Глава компании, эксплуатирующей Байконур и строящей новый космодром Восточный, — о пусковых технологиях и международных отношениях
Что будет с российскими специалистами после вывода Байконура из российской аренды, будут ли китайцы строить космодром Восточный и какой вред наносят природе ракеты «Протон»? На эти вопросы корреспонденту «Известий» Ивану Чеберко ответил генеральный директор ФГУП «Центр эксплуатации наземной космической инфраструктуры» (ЦЭНКИ) Александр Фадеев.
— Александр Сергеевич, статус Байконура вскоре изменится — договор об аренде до 2050 года будет пересмотрен. Строите ли вы в связи с этим планы по выводу людей, техники из Казахстана?
— Мы с Байконура уходить не хотели бы. Географическое расположение этого космодрома лучше, чем имеющийся в нашем распоряжении Плесецк, и даже немного лучше, чем наш перспективный космодром Восточный. На Байконуре у нас пять работающих стартовых площадок. Еще не скоро у нас на Восточном будет столько же построено. А чем больше площадок на космодроме, тем ниже затраты на единицу инфраструктуры, тем дешевле операции по запуску.
— У вас есть план по выводу с Байконура невостребованных специалистов после вывода космодрома из аренды?
— Тема носит несколько иной характер. Невостребованных специалистов на Байконуре нет, и в обозримом будущем нам нужно количество специалистов там только наращивать. Военные оттуда ушли, кроме того, идет смена поколений. Можем говорить о некотором дефиците специалистов, а не об их избытке.
— Если вывод Байконура из аренды освободит российских специалистов, они смогут переехать на Восточный?
— Мы целенаправленно никого переселять с Байконура не планируем. Потому что там ничего не закрывается и запуски не прекращаются. И для обеспечения запусков необязательно постоянно жить рядом со стартовым комплексом. К примеру, как мы запускаем «Союзы» с Куру (космодром Европейского космического агентства во Французской Гвиане). Туда выезжают 300 человек на полтора месяца, проводят запуск и уезжают обратно. На запуск с платформы «Морского старта» от ЦЭНКИ выезжает бригада из 30 человек. На начальном периоде эта практика применима и для Восточного.
Кроме того, для обслуживания дальневосточного космодрома мы планируем привлекать специалистов из числа местного населения. Обучение по нужным специальностям, целевой набор в вузы начинается уже сейчас. Если потребуется, для осуществления первых запусков мы привезем специалистов с Байконура, из Москвы, Самары.
— Восточный строится на границе с Китаем. На строительстве могут быть задействованы китайские рабочие? Планируете ли вы покупать что-то для космодрома в Китае?
— По поводу рабочей силы, это вопросы к Спецстрою. Сейчас они вполне обходятся силами специалистов, которых привлекли из Сибири. Солдат-строителей там нет. Строительство при этом ведется на высоком уровне, быт строителей обеспечен не хуже, чем, к примеру, это делают французы. Что касается технологического оборудования, то его мы будем закупать точно в соответствии с технологическими характеристиками. А будет оно российское или импортное, определит конкурс.
— При выводе стартовых площадок Байконура из аренды на казахстанских партнеров ляжет необходимость их содержать. О каких деньгах идет речь? Сколько, к примеру, стоит содержание стартовой позиции для ракет «Зенит», которую Россия с Казахстаном договорились вывести из аренды в первую очередь?
— О конкретных суммах говорить рано — мы до этих вопросов в наших переговорах еще не дошли. Там много есть вопросов более сложных. Казахстан хочет стать космической державой, и мы готовы этому стремлению способствовать всецело. Но есть некоторые темы, в которые мы при всем желании не можем их посвятить. Например, это те, которые связаны с передачей ракетных технологий третьим странам и подпадают под действие международных соглашений. Этот процесс непростой и не очень быстрый.
— Как в таком случае будет функционировать стартовый комплекс после вывода из аренды?
— Мы готовы создать совместное казахстанско-российское предприятие для управления стартовой площадкой. При этом Казахстан и Россия будут иметь приоритет при осуществлении запусков с нее. Коммерческие запуски тоже будут, но приоритет будет у запусков по госпрограммам.
— Начавшийся диалог с Казахстаном поспособствовал разрешению вопроса о количестве запусков «Протонов». Основная претензия к этим носителям — наносимый ими вред экологии из-за используемого в качестве топлива гептила. Насколько этот вред существенен, по вашему мнению?
— Это по большей части спекуляции. «Протоны» летают всего 10–12 раз в год. Да, гептил — это токсичное топливо, но он разрушается от контакта с кислородом. Когда отработавшая первая ступень «Протона» падает на землю, гептила в ней практически уже нет. Так что о каком-то значимом вреде тут говорить не приходится. Вред от «Протонов» — не более чем аргумент в дискуссии.
— Чем вызваны трудности с оформлением в аренду полей падения для частей ракет, выводящих спутники на солнечно-синхронную орбиту?
— Бюрократическими проволочками, ничем больше. Принципиально мы с Казахстаном договорились, документ согласовали, теперь его должны подписать первые вице-премьеры России и Казахстана.
— Первый пилотируемый запуск с Восточного намечен на 2018 год. Он будет осуществлен на какой ракете?
— На ракете-носителе «Ангара». Это будет тяжелый вариант — «Ангара-5», адаптированный под пилотируемые запуски. Мы планируем построить стартовую позицию для нее на Восточном к 2018 году. Площадку для строительства уже выбрали. Полагаю, работы на ней стартуют в этом году.
— В Советском Союзе для контроля за выведением космических аппаратов использовались специальные суда — «Космонавт Юрий Гагарин» и другие. В связи с тем, что трасса выведения с космодрома Восточный будет проходить над океаном, не планируется ли возрождение космического флота?
— Это вопрос интересный, но, на мой взгляд, никакой флотилии не нужно. Даже если космонавты будут приводняться, нам главное знать, насколько точно и куда именно они сядут. Спасательную операцию можно организовать и без собственного флота.
— Как идет строительство стартовой позиции для «Ангары» на космодроме Плесецк?
— Строительство выполняется в соответствии с генеральным графиком. Осенью этого года все должно быть готово для запуска легкой «Ангары». В конце года должна быть запущена тяжелая «Ангара».
— Сейчас решается судьба проекта «Морской старт». Как вы можете оценить его перспективы?
— Большой объем накопленной долговой нагрузки и малое количество заказов на запуски портят экономику этого проекта. Пока долги будут гасить, пройдет время и будет масса трудностей.
— Сможет ли Россия удержать свою долю в 40% мирового рынка пусковых услуг, когда перестанут летать «Протоны»?
— «Протоны» будут летать еще продолжительное время. Но к тому времени у нас уже будет «Ангара».
— «Ангара» принципиально дороже «Протона»...
— Сегодня я не вижу снижения цен на пусковые услуги на глобальном рынке. И потом, сейчас «Ангара» — это штучный товар. Когда их начнут выпускать серийно, как «Протоны», по 12 штук в год, цена будет другой. Все носители сначала стоят дороже, чем те, что давно используются, это естественно. Но это не значит, что нужно продолжать использовать ракеты, которые разработаны 50 лет назад, только потому, что они дешевые. Стоимость — не единственный параметр носителя.
«Ангара» — это принципиально более современная машина, и нам не нужно бояться за свои позиции на мировом рынке. Мы понимаем, что у нас есть чем заменить «Протон».
Иван Чеберко