Можно ли было остановить конфликт на Украине?
С самого начала украинского конфликта США утверждали, что Путин не заинтересован в диалоге. Но если так, то почему проводились переговоры? Вдобавок есть факты, которые указывают на то, что именно Запад не позволил Киеву договориться с Москвой на начальном этапе конфликта, пишет TNI.
Мэтью Мэй (Matthew Mai)
С самого начала российско-украинского конфликта высшие чиновники США утверждали, будто президент России Владимир Путин не заинтересован ни в выводе войск, ни в прекращении боевых действий. Заявления Путина в последние месяцы, безусловно, отчасти подтверждают правоту этой оценки — особенно после того, как Москва осознала, что США и НАТО твердо намерены вести опосредованный конфликт против России. Однако два недавних репортажа ставят вопрос: можно ли было остановить боевые действия в первые дни. Актуальны ли эти проваленные предложения о прекращении огня и урегулировании и поныне? Если да, то не пора ли американским политикам пересмотреть свою стратегию по Украине и выступить с дипломатической инициативой, чтобы извлечь максимум выгоды из достижений Киева на поле боя? Как пишут Хилл и Стент:
"По словам нескольких бывших американских чиновников, в апреле 2022 года российские и украинские переговорщики, судя по всему, предварительно согласовали схемы временного урегулирования: Россия отходит на позиции до 23 февраля, когда она контролировала часть Донбасса и весь Крым, а Украина взамен отказывается от членства в НАТО и вместо этого получает гарантии безопасности от ряда стран".
Почему же сделка сорвалась? Возможно, ответ кроется в том, что бывший премьер-министр Великобритании Борис Джонсон, узнав о временном урегулировании, поспешил в Киев сообщить президенту Украины Владимиру Зеленскому, что Запад такое соглашение не поддержит. Как сообщила 5 мая "Украинская правда", "позиция Джонсона засвидетельствовала, что коллективный Запад [который еще в феврале предлагал Зеленскому сдаться и убегать] теперь почувствовал, что Путин на самом деле совсем не так всесилен, каким его себе представляли, и что именно сейчас появился шанс его дожимать". Далее в статье отмечалось, что через три дня после отъезда Джонсона в Великобританию Путин заявил, что переговоры с Украиной "зашли в тупик".
Однако не исключено, что на попытки Джонсона отговорить Зеленского от сделки можно закрыть глаза, и Путин сам решил прекратить переговоры. В пользу этой версии говорит эксклюзивный репортаж агентства Рейтер на прошлой неделе. В нем сообщается, что один из главных помощников Путина Дмитрий Козак в начале конфликта составил соглашение с Украиной, по которому Киев обязался бы не вступать в НАТО. Другой источник сообщил, что сделка была заключена незадолго до начала российской спецоперации 24 февраля. Как бы то ни было, Путин ее якобы отклонил, сочтя уступки недостаточными и потребовав бóльшего. (Какие именно украинские чиновники поддержали сделку, агентству Рейтер установить не удалось).
Если последняя версия верна, то выходит, что дипломатические варианты Россию не интересовали с самого начала. Но есть основания подозревать, что это не так. В апреле министр иностранных дел России Сергей Лавров раскритиковал украинское предложение за "неприемлемые" положения и отклонения от мер, согласованных ранее украинскими и российскими переговорщиками. Сообщается, что, помимо прочего, обсуждалось следующее: Украина не будет вступать в НАТО и останется нейтральной и неядерной, а взамен получит международные гарантии безопасности. Эти меры сходятся с требованиями, что Россия изложила в своих открытых предложениях США и НАТО несколькими месяцами ранее. Однако спустя четыре недели после начала российской спецоперации эти переговоры провалились.
Если допустить, что Путин отринул дипломатию с самого начала боевых действий, то почему эти многораундовые переговоры продолжались так долго? Какой в них был смысл? Ситуация на поле боя была неопределенной и то и дело менялась, но смена режима казалась все менее вероятной. Попытки России захватить Киев застопорились уже к началу марта, и менее чем через месяц российские войска полностью вышли из окрестностей украинской столицы.
Путин мог отказаться от сделки, предложенной его помощником, потому что он рассчитывал надавить в военном отношении и посмотреть, пойдут ли украинцы на уступки за столом переговоров. Путин чересчур оптимистически оценил ситуацию, сочтя что Киев не оправился ни от "шока и трепета", ни от масштабной подрывной деятельности внутри украинских силовых, оборонных и правоохранительных ведомств. Но целостность украинских государственных институтов Путин явно недооценил.
Может показаться, что недавние успехи Украины на северо-востоке Харьковской области льют воду на мельницу тех, кто призывал Киев не садиться за стол переговоров, а попытаться вытеснить российские войска со своей территории. Однако Путин явственно дал понять, что не смирится со стратегическим поражением, когда Россия ничего не выиграет, а США и НАТО продолжат вооружать, обучать и оснащать Украину. Объявит ли он всеобщую мобилизацию — вопрос открытый, но варианты, как достичь военных целей России ограниченным контингентом, у Путина быстро заканчиваются. Ничего хорошего Путину не сулят и сообщения о якобы снижении количества и качества российских вооружений — особенно на фоне неподтвержденных сведений, будто Россия закупает беспилотники, артиллерийские снаряды и ракеты в Иране и Северной Корее.
Но даже при том, что Украина предпочитает отмалчиваться о своих проблемах с личным составом, нет оснований полагать, что ее силы неуязвимы к тем же проблемам, от которых страдает боеспособность России. Проверкой для ВСУ станет то, смогут ли они закрепить контроль над отвоеванными территориями в Харьковской и Херсонской областях. Кроме того, украинские финансы расстроены, а миллионы внутренне перемещенных лиц лягут тяжким бременем на бедствующие государственные службы, если зима выдастся холодной.
Администрация Байдена должна действовать быстро и решительно в надежде извлечь максимальную пользу из боевых успехов Украины. Всеобщая мобилизация станет для Путина рискованным шагом, однако грозит свести на нет успехи Украины. Дипломатическое предложение России наподобие того, что Зеленский озвучил в начале конфликта, — нейтралитет, неядерный статус и международные гарантии безопасности плюс обещание провести поднадзорные референдумы в Донецке и Луганске — станет для Путина удобной возможностью провозгласить "победу", избежав при этом дальнейшего разрушения Украины.
Мэтью Мэй — ответственный редактор The National Interest