От Австралии до Аляски протянется линия обороны от китайских ракет
Последнее время много внимания как в России, так и на Западе уделяется проблеме создания противоракетной обороны (ПРО) в Европе. По этому вопросу отмечается серьезное несовпадение позиций двух ядерных сверхдержав – России и Соединенных Штатов Америки, что препятствует процессу дальнейшего сокращения их стратегических наступательных вооружений и тактического ядерного оружия. При этом далеко не всегда замечается, что создаваемая американцами система ПРО носит глобальный характер, а основные ее компоненты развернуты не в зоне ответственности НАТО, а в далеком от Европы Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР).
Этот восточный сектор противоракетной обороны планируется создать от Австралии через Филиппины, Тайвань, Республику Корею и Японию до Аляски. Ее составными частями являются американские военные объекты на Гавайских островах и в Калифорнии. Несомненно, что создаваемая система направлена против все более усиливающегося основного американского геополитического противника – Китая, хотя с формальной точки зрения она предназначена для отражения северокорейских ракетных угроз.
Ракетные угрозы для США
Путем максимальной концентрации всех имеющихся ресурсов Пхеньян смог создать ограниченный ракетный потенциал, который включает баллистические ракеты средней дальности. Так, в 90-е годы на базе советской ракеты Р-17М (SCUD-С) и при активном участии Ирана и Ливии северокорейские специалисты создали жидкостную одноступенчатую ракету «Нодон-1» (Nodong-1).
Она имеет инерциальную систему управления и максимальную дальность стрельбы 1300–1500 км с полезной нагрузкой 700–1000 кг. Очевидно, что эта ракета не представляет угрозы для территории США, но может быть использована против американских военных объектов в Республике Корее и Японии.
Потенциально КНДР способна разработать многоступенчатую баллистическую ракету. Об этом может свидетельствовать состоявшийся в апреле 2009 года старт северокорейской ракеты-носителя «Ынха-2» («Млечный Путь – 2»), в качестве которой была использована модифицированная трехступенчатая ракета «Тэпходон-2», которая пролетела свыше 3 тыс. км. Ее первая и вторая ступени отработали успешно, а третья вместе со спутником (если он в реальности был) упала в Тихом океане. В апреле нынешнего года Северная Корея вновь повторила попытку запуска баллистической ракеты большой дальности «Ынха-3». Однако ее старт оказался менее успешный: после нескольких минут полета ракета упала в океан.
Несомненно, что в КНДР будут продолжены работы по созданию двух- и трехступенчатых баллистических ракет типа «Тэпходон». Их дальность действия в зависимости от веса полезной нагрузки может составлять до 6 тыс. км при круговом вероятностном отклонении (КВО) 3,7–3,8 км. Однако отсутствие достаточного финансирования и отсталость материально-технической базы в условиях действия международных санкций на основе резолюций 1718 и 1874 Совета Безопасности ООН сильно затрудняют завершение работ по этому проекту. В таких условиях крайне маловероятно создание в КНДР к 2020 году межконтинентальной баллистической ракеты (МБР). Учитывая, что расстояние между Пхеньяном и Гонолулу на Гавайских островах – ближайшим крупным американским городом составляет 7546 км, становится очевидным отсутствие для США северокорейской ракетной угрозы даже в среднесрочной перспективе. И это при том, что КНДР не имеет и, по-видимому, в ближайшей перспективе не будет иметь готовой боеголовки с ядерным боезарядом
Несколько иначе ситуация складывается в отношении Китайской Народной Республики (КНР). В настоящее время она имеет на вооружении 48 МБР, из которых 30 являются новыми подвижными грунтовыми ракетными комплексами «Дунфэн-31А» (китайский аналог ракетного комплекса «Тополь»). Помимо этого в опытной эксплуатации находятся две атомные подводные лодки, каждая с 12 баллистическими ракетами подводных лодок (БРПЛ) средней дальности «Джуланг-1» («Джуланг-2»).
Китайские ракеты все еще являются моноблочными и не имеют комплекса средств преодоления ПРО, поэтому их перехват не представляет для американцев сложной технической задачи. Вместе с тем в июле нынешнего года КНР, по-видимому, испытала МБР мобильного базирования «Дунфэн-41» с разделяющейся головной частью. Это трехступенчатая твердотопливная баллистическая ракета, существенно превышающая по размерам российский ракетный комплекс «Тополь». На Западе считают, что дальность ее стрельбы составляет 10–14 тыс. км, а боевое оснащение включает 10 боевых блоков индивидуального наведения, ложные цели и другие элементы, предназначенные для преодоления ПРО. Принятие такой МБР на вооружение существенно изменит соотношение стратегических ядерных сил между КНР и США.
Нынешний потенциал американской ПРО
Уже развернутая в регионе наземная система противоракетной обороны США включает две базы трехступенчатых противоракет шахтного базирования Ground-Based Interceptor (GBI): в Форт-Грили на Аляске находятся 26 противоракет этого типа, еще четыре на авиабазе Ванденберг в Калифорнии. Для противоракет GBI подготовлено избыточное количество шахтных пусковых установок. Так, в соответствии с Обзорным докладом Министерства обороны США по программе ПРО от февраля 2010 года была завершена подготовка второй стартовой позиции из 14 шахтных пусковых установок (ШПУ) для противоракет GBI в Форт-Грили. Это позволит, в случае принятия соответствующего политического решения, в достаточно сжатые сроки существенно увеличить количество противоракет GBI.
Тяжелая противоракета GBI стартовым весом 22 т и длиной 16,6 м способна развивать скорость до 7 км/сек. Имеющиеся средства наведения позволяют с ее помощью перехватывать баллистические цели в виде боевых блоков МБР и БРПЛ на расстояниях до 2,5 тыс. км и высотах до 1,7 тыс. км. При наличии внешнего целеуказания дальность перехвата может быть увеличена до 4 тыс. км. Для этого могут быть использованы модернизированные радиолокационные станции (РЛС) систем предупреждения о ракетном нападении Cobra Dane (остров Шемия, Алеутские острова) и Beale (Калифорния), многофункциональная РЛС морского базирования SBX-1 у побережья Аляски, а также РЛС передового базирования FBX-T на острове Хонсю (Япония). Дополнительная информация о баллистических целях может быть получена с помощью космических средств и различного рода летательных аппаратов.
Вместе с тем летные испытания противоракеты GBI выявили ее недостаточно высокую эффективность. И это в полигонных условиях, когда были точно известны траектории полета и время старта ракеты-мишени, а также ее характеристики в видимом, инфракрасном и радиолокационном диапазоне длин волн. Реальные возможности противоракеты GBI по перехвату сложной баллистической цели даже в виде головной части ракеты средней дальности до сих пор не продемонстрированы. Еще хуже ситуация наблюдается в отношении перехвата боевых блоков (головных частей) ракет межконтинентальной дальности. Такие испытания запланированы только на 2015 год. Проведение их на два года раньше, как требуют представители Республиканской партии США, вряд ли возможно по техническим причинам. Еще одним фактором, удерживающим американцев от массового производства противоракет этого типа, является их высокая стоимость, которая достигает 70 млн. долл. за одну противоракету.
Серьезная техническая проблема, которая еще требует своего решения, состоит в том, что для перехвата сложных баллистических целей необходимо проводить селекцию, то есть выделять реальные боевые блоки на фоне различного рода ложных целей. В принципе эта проблема решаема. Для этого достаточно выделить многочисленные легкие ложные цели путем их подсветки и маркировки с помощью, например, лазера, размещенного на кинетической боевой части противоракеты. Остальные баллистические цели, количество которых на ракете среднего класса не превышает 30, могут быть уничтожены с помощью многозарядных ракет-перехватчиков (противоракеты с кассетной ступенью перехвата). Решить задачу селекции на внеатмосферном участке траектории существенно легче для моноблочных ракет, даже прикрытых комплексом средств преодоления ПРО.
Несомненно, что после селекции легких ложный целей в пределах относительно небольшого пространства кассетная ступень перехвата с самонаводящимися боевыми элементами кинетического типа могла бы поразить боевое оснащение баллистической ракеты межконтинентальной дальности. Однако противоракета с кассетной ступенью перехвата оказалась слишком дорогой, а сам проект не был завершен в установленные сроки. В результате реализация этого проекта была прекращена в рамках бюджета США на 2010 финансовый год (в Соединенный Штатах он начинается с 1 июля). Также отсутствует какая-либо информация, подтверждающая размещение на ступенях перехвата противоракет лазеров для маркировки ложных целей.
Отдельного рассмотрения заслуживает проблема использования ядерной боевой части на тяжелых противоракетах типа GBI, что исключает необходимость решения задачи селекции боевых блоков. В США были вынуждены отказаться от ядерного перехвата не только потому, что это ослепит собственные системы наблюдения и выведет из строя систему электроснабжения. Взрыв в ближнем космосе ядерного боезаряда мощностью свыше 100 кт создает серьезную угрозу для работоспособности низкоорбитальных космических аппаратов. Более мощные или многочисленные ядерные взрывы такой мощности полностью выведут из строя космическую группировку США, за исключением геостационарных спутников, в течение двух лет.
Следует заметить, что уже в 2011 года военно-морские силы США располагали 6 крейсерами типа «Тикондерога» и 16 эсминцами типа «Арли Берке». Все они оснащены системой управления ракетным вооружением «Иджис» с ракетами-перехватчиками SM-3, предназначенными для кинетического перехвата баллистических ракет малой и средней дальности. Причем 16 таких боевых кораблей (свыше 70%) находятся в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
Сейчас серийно производятся ракеты-перехватчики SM-3 в модификации Block 1A (скорость полета до 3,5 км/сек), готовится к производству следующая модификация – Block 1B. Эти относительно небольшие ракеты (стартовый вес около 1,5 т) стоят менее 10 млн. долл. К 2015 году планируется закупить 112 ракет SM-3 Block 1A и 324 ракеты SM-3 Block 1B для 9 американских крейсеров и 28 эсминцев. Конечно, на указанных кораблях можно было бы развернуть и большее количество противоракет SM-3, но они размещаются в установках вертикального пуска Мк41 совместно с зенитными, крылатыми и противолодочными ракетами. Очевидно, что боевой корабль не может иметь ракеты только одного типа.
Существенным недостатком американской системы ПРО морского базирования является использование РЛС AN/SPY-1D для наведения противоракет SM-3. Указанная радиолокационная станция имеет дальность обнаружения баллистических целей не более 800 км, а их идентификации – 500 км. При большей дальности необходимо сопровождение цели с помощью внешних РЛС. Полностью решить эту проблему планируется к 2015 году.
Противоракетную оборону на восточных рубежах усиливают наземные средства перехвата ракет ближней и средней дальности. Это зенитный ракетный комплекс (ЗРК) Patriot РАС-3, предназначенный для защиты малоразмерных объектов, РЛС AN/TPY-2 3-сантиметрового диапазона для обнаружения и сопровождения баллистических целей, система ПРО ПРК Terminal High Altitude Area Defense (ТHААD) для прикрытия ограниченных территорий.
Система ПРО THAAD обеспечивает перехват баллистических целей на высотах до 150 км и при удалении до 250 км. Ее возможности по перехвату в нижних слоях атмосферы (ниже 60 км) существенно ухудшаются для маневрирующих боевых блоков. К этому времени все ложные цели уже отстают от боевых блоков, поэтому отпадает необходимость в решении проблемы селекции. Пока отсутствует информация о разработке в КНР маневрирующих боевых блоков. Но это, по-видимому, лишь вопрос времени.
ЗРК Patriot РАС-3 обеспечивает только объектовую защиту от баллистических целей, так как даже последние его модификации (PAC-3 MSE) не могут перехватывать такие цели, летящие выше 20 км.
В настоящее время развитие американской системы ПРО сдерживается не только высотно-скоростными ограничениями ракет-перехватчиков, но и недостаточной дальностью действия систем их наведения. Так, указанная выше мобильная РЛС AN/TPY-2 имеет максимальную дальность обнаружения баллистических целей 1900 км (по российским данным 1500 км). На большей дальности приходится использовать внешние источники целеуказания.
Для обеспечения деятельности восточного рубежа американской системы ПРО созданы необходимые средства управления и связи. К ним относятся центр управления противоракетными операциями на авиабазе Шривер в штате Колорадо, два пункта управления пуском противоракет GBI (Форт-Грили и авиабаза Шривер), оперативный центр ПРО в Колорадо-Спрингс, а также многоканальная сеть передачи данных и связи.
Тем не менее, как считает известный военный эксперт Виктор Есин, возможности по перехвату боеголовок баллистических ракет межконтинентальной дальности у американской ПРО пока не велики. Она способна надежно отразить одиночные ракетные удары и с вероятностью 50% групповые ракетные удары (до четырех моноблочных МБР). Однако по мере увеличения количественного состава противоракет и их качественного совершенствования боевые возможности американской ПРО будут возрастать.
Потенциал совместной ПРО
С целью повышения имеющегося потенциала в сфере противоракетной обороны США активно привлекают своих союзников к созданию совместных систем ПРО. И если в Европе такая система только создается, то на Дальнем Востоке она уже функционирует. Начало этому процессу было положено в декабре 1998 года, когда было принято решение о совместных американо-японских научно-технических исследованиях по разработке ракеты-перехватчика нового поколения. В декабре 2004 года США и Япония подписали соответствующее соглашение, что позволило в августе следующего года приступить к совместным разработкам. В 2006 года стороны согласились расширить сотрудничество в сфере противоракетной обороны. По условиям нового соглашения, Вашингтон и Токио организуют совместное производство новых ракет-перехватчиков SM-3 в модификации Block 2A. При этом Япония согласилась на передачу союзникам США ракетных технологий.
США поставили Японии ЗРК Patriot PАС-3, которые были развернуты в период 2006–2010 годов. К концу этого срока 32 батареи зенитного ракетного комплекса были размещены на 11 военных базах по всей стране. Эти комплексы принадлежат японской стороне, поэтому именно Токио будет принимать решение об их боевом применении. При этом американцы гарантировали не только оказание японцам технической помощи в эксплуатации ЗРК Patriot Pac-3, но и предоставление в случае необходимости имеющейся информационно-разведывательной инфраструктуры. В частности, на японском острове Хонсю расположена американская РЛС передового базирования FBX-T, в ближайшее время в Японии планируется развернуть еще одну РЛС этого типа. С 2010 года на указанном острове действует совместный командный пункт «Иокота», который позволяет обмениваться данными в сфере ПРО. Такое сотрудничество носит двусторонний характер, так как Япония располагают семью РЛС J/FPS-3, работающими как средство контроля воздушно-космического пространства, и пятью более совершенными РЛС J/FPS-5, способными не только обнаруживать пуски баллистических ракет, но и сопровождать их полет с выдачей данных для целеуказаний. Дальностью действия последних РЛС составляет не менее 2 тыс. км.
В конце 2007 года японский эсминец типа «Конго», оснащенный системой «Иджис» с ракетами-перехватчиками SM-3, заступил на боевое дежурство в Японском море. К весне 2011 году таких эсминцев стало четыре. В дальнейшем планируется увеличивать их количество на один корабль в год.
В июле 2004 года между министрами обороны США и Австралии был подписан меморандум о взаимопонимании в сфере противоракетной обороны. Как следствие, спустя два года для австралийского флота были заказаны три американские системы управления ракетным вооружением «Иджис» с ракетами-перехватчиками SM-3, а также установки вертикального пуска Мк41 на общую сумму около 1 млрд. долл.
В 2008 году правительство Австралии направило запрос в администрацию США о возможности поставки системы «Иджис» с ракетами-перехватчиками SM-3 для трех новых австралийских эсминцев проекта AWD (Air Warfare Destroyer). На основе полученного разрешения в сентябре 2012 года на судостроительном предприятии Techport Australia в Аделаиде (Австралия) состоялась церемония закладки для национальных военно-морских сил головного эсминца типа AWD. Завершение строительства этого боевого корабля запланировано на март 2016 года, второго эсминца – на сентябрь 2017 года, а третьего – на март 2019 года. К этому времени в боевом составе австралийского флота будет шесть боевых кораблей с ракетами-перехватчиками SM-3.
Сотрудничество в сфере ПРО США и Тайваня началось значительно раньше. Этому способствовали следующие обстоятельства. Во-первых, по американскому закону об отношениях с Тайванем, вступившему в силу в 1979 году, США могли продавать в эту страну только оборонительные вооружения. Во-вторых, китайские испытания ракет в период 1995–1996 годов в районе Тайваньского пролива убедили Тайбэй в необходимости создания национальной системы ПРО. Сразу после этого была ускорена доставка ранее закупленных ЗРК Patriot РАС-2. Позднее Тайвань выразил заинтересованность в покупке ЗРК Patriot РАС-3 и эсминцев, оснащенных системой «Иджис» с ракетами-перехватчиками SM-3.
В последние годы Республика Корея также проявила интерес к закупке американских систем ПРО наземного и морского базирования, РЛС раннего предупреждения, а также соответствующей инфраструктуры боевого управления.
Таким образом, восточный сектор ПРО США активно совершенствуется, что вызывает ответную реакцию со стороны Китая и недопонимание у российского руководства. Хотелось бы верить, что Вашингтон прислушается к мнению двух постоянных членов Совета Безопасности ООН и начнет проводить в этой сфере более сбалансированную политику. В противном случае гонка ядерных вооружений в АТР станет неизбежной.
Владимир Валерьевич Евсеев - директор Центра общественно-политических исследований