Представитель Технического университета в Дортмунде (Германия) Елена Комлева рассмотрела проблему долговременной подземной изоляции ядерных материалов. Автором не только рассмотрена идея долговременной подземной изоляции ядерных материалов международными усилиями, но и представлены российские версии. Также в статье отмечена необходимость разработки адекватных юридических, финансовых и экономических механизмов, социокультурных оснований и критериев реализации этой идеи. ИА "Оружие России" приводит ее точку зрения на данный вопрос.
США после затрат в 9 млрд долл. (десятая часть сметы) прекратили строить вблизи полигона Невада подземное национальное хранилище твердых (с долгоживущими и высокоактивными изотопами) материалов Юкка Маунтин.
Вступило в силу американо-российское Соглашение № 123, открывающее странам возможность “обмена” ядерными материалами. Шведы после Фукусимы приостановили свой аналогичный проект хранилища Форсмарк. Следствием закрытия ряда европейских АЭС будет сверхплановый демонтаж станций с наработкой дополнительных отходов.
Директива ЕС по обращению с ядерными отходами обязывает страны-участницы к 2015 году разработать планы захоронения, ориентирует на подземную изоляцию и благосклонна к возможности экспорта отходов.
Практически единодушно на международном уровне независимые эксперты при оценке рисков одним из критериев безопасности атомной отрасли называют количество мест хранения ядерных материалов – чем меньше мест хранения, тем выше уровень безопасности.
В Европе идею международной кооперации в этом направлении развивает организация - Association for Regional and International Underground Storage. Вариант кооперации “на своем поле” быстро возник у финнов. Они не только не приостановили свой проект Онкало, но и переводят его в категорию международных.
На мой взгляд, России выгоден подземный “ядерный кооператив” на ее территории. Теперь – тем более, так как после Фукусимы ожидаемая зарубежная прибыль от строительства АЭС может устремиться к нулю, а от обслуживания отходов – возрастать. Страна усилит свою роль в контексте ядерного нераспространения, а также диверсифицирует экспансию в сфере энергетики, дополнив углеводородную инфраструктуру финальным звеном ядерного топливного цикла.
В начале этого цикла уже все как-будто хорошо. Производство свежего топлива для станций мира становится бизнесом России. США давно в этом бизнесе. Смущает важное обстоятельство. Нет внятного объяснения относительно судьбы российского топлива после его службы в зарубежном реакторе.
Не каждый зарубежный партнер примет предложение по свежему топливу, если такое топливо подлежит переработке. Кроме того, отработавшее топливо большинства АЭС мира, свежим поставленное из США (эта страна жестко выступает против переработки), с трудом будет пробиваться на российский рынок хранения, если будет хотя бы гипотетическая возможность когда-то его переработать на расположенном вблизи радиохимическом производстве (например, Красноярском ГХК).
Курс страны на международные хранилища формировался давно. Проблему применительно к России совместно исследуют академии наук РФ и США. Начата подготовка законодательной базы, в 2002 и 2005 годах в Москве под эгидой МАГАТЭ прошли международные конференции по этой теме. Появился системный интегратор по обслуживанию зарубежных АЭС - ЗАО "Русатом Сервис" (вице-президент финн Юкка Лааксонен).
Все чаще, в том числе и на самом высоком административном уровне, говорят о приватизации отдельных структур Росатома. Политическая воля к созданию международных ядерных хранилищ обозначена многими странами. Но конкретные юридические, финансовые и экономические механизмы этого ещё предстоит создать.
В том числе, и для сбалансирования в России интересов общефедеральных и региона, где объект разместят. Видимо, как аналог будет принята схема реализации соглашения между МАГАТЭ и РФ о первом международном банке свежего топлива. Необходимо также выработать социокультурные (светские и религиозные) основания и критерии таких действий.
Например, на базе философского наследия Ф.М. Достоевского и с привлечением идей геоэтики. Так называемый “индекс безопасности ядерных материалов” Фонда “Инициатива по предотвращению ядерной угрозы” (Nuclear Threat Initiative), для сравнения, предусматривает анализ условий хранения и обращения с ядерными материалами в странах мира не только в плоскости научно-технической, но и социокультурной – от прошлого к будущему.
Наиболее “продвинутыми” вариантами подземного размещения международных хранилищ в России, традиционно для ядерной отрасли “состыкованными” с наследием “холодной войны”, являются площадки вблизи Красноярска, Челябинска и Краснокаменска. Военно-промышленные ядерные колоссы СССР, “породившие” эти площадки, размещались по принципу “дальше от НАТО”.
Безопасность же геологических (так их еще называют) хранилищ в течение тысяч лет детерминирована изначально качеством породных массивов. В новое время и для новой задачи нужен новый баланс политических, экономически, геологических и других оснований. Заметим, что в Казахстане и Украине планируют подобные объекты на территории, соответственно, Семипалатинского полигона и Чернобыльской зоны.
Альтернативой-дополнением сибирским площадкам является Печенга (Печенгская геологическая структура), удаленная как от западноевропейской, так и азиатской радиохимической промышленности. Здесь действуют аналог ядерных подземных сооружений (рудник “Северный-Глубокий”), предтеча Фукусимы относительно аварийных хранилищ ядерного топлива (инфраструктура Губы Андреева).
Существующий геоядерный кластер упростит и удешевит исследования и создание хранилища. Поспособствует на базе международной и общефедеральной выгоды экономической и технологической переориентации региона. Он также соответствует междисциплинарному и межотраслевому духу, некоторым позициям указа президента РФ о приоритетных направлениях развития науки, технологий и техники.
Геологическая документация, каменный материал и во многих случаях доступная натура по Кольской сверхглубокой скважине, десятку открытых и подземных горных выработок, тысячам разведочных скважин наземного и подземного заложения. Они совместно с собственно наземными исследованиями и глубинным зондированием с земной поверхности открывают единственные для Земли возможности.
А именно, перекрестно разными инструментальными методами, в разных ракурсах и масштабах, надежно изучить планируемую для ядерного хранилища среду.
Хотя и сейчас возможно выбрать перспективные участки требуемых размеров заведомо вне проявлений никеля, с высокими гидроизолирующими свойствами и не в тектонически-напряженных массивах. В рудниках Печенги нет той природно-техногенной сейсмичности, которая стала серьезной негативной проблемой при эксплуатации подземного пространства Хибинских и Ловозерских тундр.
К слову, месторождение "Антей" (Краснокаменск) расположено в тектонически-напряженной среде. Вмещающие породы (граниты, в которых предполагается строить подземное ядерное хранилище) склонны к хрупкому разрушению и являются потенциально удароопасными. Геодинамические опасности при разработке месторождений Стрельцовского рудного поля требуют постоянного внимания, исследования и дополнительных затрат при ведении горных работ.
На потенциальных площадках вблизи Красноярска сейчас затруднительно напрямую инструментально оценить напряженное состояние пород – только косвенно через результаты натурных наблюдений в подземных сооружениях Красноярского ГХК, принадлежащих другому массиву и удаленных от гипотетического хранилища примерно на 30 километров.
Не добрые ли это знаки, учитывая, что по преданиям в “утесе из меди” Печенги было создано Сампо “Калевалы”? И не подсказка ли это к объединению здесь усилий? При “перезагрузке” на Печенгу финансирования от Юкка Маунтин, Новой Земли и других подобных проектов, не выдержавших испытания временем.
Аргумент против Печенги - добыча никеля. Этот аргумент (как и против Краснокаменска, уран) производен от рекомендации МАГАТЭ - избегать изоляции ядерных материалов вблизи полезных ископаемых. Для Печенги анализ рекомендации и условий работы “Норильского никеля” приводит к инверсии аргумента.
Учитывая и ближайшие 50-100 лет - время отложенного хранения ядерных материалов в наземных хранилищах. После 30-40 лет работ в мире нет подземных объектов рассматриваемого класса. При таких темпах месторождения исчезнут. Как руда Мончегорска. Именно Печенга адекватна этой рекомендации. "Приаргунское производственное горно-химическое объединение" (Краснокаменск) может работать при существующих запасах урана 30-35 лет.
Реален международный геоядерный альянс на базе Росатома и Норникеля. Корпорации уже “породнились семьями”. Частью атомных дел руководит бывший глава Кольской ГМК Е.В. Романов. Их кооперация компенсирует арктические углеводородные и другие затруднения, а также приведет к формированию самостоятельной высокотехнологичной отрасли.
“Норильский никель” может с пользой продать горно-геологическую документацию и реальную инфраструктуру, вынужденно сводя к нулю добычу руды. Или иначе участвовать совместно с Rosatom&Co в новом освоении подземного пространства Печенгской/Стрельцовской структуры. При необходимости альянс и на равноудаленном от западных и восточных поставщиков Таймыре найдет пригодные массив и/или готовые выработки для хранилища, дополнительно изолированные покровом многолетнемерзлых пород.
Удачным сочетанием для любых сценариев будущего ядерной энергетики может быть подземное хранилище вблизи Норильска и уже действующее наземное хранилище Красноярского ГХК. Романтическое время, когда почти в каждой стране допускалось иметь собственный “ядерно-свечной заводик”, закончилось. Не получилось порознь у СССР, Японии и США обойтись без ядерных катастроф.
Велик риск террористического инициирования таких катастроф для ряда стран Европы, учитывая их воинственную политику в богатых углеводородами регионах. Безопасность наиболее реализуема при создании международных подземных ядерных хранилищ на стыке стран или в иначе труднодоступной для несанкционированных посещений местности.
И еще. Сейчас на Западе принято выдвигать военные системы к границам России. Пример – ПРО в Европе. Расположение ядерных хранилищ у границ с российской стороны будет фактором доверительного ядерного сдерживания – материальной гарантией неприменения этих систем против России. И поддержит символику “тополей в НАТО” Д. Рогозина.
Дополнением к гарантии, которую юридически пытается получить руководство РФ от иностранных партнеров. Принято также в ЕС стремиться к потреблению электроэнергии российских АЭС. Формируется справедливое мнение, что страны-потребители импортируемого “атомного электричества” должны юридически выравнивать стандарты безопасности по обе стороны границы, нести часть бремени решения проблем отработавшего ядерного топлива, радиоактивных отходов и вывода из эксплуатации АЭС стран, производящих такое электричество.
На Мурмане нет месторождений урана. Молодой геолог Н.П. Лаверов их здесь не нашел. Академик Н.П. Лаверов и представители его научной (ИГЕМ, МГИМО) школы могли бы исправить кольское природно-политическое недоразумение, поспособствовав созданию печенгской техногенной залежи ядерных материалов и методов контроля ее “жизни”, в том числе правовых. С другой стороны, “ружье на стене” - хранилище вблизи Красноярска или Челябинска - может “выстрелить” как повод для внешнего “принуждения к миру” в глубинной России.
Площадка “Печенга” расположена у северо-западной, площадка “Краснокаменск” – у юго-восточной границ РФ. С одной стороны потребности Европы, а с другой – Японии, Южной Кореи и Китая. И везде – США, в том числе, как поставщика реакторного оборудования и ядерного топлива по всему миру. Концепции Краснокаменска и Печенги “просятся” в единую систему. Аналогично системе портовых комплексов для экспортно-импортной перевалки ядерных материалов - транспортно-логистический комплекс (ТЛК) "Запад" (Усть-Луга) и ТЛК "Восток" на Дальнем Востоке.
На Кольском полуострове такую же функцию могут выполнять береговые базы Росатома (Атомфлот и СевРАО). К тому же, двоюродный брат В.В. Путина будет возводить международный морской торговый порт “Печенга”, строить здесь промышленные предприятия и жилье. Правда, инициативу по размещению зарубежного отработавшего топлива и высокоактивных отходов у Краснокаменска может перехватить Монголия. А у Печенги – Финляндия.
Не исключено, что конкуренцию или компанию Краснокаменску (как и Семипалатинску) в какой-либо форме может составить и Китай, который создает к 2050г. вблизи южной границы Монголии, примерно на равном расстоянии от Семипалатинска и Краснокаменска, национальное (пока) геологическое хранилище Бейшан (Beishan). По крайней мере, зондирующие ситуацию заявления о готовности страны принимать на долговременное хранение зарубежные ядерные материалы уже звучали.
Нужно понимать, что Китай в принципиально важных вопросах достойно полностью самостоятелен, до поры закрыт, но отслеживает положение внешних дел. Поэтому надежно оценить планы Китая в направлении международной кооперации для завершающих стадий ядерного топливного цикла сейчас сложно. Возможно, китайские коллеги еще выжидают.
В “остальном мире” только-только и радикально меняется подход: от строгой обязательности национальных хранилищ к интернационализации. То обстоятельство, что одна из потенциальных площадок создаваемой международной системы – Краснокаменск, не должно оставить Китай равнодушным. Как и создаваемая система в целом.
Кроме того, транснациональная полифункциональная система обращения с ядерными материалами уже существует и развивается дальше. И Китай, несмотря на его неторопливость и самостоятельность в стратегических вопросах, уже приобщен к ней, активен в международном сотрудничестве по многим направлениям гражданской ядерной и термоядерной энергетики, использования изотопной продукции. Пока наиболее представлен оборот исходного урана.
Это начало ядерного топливного цикла. Как видим, в рамках общей тенденции просматриваются уже и контуры международной кооперации в сфере завершающих стадий этого цикла. Причем разные страны могут осуществлять одну или несколько функций: поставки, приемки, перевозки, транзита, контроля. И если ключевым становится Краснокаменск, то Китай, даже при создании полностью самодостаточной национальной системы хранения и захоронения собственных ядерных материалов, не может не влиять на систему транснациональную.
Дополнительно к обязанности Китая не оставлять без внимания глобальные тенденции также и потому, что транснациональная система должна территориально “привязываться” к инфраструктурам евроазиатского материка. Китай может соучаствовать в ней в той части, которая не ограничивает его национальные интересы, а расширяет их.
В контексте и ядерного нераспространения, и накопления у себя запасов ценного сырья для технологий редких элементов. Китай примет, несомненно, весомое решение относительно концепции и проектов подземных международных хранилищ ядерных материалов. Но позже. Много надо думать, создавая международный “ядерный погреб”.
Елена Комлева