Вчера я в небольшой статье обсудил резкий спад оборонных расходов в новых восточноевропейских членах НАТО. Моя статья почему-то не понравилась президенту Эстонии, хотя с учетом ужасного состояния экономики этого региона в последние шесть лет было бы крайне удивительно, если бы его страны не уменьшали оборонное финансирование. Когда полноценные демократии сталкиваются с длительным экономическим спадом, они, естественным образом, начинают тратить меньше денег на армию – тем более если они входят в альянс, по правилам которого к ним на выручку должны будут прийти Соединенные Штаты. А дела всех посткоммунистических стран ЕС, кроме Польши, с самого начала финансового кризиса весьма плохи.
Но как насчет России? Что происходит с военным бюджетом Кремля? Что ж, пока многие насмехаются «над ухудшающимися экономическими перспективами и слабеющими неядерными силами» этой страны, она стремительно наращивает свои оборонные расходы. Причем речь идет не о целенаправленной попытке ремилитаризации, а о последствиях взлета российской экономики: Россия не начала тратить на армию намного больший процент от своего ВВП, просто ее ВВП сейчас намного больше, чем раньше. Вот график, составленный на основании данных Стокгольмского института исследования проблем мира и сопоставляющий абсолютный уровень российских военных расходов в долларах 2011 года и тот же уровень в процентах от российского ВВП.
 |
Надеюсь, по этому графику вполне очевидно, что неядерные силы Кремля не «слабеют». Даже в такой системе, как российская, в которой в бюджет глубоко вгрызается коррупция, утроение реальных расходов должно оказать определенный эффект на готовность и боеспособность вооруженных сил. Таким образом, не вызывает сомнений, что нынешняя российская армия лучше своей версии 2000 года.
Значит ли это, что российские неядерные силы действительно крепки или вернули себе мощь, которой обладали в советские времена? Нет. По сравнению с войсками Соединенных Штатов и других ведущих членов НАТО армия России по-прежнему остается неуклюжей, плохо обученной и несовременной. Однако она стала более маневренной, лучше обученной и несколько лучше снаряженной, чем 13 лет назад. Конечно, это не очень высокая планка – в 2000-м году российские вооруженные силы были опасны для собственного личного состава не меньше, чем для любых врагов. Тем не менее, сложившееся отношение к ним – очередной пример обычной для многих изучающих Россию западных ученых привычки не видеть тенденции за текущим положением дел. Российская армия по-прежнему слаба, но она немного сильнее, чем раньше. Россия по-прежнему небогата, но она богаче, чем в недавнем прошлом.
Я совершенно не могу понять, почему люди не хотят признавать, что в России что-то становится лучше – тем более что текущее положение дел все равно не слишком впечатляет. Поясню свою мысль на примере. Представьте себе, что Иван Кузнецов (примерный русский аналог «Джона Смита») едет из Москвы в Петербург, но на полпути в его машину врезается пьяный водитель. Каким-то чудом skoraya pomoshch приезжает быстро, и наш друг Иван, тяжело раненый и еле дышащий, оказывается в больнице, где его подключают к системе искусственного жизнеобеспечения. Шесть месяцев спустя он выходит из комы, причем – благодаря очередному чуду – даже способным управлять всеми своими конечностями. Еще шесть месяцев спустя он уже может передвигаться без посторонней помощи и справляться с большей частью необходимой домашней работы. Иван в этом состоянии, безусловно, здоровее, чем он был сразу же после аварии, и, более того, он явно выздоравливает, однако образцом здоровья его назвать нельзя и в ближайшее время он определенно не заработает ни одной олимпийской медали.
Примерно так выглядела участь российских вооруженных сил в последние 20 с небольшим лет: в 1990-х годах они обрушились и едва не погибли, а теперь частично – хотя и не полностью – выздоровели. Чтобы российские военные стали серьезной угрозой хоть для кого-то, потребуется еще много лет, как и Ивану потребуется много лечебной физкультуры и тренировок, прежде чем он сможет выйти на боксерский ринг. И, разумеется, любой рост боеспособности российской армии возможен только при том условии, что экономика и оборонный бюджет страны продолжат уверенно расти – а это не такое уж невероятное допущение, но все же лишь допущение.
И при всем своем увеличении по сравнению с 2000 годом в 2012 году российский военный бюджет был лишь на 50% больше французского. Таким образом, хотя армия России сейчас в лучшей форме, чем тогда, когда Путин только сменил Ельцина, ей еще очень далеко до размеров и мощи угрожавших Западной Европе советских вооруженных сил.
Марк Адоманис (Mark Adomanis)