Отношения Москвы и Брюсселя на этапе трансформации
Комитет по международным делам Совета Федерации утвердил кандидатуру Александра Грушко постоянным представителем РФ при НАТО. После назначения 23 декабря 2011 года Дмитрия Рогозина заместителем председателя правительства Российской Федерации исполняющим обязанности руководителя Постоянного представительства Российской Федерации при Организации Североатлантического договора (НАТО) до прибытия в Брюссель нового постоянного представителя в течение 8 месяцев был его заместитель Николай Корчунов.
О продуктивных и вместе с тем непростых отношениях России с НАТО он рассказал в эксклюзивном интервью «Независимому военному обозрению».
– Николай Викторович, как бы вы могли охарактеризовать нынешнее положение в отношениях России и НАТО? Какие трудности возникают в двустороннем сотрудничестве и чем их можно объяснить?
– Если кратко, то сотрудничество развивается по нарастающей. Естественно, на этом пути возникают свои проблемы, однако в конечном счете многие из них удается оперативно решить.
На наш взгляд, трудности во многом связаны с переживаемым Североатлантическим альянсом кризисом идентичности. В настоящее время мы наблюдаем процесс трансформации военного блока, созданного с единственной целью противостояния Организации Варшавского договора, в сторону новых задач по борьбе с современными угрозами безопасности, часто не имеющими прецедентного характера. Россия заинтересована в том, чтобы НАТО нашла свое уникальное место в сложившейся международной системе обеспечения мира и стабильности, содействуя укреплению системы ООН. Как свидетельствуют уроки Ливии, важно, чтобы альянс, особенно в операциях по кризисному регулированию, действовал строго в рамках мандата Совета Безопасности ООН.
Со своей стороны проводим линию на выстраивание прагматичных отношений с Североатлантическим альянсом, на основе принципов взаимной выгоды, равенства и безусловного учета интересов и озабоченностей друг друга. Отрадно, что в НАТО такой подход в целом разделяют. Несмотря на имеющие место рецидивы рудиментарного мышления в духе холодной войны, нам удается наращивать практическое взаимодействие в рамках Совета Россия–НАТО – ключевого формата наших отношений с альянсом. Только за последние полгода проведены масштабные компьютерные командно-штабные учения (КШУ) по ПРО ТВД и командно-штабные контртеррористические учения. Активно развивается совместная работа по содействию стабилизации и обеспечению безопасности Афганистана. В частности, речь идет о таких проектах, как обучение афганских вертолетных техников на базе Новосибирского авиаремонтного завода, подготовка антинаркотического персонала для Афганистана, Пакистана и стран Центральной Азии, обслуживание и модернизация вертолетов российского производства, находящихся на вооружении стран альянса и Исламской Республики Афганистан. В НАТО присматриваются к возможности закупки в России запасных частей для вертолетов Афганской национальной армии.
6 июля в штаб-квартире альянса состоялся обмен письмами о распространении упрощенного порядка наземного транзита через территорию Российской Федерации нелетальных грузов НАТО, государств – членов НАТО и государств, не являющихся членами НАТО, которые вносят вклад в миссию Международных сил содействия безопасности, на комбинированный транзит, предусматривающий доставку железнодорожным, автомобильным и воздушным транспортом как в Афганистан, так и обратно. Принципиально, что транзит грузов через территорию России будет производиться под контролем российских таможенных органов, в том числе с целью предотвращения использования данной схемы для наркотрафика, а задействовать планируется исключительно гражданские объекты аэропорта в городе Ульяновске и подъездные железнодорожные пути, сертифицированные для международных грузовых перевозок. При этом в контейнерах не будут перевозиться взрывчатые или опасные грузы. Никакого натовского военного персонала в Ульяновске не предусматривается.
Взаимодействие по Афганистану является важным, но отнюдь не единственным направлением двустороннего взаимодействия. Продолжается работа по проекту дистанционного обнаружения взрывчатых веществ «Стандекс», совместная борьба с пиратством, научное и военно-техническое сотрудничество. На стадии внутригосударственного согласования находится межправительственное соглашение в рамках инициативы Совета Россия–НАТО по сотрудничеству в воздушном пространстве. В рамках многосторонних партнерских форматов альянса российские специалисты принимают участие в заседаниях рабочих органов Конференции национальных директоров по вооружениям (КНДВ) по вооружениям Сухопутных сил, ВВС и ВМС, управлению жизненным циклом вооружений, безопасности боеприпасов, кодификации, технологической программе КНДВ «Защита от терроризма», а также комитетов НАТО по топливу, стандартизации и другим темам. Развивается предметное сотрудничество с альянсом по линии каталогизации и стандартизации, что дало возможность размещать в едином каталоге НАТО информацию о нашей экспортируемой продукции, а также контролировать иностранных поставщиков комплектующих к вооружению и военной технике российского производства.
– Вы рисуете весьма радужную картину отношений с НАТО, в то время как существуют и кардинальные противоречия по таким вопросам, как создание ЕвроПРО и контроль над вооружениями. Просматривается ли прорыв в решении этих вопросов?
– Говоря о текущих направлениях двустороннего сотрудничества, я хотел лишь продемонстрировать предметность и многоплановость наших отношений с Североатлантическим альянсом. Мы смотрим в будущее с оптимизмом, однако не можем закрывать глаза и на очевидные проблемы.
Для нас будет иметь критически важное значение учет законных российских озабоченностей при создании Европейской системы противоракетной обороны. В итоговой декларации майского саммита НАТО в Чикаго содержатся политические заверения в ненаправленности развертываемой системы ПРО против российских сил ядерного сдерживания. Этого явно недостаточно. Необходимо создать основу для сотрудничества в этой области, которой могли бы стать надежные, опирающиеся на четкие военно-технические критерии юридические гарантии. Россия, США и Европа должны стать на деле равноправными участниками ПРО, что подразумевает совместную оценку угроз и управление этой системой. Это позволило бы на практике реализовать принцип неделимости евроатлантической безопасности, открыв принципиально новую страницу в отношениях с США и НАТО. Упомянутые ранее компьютерные командно-штабные учения по ПРО ТВД, прошедшие в марте в Германии с участием российских и натовских экспертов, показали, что объединенная, коллективно построенная система более эффективна при отражении ракетных угроз, откуда бы они ни исходили.
В аналогичном ключе рассматриваем и проблематику контроля над обычными вооружениями, выступая за начало предметных, ориентированных на результат переговоров о будущем режима контроля над обычными вооружениями в Европе, в частности, о новом соглашении на замену устаревшему ДОВСЕ. Оно должно отражать баланс интересов его участников, исключая преобладающее военное превосходство какой-либо стороны, в том числе группы стран. Необходимо отказаться от ограничений на размещение вооруженных сил на собственной территории. Важно, что в формате ОБСЕ, участниками которого являются Россия и страны НАТО, продолжается взаимный обмен военной информацией в рамках Венского документа от 1999 и 2011 годов по мерам укрепления доверия и безопасности, документа «Глобальный обмен военной информацией» и Договора по открытому небу, что позволяет поддерживать достаточный уровень транспарентности.
Компромисс по этим принципиальным вопросам позволил бы обеспечить благоприятный информационный фон для углубления диалога по широкому кругу направлений, представляющих взаимный интерес. Так, в ходе конференции «Роль оборонно-промышленного комплекса в модернизации страны и общества», организованной 28 июня в Жуковском, и состоявшегося в его рамках круглого стола «ВТС как фактор капитализации отношений Россия–НАТО» удалось обсудить нынешнее состояние и наметить перспективы двустороннего сотрудничества в военно-технической сфере. Суммируя оценки российских и натовских экспертов, можно с уверенностью сказать, что потенциал нашего взаимодействия далеко не исчерпан.
Доверяй, но проверяй
Контроль в области ядерных вооружений между Россией и США осуществляется на паритетной основе
Российские и американские инспекционные группы провели на прошлой неделе очередные проверки на военных объектах друг друга в рамках договора СНВ-3, сообщила в своем Твиттере и.о. заместителя госсекретаря США по контролю над вооружениями и международной безопасности Роуз Геттемюллер.
Известно, что контроль в области ядерных вооружений по условиям Договора о СНВ между Россией и США осуществляется на паритетной основе. «С декабря 2011 года по май 2012 года на объектах РВСН инспекционными группами США проведено 5 инспекций, – заявлял ранее командующий РВСН генерал-лейтенант Сергей Каракаев. – В Ясненском (Оренбургская область), Йошкар-Олинском, Тейковском (Ивановская область), Иркутском ракетных соединениях, а также в филиале Военной академии РВСН имени Петра Великого в Серпухове». Он напомнил, что Российская Федерация в рамках Договора о СНВ имеет право ежегодно поводить 18 инспекций на территории США с целью подтверждения точности заявленных данных о стратегических наступательных вооружениях, а также использовать имеющиеся в ее распоряжении национальные технические средства контроля. Аналогичное право предоставлено и США.
По словам генерала-лейтенанта, стороны обмениваются данными о состоянии своих стратегических наступательных вооружениях по состоянию на 1 марта и 1 сентября каждого года. Новый российско-американский Договор СНВ вступил в силу 5 февраля 2011 года. В соответствии с ним каждая из сторон через семь лет после его вступления в силу должна иметь не больше 700 единиц развернутых межконтинентальных ракет наземного и морского базирования (МБР и БРПЛ) и тяжелых бомбардировщиков, 1 550 единиц боезарядов на развернутых МБР, БРПЛ и тяжелых бомбардировщиках и 800 единиц развернутых и неразвернутых пусковых установок.
По состоянию на март этого года, согласно данным госдепартамента, США имели 812 развернутых баллистических ракет наземного и морского базирования, а также тяжелых бомбардировщиков, Россия – 494. Количество развернутых боеголовок у США составляло 1,737 тыс, у России – 1,492 тыс. Всего у США насчитывалось 1,04 тыс. пусковых установок, у России – 881.
Остается добавить, что на прошлой неделе в Козельской ракетной дивизии под Калугой началась подготовка к перевооружению соединения с ракетного комплекса РС-18 (УР-100НУТТХ или SS-19 Stiletto по западной классификации) на новый шахтный комплекс РС-24 «Ярс». В Козельске оставалось 29 «соток», многим из них уже за три десятка лет. Теперь им на смену придут новые твердотопливные ракеты с разделяющимися головными частями индивидуального наведения, способные преодолеть любую ПРО.
Виктор Литовкин