти человек может оказаться тяжелым ударом. Причем тяжелым ударом прежде всего по наземным войскам, пресловутое «Киттель погиб, и теперь нам крышка».
...
----
