Россия намерена на космическом тягаче подтянуть астероид к Луне
Зачем России после американцев лететь на Луну? Как будем защищаться от астероидов? Останется ли Россия на Байконуре? Об этом в редакции "РГ" рассказал руководитель Роскосмоса Владимир Поповкин.
На нашу космическую программу на 2013-2020 годы выделяется более двух триллионов рублей. Деньги солидные. Но как они смотрятся в сравнении с бюджетом НАСА?
Владимир Поповкин: По-прежнему в разы меньше. Но наш бюджет сопоставим с консолидированным бюджетом Европейского космического агентства. Это достойный уровень. У меня как руководителя по финансированию не может быть никаких проблем. Надо, чтобы каждый вложенный рубль давал эффективную отдачу.
Возможно, что найдутся люди, готовые пойти на откат? Какие существуют в Роскосмосе меры для борьбы с коррупцией?
Владимир Поповкин: Мы за полную прозрачность расходования денег. Сделали все конкурсы открытыми. Если кто-то раньше прикрывался грифом "для служебного пользования", то теперь сказано: такого не будет. Кроме того, мы развели людей, которые готовят тактико-техническое задание, проводят конкурс и формируют саму продукцию. Мы изменили управление качеством производства. Вводим ведомственную систему контроля. Кстати, впервые в практике, когда принимали определенные объемы работ, мы сказали: "Их цена меньше, чем та, которую вы заявили. Верните часть денег в бюджет". Вернули, но не все. Роскосмосу нужно судиться, чтобы эти деньги изъять.
После событий в Челябинске и визита астероида 2012 DA 14, пролетевшего близко от Земли, всех волнует, как защищаться от космических пришельцев? Есть у России такая программа?
Владимир Поповкин: Сегодня в стране есть три системы наблюдения и прогнозирования астероидной опасности: в минобороне, в РАН, а третью мы разрабатываем в Роскосмосе. Их надо объединить. Будет хорошо, если до 2020 года создадим эффективную систему наблюдения за астероидами.
Что касается наших планов, то Россия, к примеру, собирается на астероид Апофис повесить радиомаяк. Зачем? Некоторые астрономы утверждают, что в 2036 году Апофис с большой вероятностью может угрожать жизни на Земле. Но насколько это реально? Чтобы ответить, надо очень точно рассчитать его орбиту. Для этого в 2024-2026 годах, когда он будет пролетать довольно близко от Земли, мы и установим на него маяк.
С астероидами связан другой проект, который мы сможем реализовывать вместе с НАСА. Планируем с помощью космического тягача подтянуть на орбиту Луны астероид диаметром 15-20 метров. И начать с ним работать, может быть, отправить на него пилотируемую экспедицию или изучать с помощью автоматов.
Многих интересует ситуация с Байконуром. Ведь, похоже, система отношений между Россией и Казахстаном в чем-то изменится. Как это скажется на космодроме?
Владимир Поповкин: Во-первых, пока для Байконура еще ничего не изменилось. Мы действуем в рамках той же нормативной базы, которая есть сегодня. Главное, что космодром находится в аренде у России до 2050 года. Другой вопрос, что договор был заключен в 1994 году, а отношения наших стран сегодня несколько изменились. Подписаны новые документы. Значит, надо по-новому посмотреть и на космодром. Межправительственная комиссия должна разработать "дорожную карту" и посмотреть, что необходимо модифицировать. Что касается стоимости аренды Байконура, то она не изменится и по-прежнему составит 115 млн. долларов в год.
Что происходит на космодроме Восточный? Будет ли там комплекс для сверхтяжелой ракеты "Ангара"?
Владимир Поповкин: На космодроме бурлит стройка. В конце этого года сюда поступит часть технологического оборудования. Есть полная уверенность, что, как и намечалось, в ноябре 2015 года с космодрома стартует первая ракета. Это будет "Союз". А затем приступим к созданию второй очереди, уже для тяжелого комплекса "Ангара". Всего предусматриваем два "тяжелых" старта.
Вопрос от Юрия Галкина из Мытищ: "Простите за прямоту, а что мы забыли на Луне после американцев?"
Владимир Поповкин: Приоритеты научных направлений в космосе определяет академия наук. Ученые сказали: интересна Луна! Но никто не собирается повторять полет американского "Аполлона-11", отечественных "Луны-16", "Луны-17". Те полеты носили не научный характер, а политический - кто первый ступит на Луну, кто первый камень с Луны привезет. Исходя из этого были и программы.
Сегодня наука знает о Луне гораздо больше. Оказалось, что в приполярных областях есть вода в виде льда. Это открывает совершенно иные возможности для исследований. Еще важно, что Луна рядом, лететь всего трое суток. Здесь можно отработать новую технику, в том числе для будущих полетов к Марсу.
Собираемся в конце 2015-го - начале 2016 года запустить аппарат "Луна-Глоб" и отработать посадку в полярную область Луны. Потом пойдет программа "Луна-Ресурс". Будут исследования с лунной орбиты, будет большой научный комплекс, который мы должны "прилунить". Будут луноходы. Мы намерены взять грунт, причем не с поверхности, а с двухметровой глубины. И, наконец, все "добытое" надо доставить на Землю.
Не случится, что первый, кто освоится на Луне, тот ее и приватизирует?
Владимир Поповкин: Серьезный вопрос. Мы с американцами заинтересованы одинаково. Нам для начала хотелось бы сохранить все, что сегодня есть на Луне. След Армстронга, советский луноход, остатки зонда "Луна-16". Это международная юрисдикция, которую надо совершенствовать. В юридическом подкомитете ООН такая работа ведется.
Юрий Медведев, Наталия Ячменникова