Интеллект оборудования растет, производство погружается в информационную среду, и люди не должны отставать
Московский авиакосмический салон МАКС – это не только самолеты, вертолеты и другие летательные аппараты, не только аэродромное оборудование, средства связи и навигации. Не только вооружение ВВС и ПВО, но и конструкционные материалы, двигатели, космическое приборостроение. Не только конечная продукция, но и комплектующие.
Однако за пределами выставочного пространства, как правило, остается основа всего этого изобилия – технологии производства. И уж тем более никто не задумывается о фундаменте технологических основ – это технологии создания самих технологий производства. А от уровня развития этих технологий полностью зависит вся технологическая цепочка производства самолета, космического аппарата и всего остального.
Но на МАКС-2013 будет представлена группа компаний «ФИНВАЛ» – один из лидеров в сфере инжиниринга, разработчик программ технического перевооружения предприятий, проектирования и автоматизации производств.
Риск остаться вечно вчерашними
Беда российского авиастроения, судостроения, да и всего машиностроения в целом – технологии вчерашнего, даже позавчерашнего дня. Отставание в технологиях производства влечет техническое отставание от основных мировых трендов во всех сферах электроники, машиностроения, логистики и т.д.
Как работала оборонная промышленность Советского Союза? Конструкторское бюро разрабатывало изделие, которое изготавливалось на опытном производстве. Готовилась конструкторская документация, передававшаяся в технологический институт. Подобных институтов было много по различным отраслям. В них под конструкторскую документацию создавали соответствующие технологии для серийного производства. Затем подбирался строительный институт, который проектировал в соответствии с техническим заданием здание, цех, участок или целый завод.
На предприятии, куда передавалось производство нового изделия, технологию внедряли институты, которые ее писали. На самих предприятиях набирались технологи, задачей которых было эту технологию поддерживать. Они могли разрабатывать дополнительную оснастку для производства, вносить небольшие, точнее, незначительные изменения в конструкторскую документацию, которые затем следовало еще утвердить у разработчика.
В 1990-е годы почти все отраслевые технологические институты исчезли или полностью деградировали. Все разработки 1980-х годов не были доведены до конца и тем более не были внедрены в производство. И сейчас практически все российское машиностроение использует технологии 50-х, 60-х, в лучшем случае, 70-х годов прошлого века. То есть полувековой давности!
Это главная причина, почему у нас вооружение и военная техника в основе своей являются модернизированными образцами, сконструированными более 40 лет назад. И вырваться из этого порочного круга, используя все те же устарелые технологии, невозможно.
Что сейчас происходит в России? Есть конструкторское бюро, которое разрабатывает новое изделие и готовит конструкторскую документацию. Есть завод, который это изделие намерен выпускать как готовую продукцию. А технологического института нет. КБ и завод заказывают проект в строительном институте и назначают его генподрядчиком. По логике институт должен искать исполнителя на технологическую часть проекта. Такие исполнители есть, вполне квалифицированные, это инжиниринговые компании. Но они за свою работу, соответствующую мировому уровню, и счета выставят на уровне мировых стандартов. Институт эти деньги предпочитает оставить себе.
А технологии пишет сам заказчик – завод. В постановлении правительства РФ от 16 февраля 2008 года № 87 «О составе разделов проектной документации и требованиях к их содержанию» прямо сказано, что завод сам должен поставить технологию. Кто-то пролоббировал такое решение, сэкономил на покупке новых технологий. А что могут в этом плане создать заводские технологи? Во-первых, они не сотрудники какого-нибудь НИТИ, у них нет опыта создания технологий. Во-вторых, их опыт ограничен привычными заводскими технологиями, станками 1970-х годов. В результате на предприятиях сохраняется прежнее станочное производство с линиями из десятков старых станков. Если их заменяют, то такими же. Сохраняются большое количество ручного труда, внутрицеховые встречные перевозки деталей, да и сами цеха растягиваются на километры.
Наглядным примером может служить Волжский автозавод в Тольятти. Технологии сборки пятидесятилетней давности, которые не позволяют достичь нормального качества и надежности. И сдать в утиль старые линии, заменив их роботизированными комплексами, тоже нельзя – придется уволить 25 тыс. человек. Для контраста: в Швеции на заводе по сборке автомобильных двигателей концерна «Вольво», созданном, что интересно, при участии сотрудников кафедры робототехники МГТУ им. Баумана, работали всего 18 человек. В сутки завод изготавливал 1800 двигателей.
На Западе тоже нет технологических институтов. Там есть инжиниринговые компании. Конструкторское бюро выбирает инжиниринговую компанию и назначает ее генеральным подрядчиком. Инжиниринговая компания пишет технологию и подбирает субподрядчика в лице строительного института, который проектирует здание. Действует цепочка конструктор–технолог–строитель. То есть здания и инфраструктура строятся под конкретные технологии, учитывая расположение технологических линий и каждого обрабатывающего центра. В отличие от отечественных проектировщиков, которые, как правило, представления не имеют о производстве, размещаемом в их здании.
В Советском Союзе отраслевые институты во многом дублировали работу друг друга. Например, в каждом институте была инструментальная группа, где, в общем, рисовали один и тот же инструмент. И внутри министерств были свои станкозаводы.
На Западе есть ряд ведущих инструментальных фирм. Инжиниринговая компания-генподрядчик заключает с одной из них уже субподрядный договор. И обеспечивает будущее производство качественным металлообрабатывающим инструментом, средствами измерения и т.д. Таким образом, европейские предприятия избавлены от собственного инструментального полукустарного производства с устаревшим термическим цехом.
Заводские технологи никогда не создадут новые технологии и даже не позаимствуют у других. Они просто ничего о них не знают. Да и привыкли оперировать старыми знаниями. Они никуда не выезжают, с новинками металлообработки не знакомы. Сейчас компания «Финвал-инжиниринг» делает проект в Уфе на Уфимском моторостроительном производственном объединении – несколько цехов, по сути новый завод. Сейчас уже вошли в стадию рабочей документации, когда уже надо назначать начальников цехов, главного технолога цеха, технологов, с которыми будет устанавливаться и запускаться новое оборудование. И одно из условий: директор принимает в этот цех технологов, которые работают не более двух лет. Если больше, то бессмысленно их чему-то обучать. Они все равно будут опираться на старые привычные знания.
К сожалению, зачастую директора предприятий не понимают, зачем им надо нанимать инжиниринговую компанию и платить ей деньги, если у них есть свои технологи. Они не понимают, что инжиниринг – это не только изготовление продукции, это эффективность бизнеса, бережливое производство, организация, автоматизация, ИТ-технологии и система управления всем этим.
«Дорожная карта» ведет в никуда
25 июля 2013 года Председатель Правительства РФ Дмитрий Медведев утвердил план мероприятий в области инжиниринга и промышленного дизайна. Документ был разработан в рамках исполнения перечня поручений президента РФ Владимира Путина Федеральному Собранию. Ранее президент поручил правительству РФ совместно с представителями науки и бизнеса до 1 августа разработать «дорожные карты» по развитию новых отраслей, таких как биотехнологии, генная инженерия, ИТ-технологии, градостроительство, инжиниринг и промышленный дизайн.
В «дорожную карту» включены мероприятия, направленные на разработку и внедрение стандартов, нормативов и правил в области инжиниринга и промышленного дизайна. Реализация «дорожной карты» позволит также разработать комплекс инструментов государственной поддержки в том числе направленных на запуск перспективных проектов инжиниринговых компаний.
Ожидается, что исполнение плана «дорожной карты» позволит внедрить комплексные инструменты стимулирования модернизации экономики и промышленности в России.
Однако ожидания президента и премьера Дмитрия Медведева вряд ли оправдаются. Люди, которые готовили этот документ, похоже, не разобрались, что такое инжиниринг. Серьезная методологическая ошибка присутствует уже в названии, где уравняли инжиниринг и промышленный дизайн. Дело в том, что промышленный дизайн входит составной частью в понятие инжиниринга. Да и сам инжиниринг в «дорожной карте» определяется как отрасль, хотя это вид деятельности.
А главное, в «дорожной карте» запрятана мина огромной разрушительной силы. Вот эти слова: «запуск перспективных проектов инжиниринговых компаний». Нет у инжиниринговых компаний своих отдельных проектов – ни перспективных, ни каких других! И не должно быть. Потому что инжиниринговые компании создают производства, но сами производством не занимаются. Они работают исключительно по заказу промышленности. Следовательно, и бюджетные деньги надо отдать заводам, чтобы они на них заказывали проекты модернизации инжиниринговым компаниям. Чтобы оплачивались реальные проекты, созданные для конкретных предприятий, а не чисто бумажные прожекты.
Если же деньги напрямую отдавать малым инжиниринговым компаниям, все средства опять будут разворованы, а результат окажется нулевым. Просто таких компаний появится миллион, готовых быстренько состряпать липовый, никому не нужный проект, и получить за это немалые деньги. И мы снова станем свидетелями безнаказанного растаскивания модернизационного капитала.
«Дорожная карта» могла бы решить одну из самых больных проблем российского инжиниринга. Ведь те деньги, которые государство дает предприятию на модернизацию производства, могут использоваться только для оплаты строго определенного круга работ и закупок оборудования. Из денег, которые дает государство, оплата инжиниринговых услуг не предусмотрена. Все инжиниринговые решения предприятия обязаны оплачивать из собственных средств. Государство дает деньги только на закупку оборудования.
Завод, у которого нет денег на оплату инжинирингового проекта, предлагает: «Вы нам сделайте проект бесплатно, а когда будете поставлять оборудование, компенсируете. Включите стоимость инжиниринговых услуг в стоимость станков». Если поддаться на такие уговоры и заложить стоимость проекта в стоимость оборудования, при столкновении с федеральным законом № 94 инжиниринговую компанию ждет неизбежный крах. Потому что победит на аукционе некая однодневка с более дешевыми китайскими станками без всякого инжиниринга.
Завод обязан будет купить более дешевое оборудование без гарантии, сервисного обслуживания, запчастей, дополнительной оснастки и поставок инструмента. И отправит китайскую дешевку, за которую, впрочем, заплатил втрое больше реальной цены, на склад. Потому что шефским монтажом и обучением персонала плохая копия японского станка тоже не обеспечена. Зато статистика модернизационных свершений пополнится еще несколькими единицами оборудования и освоенными миллионами.
Получается, что государство применило запретительные меры к тем, кто на самом деле хочет перевести производство на технологии нового века. А вся государственная программа модернизации промышленного производства с триллионными затратами не дает ожидаемого результата. Потому что нацелена она на ложный результат. Все знают, что в российской промышленности 74% станочного парка физически изношено. Но никто не задумывается, что, пожалуй, 99% станков морально устарело. Это технологии вчерашнего, а то и позавчерашнего дня. В современном производстве нет токарных, фрезерных, сверлильных и прочих специализированных станков. Есть обрабатывающие центры, которые все эти операции проделывают с деталью, которую не требуется перемещать с одного станка на другой, каждый раз нарушая центровку.
Обновляя станочный парк, а не заменяя его на более современный, мы фактически консервируем технологии на уровне 1950–1970-х годов. Модернизация превращается в фикцию, потому что никакой модернизации на самом деле нет. Настоящая модернизация – это переход к передовым технологиям сегодняшнего дня. На дворе давно XXI век.
Российская специфика
«Дорожную карту» готовили люди явно не представляющие, что такое современное производство и инжиниринг. При всех своих недоработках она оказалась привязана к Минпромторгу, который будет теперь реализовать этот вид деятельности на все остальные отрасли.
Но если мы хотим, чтобы «дорожная карта» работала, а промышленность по-настоящему модернизировалась, «дорожная карта» должна стать межведомственным документом, межминистерским в рамках правительственной комиссии, которая будет курировать ее реализацию. И следует установить, что основой ее реализации является инжиниринг. При этом необходимо закрепить терминологию, заформализовать, узаконить. Что такое инжиниринговая компания, какие виды, типы услуг будут оказываться?
Этого требует российская специфика. На Западе инжиниринг существует давно, там все это устоялось и закрепилось. Но слепо переносить на отечественную почву эти понятия не стоит. После стандартизации терминологии можно включать стимулирующие факторы. Это необходимо, чтобы предприятия-заказчики перестали назначать генподрядчиками строителей и разрабатывать технологии своими силами. Чтобы при создании планов модернизации была законная статья расходов на инжиниринговые услуги, которой сейчас нет.
Смысл всего этого в том, что инжиниринговые компании должны заменить исчезнувшие технологические институты. И стать генподрядчиками модернизации и строительства новых производств. Они должны определять, сколько площадей надо построить, под какие мощности. А строители должны этот план выполнять. Тем более что и сейчас строительные компании отвечают лишь за стены и потолок, а не за технологическое наполнение новых цехов, тем более не за эффективность разворачиваемого там производства.
Задача инжиниринговой компании – создание продукта (участка, цеха, завода), который будет выпускать изделия с заданными параметрами. Параметрами являются эффективность, себестоимость, производительность, качество и так далее. Кроме того, гибкость производства, элементы бережливого производства, экологически чистые материалы. Это все неотъемлемые элементы проектов, создаваемых инжиниринговыми компаниями. Они проектируют не цеха или заводы, а производство конкретных изделий с максимальной эффективностью и минимальной себестоимостью.
Например, в Подмосковье фирма «Отис» построила завод по производству лифтовых редукторов разного типа. Оборудование взято российское, люди, понятно, тоже. Но проект создавала французская инжиниринговая фирма. Инвестиции в завод окупились за два года.
Постепенно среди наиболее образованных, как сейчас говорят, продвинутых директоров машиностроительных предприятий, в том числе относящихся к ОПК, растет понимание, что проектировать новое производство должны специалисты. Лучшие специалисты как раз и собраны в инжиниринговых компаниях.
Важно отметить, что в основе проекта модернизации производства помимо технологии лежит еще и экономический анализ. В пакете разрабатываемых документов обязательно есть раздел «Себестоимость», где анализируются издержки производства, прямые и косвенные, структура себестоимости продукта. На основе этого определяются требования к технологиям, оборудованию, персоналу. Просчитываются затраты на каждую выпускаемую деталь, единицу продукции; общие инвестиционные затраты.
Инжиниринговый проект модернизации показывает его конкретную выгоду. Во-первых, целью является не строительство и внедрение технологий, а вывод в краткие сроки на рынок новой конкурентоспособной продукции. Ведь именно такого результата ожидает заказчик от инвестирования в модернизацию. Ради этого затевается весь проект.
Прочие выгоды от реализации программы технического перевооружения: увеличение объема выпускаемой продукции; значительное снижение производственной себестоимости выпускаемой продукции; высвобождение производственных площадей; повышение качества; снижение энерго- и трудозатрат на единицу продукции.
Инжиниринг в России имеет некоторые отличия от западного, что диктуется особыми российскими условиями. Например, предприятие хочет закупить самый современный обрабатывающий центр, но внедрение такого вида оборудования требует участия высококвалифицированных специалистов, которых, к сожалению, на предприятиях практически не осталось. В такой ситуации, группа компаний «ФИНВАЛ» берет на себя обязательства не только по внедрению оборудования, но и по подготовке специалистов, которые к дальнейшем будут его эксплуатировать.
Обучение и повышение квалификации специалистов является одной из задач Центра Технологий Машиностроения группы компаний «ФИНВАЛ». Официальное открытие состоится в октябре, но работа уже идет. В сотрудничестве с МГТУ им.Н.Э. Баумана, другими вузами и учебными заведениями среднего специального образования проводятся производственные практики для студентов. Не секрет, что в вузах зачастую сохраняется оборудование 1970-х годов. Заменить его на современное зарубежное невозможно, поскольку хороший обрабатывающий центр стоит сотни тысяч евро. В результате дипломированный инженер понятия не имеет о современном металлообрабатывающем оборудовании. А здесь, в центре, самые последние технологии, лучшие станки из Европы и Японии.
Сейчас планируется в Центре Технологий Машиностроения создать диагностический комплекс, где при поставках импортных станков они будут проходить диагностику на предмет заявленных характеристик. Комплекс будет сделан совместно с МГТУ им. Баумана и Роскосмосом.
Хотя инжиниринговые компании существуют и успешно работают в России уже больше двадцати лет, четкого понимания, что такое инжиниринг до сих пор нет. Процесс становления этого вида деятельности еще не закончился. Соответственно, нет и окончательной формулировки, что это такое. До сих пор ведется дискуссия: консалтинг и инжиниринг – это разные вещи или одно и то же? Впрочем, консалтеры разработкой проектов производственных цехов вряд ли занимаются.
Из-за оединого глоссария компаниям сложно доносить до клиента необходимость оказываемых услуг для предприятий в условиях современной рыночной ситуации. Директора просто не понимают значение слова «инжиниринг». Распространено заблуждение, что инжиниринг – это строительство. Более того, даже сотрудники инжиниринговых компаний затрудняются коротко объяснить, что это такое. Приходится рассказывать о своей деятельности во всех подробностях.
Попробую сформулировать определение понятия «инжиниринг».
Инжиниринг - совокупная область производственных, коммерческих, научно-технических видов деятельности с целью получения оптимальных результатов от капиталовложений, связанных с реализацией проектов, за свет рационального и эффективного использования материальных, кадровых, технологических, интеллектуальных и финансовых ресурсов.
Формулировка не претендует на полноту и абсолютную точность. Наверняка не охватывает все аспекты понятия «инжиниринг», но вполне может послужить точкой отсчета при создания термина.
Прямая речь
О том, как работает инжиниринговая компания, корреспондент «НВО» побеседовал с Борисом Дегтяревым – директором инжинирингового центра «Финвал-инжиниринг».
– Борис Дмитриевич, как происходит развитие компании?
– Группа компаний «ФИНВАЛ» работает в машиностроении. Для машиностроительного завода эффективность – это в первую очередь его технология, способ изготовления изделия, которое рынок потребляет. Способ обработки, применяемое оборудование, оснастка, инструмент и люди. Двигаясь по запросам рынка, мы поставляли оборудование, что заказчики заказывают. Но требовалось все больше «интеллекта» к поставляемому оборудованию: управляющие программы, чтобы сдать и запустить станок. Запустить два, пять станков, целый участок. А участок – это уже появляется не только основное оборудование, но и вспомогательное. Так мы развивались, исходя из роста запросов заказчика.
– Получается, от поставок станков вы доросли до серьезных проектов?
– Сейчас нами выполняется большой проект – технология производства авиационного двигателя. Инвестора интересует эффективность. Организация работы большого завода – это большое количество факторов. Не только зона резанья, где стружка, или где сборка идет. Это не только технология основных производственных операций, но и вспомогательных. Выполнение всех операций сопровождает информационный обмен. Информация машиностроительного завода,в первую очередь, информация о составе изделия, технологические процессы, маршруты – информация об изделии и способе его изготовления. Дальше планирование, финансово-экономическая информация, бухгалтерская, управленческая. Вся информация либо фатально влияет на эффективность, либо позитивно.
– Можете привести пример фатального информационного влияния?
– Известны случаи, когда заказчик заказывает изделие, конструктор начинает разрабатывать изменения по изделию, какие хочет заказчик, а в цех изменения попадают, когда заказчик уже улетел. В итоге сделали не то, что хотели, не так, как хотели. Скорость прохождения информации влияет очень сильно. Всю эту информационную среду чаще всего называют ИТ – информационные технологии. Если точным быть, это автоматизация информационного обмена в рамках всей корпоративной информационной системы, чтоб там все системы были задействованы: и управленческая, и бухгалтерско-экономическая, инженерная, производственная.
– Чем «Финвал-инжиниринг» на данный момент занимается?
– Сейчас реализуем проект создания подразделения разработки технологий и приступаем к разработке проектов корпоративной информационной системы в части инженерной информации и документооборота. От разработки изделия до нормирования, планирования разработки технологии управления производством, управления оборудованием. Это позволяет руководству завода или холдинговой компании иметь достоверную оперативную информацию о том, что происходит. И управлять всем, что есть на заводе, всеми ресурсами.
Следующее – автоматизация производства. Опять же в рамках технологии. Все, что можно алгоритмизировать и передать машинам, у человека надо забрать и отдать. Машина работает стабильно, она управляема, не ходит в отпуск. Требует только обслуживания.
Управление процессами реконструкции машиностроительного производства – область применения уже сегодняшнего дня, но проекты появляются завтра. Когда к нам приходит заказчик и говорит: «Я понимаю, мне действительно нужно выпускать изделия для Минобороны. Но это не главное. Главное, это я, как всякий инвестор, хочу получить экономические показатели этого производства». Заказчики все больше озабочены получением эффективности. И становятся понятнее грани работ, которые эту эффективность обеспечивают. Над этим «ФИНВАЛ» сейчас работает – разработка технологии, внедрение технологии уже на производстве, автоматизация информационного обмена, автоматизация производственных операций и управление процессами реконструкции завода.
Виктор Мясников