Выход США из Договора о ракетах средней и меньшей дальности ничего не меняет
Оценка так называемым экспертным сообществом выхода США из ДРСМД зачастую сводится к классической формуле: "Шеф, все пропало! Гипс снимают, клиент уезжает!". Далее следуют мантры о необходимости умиротворения Америки.
Игнорируется очевидный факт. Военная политика США по отношению к России в сравнении с СССР уже не является "реактивной", то есть не следует схеме "стимул – реакция". Основополагающий принцип равенства и одинаковой безопасности, который хоть декларативно, но как-то соблюдался при создании системы договоров между США и СССР об ограничениях в сфере стратегических вооружений, Америкой давно забыт. Соответствующие соглашения соблюдаются ровно настолько, настолько это выгодно Вашингтону. Без какого-либо casus belli США легко вышли из Договора по ПРО, не имея к тому никаких объективных предпосылок. Нельзя же всерьез рассматривать мифические "ракетные угрозы" со стороны Ирана и Северной Кореи. Поэтому, пытаясь что-то объяснить и доказать "товарищу волку", надо помнить его подход, сформулированный баснописцем Крыловым: "Ах, в чем я виноват?" – "Молчи! Устал я слушать. Досуг мне разбирать вины твои, щенок! Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать…"
“ При оснащении БЛА боеприпасами по программе "Доминатор" появляется возможность эффективного поражения российских ПГРК в безъядерный период ”
Теперь по существу. Анализируя проблему с ДРСМД, большая часть представителей "экспертного сообщества" почему-то забывает, что в настоящее время и Россия, и США вполне легально имеют на вооружении ракеты средней и меньшей дальности. "Конвенциональные" РСМД сконцентрированы в авиационной и морской компонентах. Кроме того, Америка совершенно спокойно, без заметной реакции со стороны России создала функциональный заменитель крылатых ракет наземного базирования – тяжелый ударный БЛА. Читающий эту статью может взять определение понятия "крылатая ракета" и убедиться в том, что семейство американских ударных дронов полностью под него подходят.
В соответствии с протоколом к новому Договору о СНВ главой "Термины и их определения", п. 21 "термин "крылатая ракета" означает ракету, которая является беспилотным, оснащенным собственной двигательной установкой средством доставки оружия, полет которого на большей части его траектории обеспечивается за счет использования аэродинамической подъемной силы".
На совершенно справедливые возможные российские требования о ликвидации беспилотников типа Global Hawk или MQ-9 Reaper Америка, разумеется, могла бы утверждать, что их более уместно идентифицировать не как крылатую РСМД, а как новую стратегическую систему оружия. Но в этом случае Россия должна была бы воспользоваться своим правом поставить соответствующий вопрос на двусторонней консультативной комиссии. В соответствии с п. 2 статьи V нового Договора о СНВ: "Когда, по мнению одной Стороны, появляется новый вид стратегического наступательного вооружения, эта Сторона имеет право поднять вопрос о таком стратегическом наступательном вооружении для рассмотрения в двусторонней консультативной комиссии". Неясно, почему Россия не воспользовалась своим правом, тем более что Америка имеет большой технологический отрыв в данной области, а стала поднимать вопрос, только дождавшись обвинений со стороны США в нарушении ДРСМД.
После развертывания Америкой тяжелых ударных БЛА наземного базирования (а всего в странах НАТО сейчас таких на вооружении более 250 единиц) бессмыслен сам спор, насколько реальны обвинения России в наличии двух дивизионов неких ракет 9M729.
Коллаж Андрея Седых
Ведущиеся в США работы в области беспилотников, особенно тяжелого типа, будут иметь в среднесрочном и долгосрочном плане большой дестабилизирующий эффект. В самом деле мы являемся свидетелями появления нового класса вооружений – летательных аппаратов, которые вскоре по своему ударному потенциалу могут сравняться с уже существующими оперативно-тактическими и стратегическими авиационными и ракетными системами. Это создает предпосылки для формирования новой парадигмы противоборства, особенно с переходом к высокоточному оружию. Тенденции в повышении потенциала так называемых тяжелых беспилотников таковы, что в обозримом будущем этим машинам будет по силам доставлять в заданные районы мира системы обнаружения старта и полета баллистических ракет, а также гиперзвуковые противоракеты воздушного базирования.
Технологии БЛА, сопряженные с новыми управляемыми авиационными средствами поражения, разрабатываемыми в США, существенно повысят их контрсиловой потенциал, сосредоточенный в "нестратегической" авиационной компоненте ВВС. При оснащении БЛА боеприпасами, разрабатываемыми по программе "Доминатор", способными самостоятельно обнаруживать и распознавать цели, расположенные на значительной площади, и наводиться на них, появляется возможность эффективного поражения российских ПГРК в так называемый безъядерный период боевых действий.
В последнее время в соответствии с концепцией "оправданной противоракетной обороны" выдвигаются предложения по использованию научно-технического задела, формируемого в США с начала 90-х, для создания выдвинутой мобильной компоненты ПРО путем оснащения БЛА противоракетами. Такая система будет способна эффективно пресекать пуски российских БРПЛ, а также создать за время "безъядерного периода" ведения боевых действий блокирующую противоракетную сеть над российскими позиционными районами РВСН. Предлагаемые глубокие сокращения СЯС России, в том числе носителей, снизят количество потенциальных целей для ударных БЛА и явятся фактором, стимулирующим США к полномасштабному развертыванию таких систем. Указанные технологии для России еще более опасны, чем так называемый третий позиционный район ПРО в Европе.
В связи с негативной реакцией "объединенного Запада" на российскую военно-техническую политику необходимо отметить, что нельзя усмотреть никаких новых вызовов, опасностей или угроз для европейских государств от возможного развертывания Россией наземной компоненты РСМД. Действительно, чем принципиально может отличаться ущерб, например, от "Калибра" или "Циркона", атаковавшего цель с морской платформы (или же от ракеты Х 101/102 с авиационной), и от их аналогов, прилетевших с наземной пусковой установки? Ничем!
Деменция Старой Европы, импотенция Новой
Уместно задаться вопросом: почему же ликвидировалась именно наземная компонента РСМД? Здесь можно сделать следующее оценочное суждение. Такое дискриминационное (для России) ограничение связано с проводимой США политикой (довольно успешной) внешнего институционального управления противостоящим актором путем направления его военно-технологического развития в выгодное для Америки русло. Назовем это конъюнктурным мульчированием (здесь агротехнический термин адекватно описывает суть дела). В данном случае ограничениям вплоть до ликвидации подвергаются в первую очередь те военные технологии, где у СССР/России есть или может быть некий отрыв от США, или же обеспечивающие некое существенно положительное свойство системы вооружения противостоящей стороны.
Вместе с тем нельзя не заметить трогательное единство "объединенного Запада" в вопросе необходимости дать жесткий ответ России вплоть до размещения на территории стран НАТО наземной компоненты РСМД. И это невзирая на тот очевидный факт, что для европейских стран такой шаг действительно повлечет новые опасности и угрозы, поскольку вызовет соответствующую реакцию. Складывается впечатление о массовой деменции европейского руководства в результате проведения психополитической диверсии.
“ Еще не успели высохнуть чернила на Договоре о СНВ, как стало известно, что США провели испытания военного космического беспилотника Х-31 ”
Анализируя реакцию США, необходимо заметить, что никакой оперативно-стратегической необходимости для Америки (и НАТО в целом) в создании наземной группировки РСМД нет. Задачи, которые она должна решать, по силам их морской и авиационной компонентам. Американцам просто не нужна наземная группировка. Для России же ситуация совсем иная.
Во-первых, наземная группировка для нас более предпочтительна по экономическим причинам. Стоимость развертывания наземных РСМД с учетом создания и поддержания соответствующей инфраструктуры и их эксплуатации будет заметно ниже стоимости такого же количества авиационных или морских РСМД. Ясно, что для России (в отличие от США) это сейчас определяющий фактор.
Во-вторых, НАТО имеет огромный перевес в потенциале сил общего назначения, усиленный географическим и некоторыми другими факторами проходящей в настоящее время военно-технологической микрореволюции. В этом случае боевая устойчивость российской морской и авиационной группировок может быть обеспечена опять же за счет их существенного количественного избытка и других весьма дорогостоящих мер. Живучесть наземных комплексов Россия успешно обеспечивает за счет их скрытности, подвижности и рассредоточенности, а также других мер. Здесь и кроется стремление США закрыть для России данное направление военного строительства.
Отвлекаясь от гипотезы о психополитической диверсии, попробуем разобраться, в чем же может быть причина сильной реакции "объединенного Запада" на возможное появление наземной компоненты российских РСМД.
Наиболее истерично ведут себя лимитрофы из Новой Европы.
Здесь все утилитарно. Неоднократно отмечалось, что "после принятия нового семилетнего бюджета ЕС в 2020 году возможен полный отказ от политики кохезии и выделения средств странам Новой Европы из структурных фондов ЕС. Европа больше не хочет кормить Прибалтику и прочие восточноевропейские несостоявшиеся государства-лимитрофы: Литве, Латвии и Эстонии придется учиться зарабатывать деньги самим".
В аналитическом докладе американской аудиторской компании KPMG "Фонды ЕС в Центральной и Восточной Европе" утверждается: "По итогам реализации предыдущего семилетнего бюджета ЕС Новая Европа является депрессивным дотационным регионом Евросоюза: 18 процентов совокупного ВВП… формируется за счет дотаций из структурных фондов ЕС". Наиболее зависимы от евровливаний прибалтийские государства – доля дотаций из фондов ЕС составляет минимум 20 процентов от ВВП Литвы, Латвии и Эстонии. При этом по дотациям на душу населения они занимают первые места среди всех стран-получателей. Иными словами, можно сделать вывод, что стоит лишить эти страны субсидирования из ЕС, как их экономики не смогут существовать.
При этом игра по добыванию евросредств начинает представлять собой игру с нулевой суммой. На увеличение субсидий претендует также Старая Европа (Греция, Испания, Португалия), но как утверждал Ломоносов, если где-то прибудет, то где-то и убудет.
В этих условиях очевидно стремление получить конкурентные преимущества в деле выбивания субсидий за счет приобретения статуса прифронтового государства. Этим и вызваны постоянные стенания Новой Европы о "российской угрозе".
Что касается неадекватного поведения руководства Старой Европы, то здесь со всей очевидностью проявляется ее частичная субъектность. По всем принципиальным военно-политическим вопросам указания "вашингтонского обкома" принимаются к исполнению.
Действия же США, по нашему мнению, являются частью многоходовой стратегии по организации существенных сокращений российского тактического ядерного оружия (ТЯО). Америка потерпела неудачу в лобовой атаке на российское ТЯО, что было прямо отмечено в новом "Обзоре ядерной политики (NPR)": "Россия… отказывается от предложений США в отношении сокращения нестратегических ядерных сил". Поэтому Вашингтон стремится к созданию таких условий, при которых мы будем вынуждены вернуться к переговорам по ТЯО, но уже в пакете с РСМД.
Естествен вопрос: а что может вынудить Россию вернуться к указанным переговорам?
Добро пожаловать на псарню
Ряд видных представителей "экспертного сообщества" выдвигают тезис о возникновении новых существенных угроз России, связанных с малым подлетным временем баллистических РСД наземного базирования в случае их развертывания американской стороной, что якобы существенно увеличит риски успешного контрсилового (обезглавливающего) удара. Следовательно, для их исключения надо согласиться с требованиями, которые могут выдвинуть США. Заметим в этой связи, что проблема малого подлетного времени для России реально существует вне всякой связи с РСМД.
Оценивая реальность угрозы нанесения по СЯС России быстрого упреждающего удара, необходимо отметить следующее.
При нахождении ПЛАРБ типа "Огайо" с БРПЛ "Трайдент-2" в Норвежском и восточной части Средиземного моря обеспечивается возможность нанесения ракетно-ядерного удара на всю глубину территории России. Использование БРПЛ по настильным траекториям позволяет поражать цели на расстоянии 2000–2500 километров с подлетным временем, равным 9–14 минутам. По планам боевой подготовки в США проводятся пуски БРПЛ по резко отличающимся траекториям с изменением высоты в апогее и времени полета до цели, в том числе по настильным.
Нам могут возразить, что применяя такие траектории, противостоящая сторона идет на потери точности. Но этот фактор свойственен только для неуправляемых боезарядов и значим для ударов по высокозащищенным объектам типа шахтных пусковых установок. В этой связи необходимо отметить, что в соответствии с информацией, содержащейся в новом "Обзоре ядерной политики", для оснащения БРПЛ планируется разработка боезарядов малой мощности. Но их оснащение имеет смысл только в составе управляемой БЧ, что снимает проблему потери точности при пусках по настильным траекториям даже для поражения высокозащищенных целей.
Кроме того, задача минимизации подлетного времени успешно решается американской стороной даже без выхода из ДРСМД разработкой средств воздушно-космического нападения.
Еще не успели высохнуть чернила на подписанных в апреле 2010 года экземплярах Договора о СНВ, как стало известно, что США провели успешные испытания военного беспилотного космического аппарата многоразового использования Х-31. Значимость данного события в контексте заключенного разоруженческого соглашения становится ясной, как только мы осознаем, что фактически речь идет об испытаниях будущей космической платформы – носителя высокоточных средств доставки неядерного (а впрочем, и ядерного) боевого оснащения (CAV).
Аппарат CAV предполагается снаряжать несколькими кассетными боеприпасами BLU-108, каждый из которых содержит четыре самоприцеливающихся боевых элемента "Скит". CAV по сути представляет собой управляемую гиперзвуковую аэробаллистическую капсулу для транспортировки к цели различного боевого оснащения, которая может применяться как с баллистических ракет и гиперзвуковых летательных аппаратов, так и с космических платформ, обеспечивая в последнем случае минимальное подлетное время к объектам СЯС. Стоит отметить, что NASA одновременно разрабатывает небоевую версию CAV – HGV для транспортировки различного вида грузов.
Результаты проведенного анализа дают основания интерпретировать действия США по программам CAV и HGV как возможную подготовку базы для обхода количественных ограничений ДСНВ на число носителей. При этом развертывание группировки CAV может быть осуществлено под прикрытием HGV, заявленных как носители космических аппаратов.
Таким образом, технологии типа CAV являются не только дестабилизирующими факторами системы стратегического сдерживания, но и дают возможность обхода количественных ограничений на число стратегических носителей. Вследствие этого в случае продления нового ДСНВ все средства, на которых будут размещены аппараты HGV (CAV), обязательно должны идти в зачет.
Для достижения малого подлетного времени возможно создание баллистической РСД морского базирования на базе противоракет путем замены их БЧ.
В настоящее время созданы все предпосылки для вероятного (де-юре) оснащения противоракет SM-3 ядерной боевой частью, в том числе для поражения наземных целей. Имеется и техническая возможность переоборудования в модификацию класса "земля-земля" для ударов, например, по объектам стратегических ядерных сил, средствам управления и центрам принятия решений России. Так, генеральный конструктор Московского института теплотехники Юрий Соломонов считает, что подобную ракету, предназначенную для перехвата МБР в воздухе, достаточно просто перепрограммировать для нанесения ударов по наземным целям. То же самое можно предположить насчет технической возможности замены боевой части кинетического действия KW (Kinetic Warhead) на ядерную БЧ мощностью до 100 килотонн.
Анализ открытых источников показал, что в США в период 2010–2012 годов Управлением перспективных исследовательских проектов Министерства обороны США (DARPA) проводились разработки двух модификаций ракеты на базе бустера (системы ускорителей) ракеты SM-3 Block II (RIM-161) – демонстрационная программа ArcLight (ArcLight missile program):
- с обычной боевой частью массой 45–90 килограммов;
- с ядерной боевой частью W80 мощностью до 100 килотонн (по некоторым данным, модификация SM-3-N).
Руководителем (программным менеджером) программы ArcLight был доктор Артур Маббетт (Dr. Arthur Mabbett). Предполагались разработка и проведение испытаний двух разных модификаций ракеты на базе SM-3 (high-tech missile based on the booster stack of the current RIM-161 Standard Missile 3). Планами предусматривалось, что ракета будет способна к нанесению удара по любой точке мира, запускаться с воздушных (включая гиперзвуковые летательные аппараты), надводных и подводных носителей (использующих ПУ Mk-41) и поражать движущиеся и критические по времени цели на дальности до 3700 километров.
С учетом вышесказанного делаем выводы:
1. Договор о РСМД не являлся для США препятствием к созданию стратегических средств с минимальным подлетным временем к целям.
2. США фактически вели такие работы, оставаясь в режиме ДРСМД.
3. Новых опасностей и угроз для России выход США из ДРСМД не несет.
4. "Внеконвенциональные" БЛА, сопряженные с новыми управляемыми авиационными средствами поражения, разрабатываемыми в США, существенно повысят их контрсиловой потенциал, сосредоточенный в "нестратегической" авиационной компоненте ВВС, и являются серьезным дестабилизирующим фактором, что необходимо учитывать при возможном продлении нового ДСНВ.
5. Имея дело с "волками", надо помнить завет дедушки Крылова о том, что с ними можно договариваться только "на псарне". Лишь сильная Россия может обладать субъектностью.
Виктор Ковалев, кандидат технических наук, член президиума АВН
Георгий Малинецкий, доктор физико-математических наук, зав. отделом ИПМ РАН им. Келдыша, действительный член АВН
Газета "Военно-промышленный курьер", опубликовано в выпуске № 11 (774) за 26 марта 2019 года