Эксперты говорят о необходимости возродить советскую практику финансирования научно-исследовательских работ
В верхней палате парламента состоялось заседание Совета по законодательному обеспечению оборонно-промышленного комплекса и военно-технического сотрудничества. Принято решение скорректировать показатели госбюджета и предусмотреть дополнительные ассигнования на НИОКР в интересах ОПК России. Чем обоснованы требуемые изменения, рассказали участники заседания.
Двигатель шестого уклада
Существует три категории государств. Соединенные Штаты стоят во главе первой. Они заявили о необходимости достижения глобального превосходства путем создания и получения новых знаний. Вторая группа, союзники США, на базе этих знаний будет создавать технологии. Удел третьей группы государств – обслуживать первые две. Эпоха военной колонизации закончилась, зато распространяется и закрепляется технологическое рабство. Если мы не будем развивать науку, производить знания, создавать технологии, попадем в серьезную зависимость.
Обама официально провозгласил, что инструментом достижения глобального превосходства Соединенных Штатов будут аддитивные технологии. Фактически они – предвестник новой промышленной революции. На них будет построен шестой технологический уклад. Они дают 30-кратное преимущество в производительности, то же самое – в энергозатратах, использовании материалов. И если мы зевнем, как это было в случае с кинетикой и кибернетикой, то уже никогда не сядем в этот поезд, не сможем сохранить ни мощную оборонную промышленность, ни гражданский сектор.
Президент России поставил задачу: дайте национальную технологическую инициативу. По нашему мнению, ее доминантой должны стать аддитивные технологии. В России они есть, но это только модели и прототипы, тогда как в мире технологиями 3D-печати делают конкретные детали, отвечающие конструкторской документации, которые ставятся на выпускаемые изделия.
В указе президента России четко написано, что РАН дает заключения по всем важнейшим проектам. Но в таком случае она сама должна взять это право. Добиться того, как было в Советском Союзе, когда работала комиссия вице-президента академика Котельникова, которая давала заключения на все важные и нужные проекты, и на этой базе формировался народно-хозяйственный план на 15 лет. РАН должна продемонстрировать, что она в состоянии это сделать.
Нам необходимо добиться координации работы КБ, институтов, НИЦ и РАН через институт генерального конструктора. Яркий пример – работа научно-промышленного консорциума по созданию газового двигателя ПД-14 для самолета МС-21, на который в 2009-м по инициативе президента выделили деньги. Уже через три года был сделан газогенератор, а в 2015-м двигатель ПД-14 поставлен под крыло самолета. Это как раз пример эффективности аддитивных технологий. Малогабаритный двигатель мы сделали полностью из аддитивных деталей. При традиционной технологии на его изготовление потребовалось бы 60 дней при выходе годного сырья в 40 процентов. А сейчас это делается за пять дней, выход годного сырья – 100 процентов. Выкатка самолета МС-21 – замечательный успех.
Евгений Каблов, академик, генеральный директор ФГУП «ВНИИ авиационных материалов»
Трансферт – в массы
Для реализации единой военно-технической политики восстановлен институт генеральных конструкторов по созданию ВВСТ. Под решение задачи опережающего развития созданы Фонд перспективных исследований, Агентство стратегических инициатив, Фонд развития промышленности, другие значимые структуры. По итогам выполнения государственного оборонного заказа в 2015 году есть основания говорить о достижениях в области внедрения новейших научных разработок в реальные образцы вооружения и техники. Но научно-технический потенциал ОПК реализуется не в полной мере. Это обусловлено в первую очередь недостаточным финансированием НИОКР в интересах оборонно-промышленного комплекса в сравнении с объемами аналогичных трат в странах с развитой экономикой.
Из мировой практики известно, что разработка ВВСТ предполагает определенное соотношение между фундаментальными поисковыми, прикладными исследовательскими и опытно-конструкторскими работами. Обычно эта пропорция реализуются как 1:10:100. 100 – это ОКР, 10 – прикладные работы и единица – фундаментальные поисковые исследования. В Соединенных Штатах эти цифры существенно превосходят наше соотношение. Например, в создании гиперзвукового оружия это 200:300:100, то есть сделан явный акцент на существенное формирование задела.
Объем исследований, который выделяется на всю Российскую академию наук в части фундаментальных поисковых исследований, составляет всего лишь 300 миллионов рублей в год. Категорически мало. Недостаточный объем таких исследований приводит к постепенному исчезновению известных научных школ.
В нашей стране подавляющее большинство передовых технологий сосредоточено в ОПК, поэтому они должны стать основным элементом развития инновационного процесса. Трансферт оборонных наработок в гражданскую сферу, как это отмечалось в соответствующих указах президента, должен стать ключевым в государственной инновационной политике, мощным средством интеграции научно-производственной базы ОПК в гражданский сектор экономики.
Только один пример. Еще десять лет назад относящиеся к шестому технологическому укладу аддитивные технологии (или послойного синтеза, 3D-печати) казались для России сказкой. В то время они стремительно развивались в первую очередь в США и Китае. Но сегодня и у нас интерес к этому направлению очень высокий, и потенциал нашей страны, несмотря на то, что мы поздно стартовали, резко развивается.
Юрий Михайлов, председатель Научно-технического совета Военно-промышленной комиссии Российской Федерации
Наука – не подпорка
Подавляющее большинство сегодняшних руководителей – выходцы из Советского Союза. Они помнят: когда мы выполняли ОКР, параллельно обязательно велась масса научно-исследовательских работ. Было понимание, что оторвать одно от другого невозможно. Сегодня эта практика утрачена, и та часть, которая связана с научно-исследовательскими работами, выполняется в лучшем случае на 5–10 процентов. К чему это приводит? К тому, что поколения вооружений, а это, хотите вы или нет, процесс абсолютно непрерывный, разнятся друг от друга настолько, что говорить о преемственности невозможно. В феврале на совещании в Набережных Челнах президентом страны было принято решение, что в новой Программе вооружения необходимо учесть это обстоятельство и возродить практику прошлых лет.
Говоря о научно-исследовательском заделе, необходимо помнить еще об одном очень важном обстоятельстве, которое тоже идет из недр Советского Союза. В 70–80-е годы СССР технологически здорово отставал от Запада, прежде всего от Соединенных Штатов. Тем не менее нам удавалось в области стратегических ядерных вооружений создавать изделия мирового уровня. Для Военно-промышленной комиссии, которой руководили известные в то время люди, первым критерием в развитии тех или иных образцов был вопрос о том, насколько они соответствуют лучшим аналогам за рубежом. И мы находили нестандартные, оригинальные решения, которые при нашем более низком уровне технологий позволяли обеспечить необходимую конкурентоспособность. Сегодня этому уделяется очень мало внимания. Более того, Министерством обороны поддерживаются решения 20–30-летней давности. Делается это по разным причинам – в силу конъюнктурных соображений или боязни риска принимаемых решений. Это неправильно. Всем властным структурам и прежде всего научно-техническому совету Военно-промышленной комиссии, коллегии ВПК и, конечно же, Минобороны следует пересмотреть свои позиции.
Здесь мы затрагиваем очень важный вопрос: какова роль всех перечисленных федеральных органов исполнительной власти и существующих при них различных коллегий, советов и так далее с точки зрения формирования окончательных решений? Из-за статуса Научно-технического совета Военно-промышленной комиссии эффективность его плодотворной работы близка к нулю. Каждое из решений, которое содержит конструктивные предложения по тем или иным направлениям, Министерством обороны абсолютно не воспринимается. Считаю это принципиально неправильным, говорил об этом десять лет назад и буду отстаивать свою позицию на всех уровнях государственной власти. В этом же ряду и отношение к Академии наук Российской Федерации. На сегодня РАН в лучшем случае – легкая подпорка отдельным предприятиям ОПК. Согласиться с этим невозможно, нужно настаивать на том, чтобы ей была возвращена роль экспертизы и прогнозирования угроз. Не привлекать в российскую науку, в которой сохранилось огромное число умных, имеющих высочайшую квалификацию, в том числе и в вопросах оборонной тематики, специалистов, – просто бездарное растранжиривание нашего потенциала.
Юрий Соломонов, генеральный конструктор ОАО "Корпорация "Московский институт теплотехники"
Подготовил Алексей Казаков
Опубликовано в газете "Военно-промышленный курьер" выпуске № 23 (638) за 22 июня 2016 года
