На прошлой неделе энергопотребление в России упало на 8,1% по сравнению с тем же периодом 2008 года. Почти все энергокомпании декларируют наличие трудностей с финансированием инвестпрограмм. Гендиректор крупнейшей российской компании по строительству энергообъектов ОАО "ВО "Технопромэкспорт"" СЕРГЕЙ МОЛОЖАВЫЙ рассказал "Ъ", что проблемы с инвестпрограммами энергетиков начались еще до кризиса и хуже всего в нынешней ситуации придется тем, кто до сих пор планомерно скупал активы.
-- В связи с кризисом большинство энергокомпаний по крайней мере пытаются сократить инвестпрограммы. В какой ситуации оказались энергетические подрядчики?
-- Проблемы с выполнением инвестпрограмм начались еще задолго до кризиса. Уже за полтора-два месяца до кончины РАО ЕЭС (компания ликвидирована 1 июля 2008 года.-- "Ъ") никаких тендеров не проводилось. Или тендеры проводились, но не объявлялись результаты. Или объявлялись результаты, но уже было понятно, что ничего не будет -- ни строек, ни денег. Новые собственники (частные инвесторы энергокомпаний.-- "Ъ") давно заявляют, что планы, намеченные в РАО ЕЭС, выполнить нереально, что на реализацию всей программы недостаточно денег. В какой-то момент еще звучало, что недостаточно и мощностей, которые есть у инжиниринговых компаний и подрядных организаций, для реализации этих планов. В общем, все плохо.
-- Но кризис как-то повлиял на ситуацию?
-- Кризис ее усугубил, и есть ощущение, что под его сурдинку некоторые собственники хотят вообще уйти от строительства. Сейчас ясно, что в ближайшее время потребление электроэнергии снизится. Только за январь оно упало на 9,7%. Отсюда вывод, что такого количества электростанций, которое записано в планах, может и не понадобиться. Но строительство электростанции -- длительный процесс. Если сейчас не строить, это обернется гораздо большими издержками, когда промышленность начнет расти, а подкрепить этот рост будет нечем. К моменту выхода из кризиса, к моменту роста потребления инвестиционный цикл по строительству электростанций должен быть завершен.
Поэтому государство вынуждено вмешаться, как-то повлиять на ситуацию, оказать какую-либо помощь. Как первый шаг, не без лоббистских усилий новых собственников, все генерирующие компании были внесены в известный список системообразующих организаций. А по государственным компаниям, таким как "Русгидро" и ФСК ЕЭС, уже приняты решения о покрытии дефицита инвестпрограмм в размере 146 млрд руб. за счет бюджетных средств или вхождения в капитал, как это произошло в отношении ОГК-1.
-- Но с поддержкой частных энергокомпаний возникли вопросы...
-- Выделение кредитов для частных генкомпаний полностью зависит от договороспособности их менеджмента с госбанками. Но производители электроэнергии под государственной помощью подразумевают, что государство должно дать денег, в худшем случае в кредит под низкий процент, а лучше всего просто подарить их. Думаю, некоторые собственники уже готовы провести закрытую допэмиссию в пользу государства, чтобы получить деньги. Я считаю, что здесь государству нужно проявить свою власть и посмотреть, куда делись 450 млрд руб., полученных в результате уже проведенных допэмиссий, чтобы не получилось аукционов-обещаний, как при приватизации, хорошо это помню по временам работы в Минимуществе. По оценкам Ассоциации инжиниринговых компаний, чтобы начать инвестиционный процесс в этом году, понадобится 250-300 млрд руб. Пугающие всех 1,5 трлн руб. разбиваются на этапы до 2012 года.
-- То есть вы против корректировки инвестпрограмм в энергетике? -- Компромисс между исполнением инвестиционной программы и спектром возможностей для ее осуществления только в корреляции сроков. Инвестпрограмму исполнять надо. Кстати, инжиниринговые компании являются наиболее компетентными структурами в вопросах объемов и этапов финансирования строительства, и их экспертным мнением надо пользоваться. Мы будем настаивать на том, чтобы, когда будут приниматься решения об изменении объемов или сроков строительства, нашу ассоциацию привлекали к этому вопросу. Чтобы ничего не решалось под ковром. Мы готовы дать свои экспертные оценки.
-- Как повлиял кризис на сам "Технопромэкспорт"?
-- Да пока он нам только выгоден. Мы же не были закредитованы, как многие. Кризис дает возможность избавиться от балласта, который есть в любой госкомпании. Например, уволить людей, принятых на работу по звонку или просто ненужных. Вот от них в первую очередь и избавились, сократили 10% персонала. Да и ценообразование, надеюсь, станет адекватным. То, что происходило с ценами у наших производителей оборудования до кризиса,-- это кошмар. Оно стоило дороже импортного. Только в последний тендер по Черепетской ГРЭС нам удалось получить нормальную цену на котел от "Красного котельщика". До кризиса мы, можно сказать, были между молотом и наковальней. На нас давили генерирующие компании, которые грозились заказать генподряд у китайцев, индусов, турок, а, с другой стороны, производители оборудования на нас давили высокими ценами.
Сейчас объектов не очень много, но мы единственная компания, которая в первые месяцы кризиса получила контракты. Понятно, что они готовились заранее, но доверие к "Технопромэкспорту" сыграло свою роль. Несмотря на кризис, мы в 2008 году вышли на $1 млрд оборота. Я ставил себе эту задачу, придя в компанию пять лет назад, когда экономика шла в гору, но даже тогда она была оптимистичной. А сегодня, в очень непростое время, она выполнена. Кстати, до кризиса, например, Михаил Абызов (владелец инжиниринговой группы Е4.-- "Ъ") если не насмехался, то как-то говорил, что пока все щелкали клювом, я покупал активы. А я думаю, что сейчас у него с этими активами проблемы: то, что он набрал, надо или увольнять или загружать работой. У меня такой проблемы нет. Мы все услуги, включая проектирование, берем с рынка. Я считаю это как раз преимуществом сейчас.
-- И кого же вы привлекаете?
-- "Зарубежэнергопроект", московский ТЭП, есть четыре-пять монтажных компаний, в том числе "Центрэнергомонтаж" группы Е4 как работал на наших проектах, так и работает. Если услугу можно купить на рынке, зачем иметь свою, когда рынок, на котором ты работаешь, волнообразный? Сегодня у меня есть заказ, а завтра нет. Но если у меня своя монтажная организация, я должен платить ей зарплату вне зависимости от заказов. А это лишние издержки. Модель Михаила Абызова выгодна на сплошном потоке объектов.
С проектным институтом, конечно, надо подумать, у нас его и не было никогда. Если кто-то будет продавать проектный институт за нормальную цену, можно его подобрать. Мы с удовольствием купили бы какую-нибудь иностранную проектную компанию.
-- А российскую?
-- Российскую будем привлекать как субподрядчика. Дешевле сейчас покупать зарубежную готовую, чем купить российскую и потом в нее еще доинвестировать.
-- Энергетики уже начали задерживать платежи по объектам?
-- Я уверен, что это будет происходить. Надеюсь, что не с нами, поскольку наши заказчики -- крупные компании. Хотя есть у нас маленький звенигородский проект на 18 МВт, там частная компания-заказчик при городской администрации -- Звенигородская генерирующая энергетическая компания. Но у них, скорее, проблемы с получением техусловий по газу, да и проект уже выполнен процентов на 80%. Второй проект из подписанных, по которому ожидались проблемы, это ГТЭС "Щербинка". Щербинка -- это район, где строят большое количество жилья для военнослужащих. Тепло и электроэнергия необходимы, но пока тишина. Есть месячная задержка по одному крупному проекту, но, думаю, она решится в ближайшее время: собственник уж очень солидный.
-- Что с проектом строительства ТЭЦ "Международная" в "Москва-Сити"?
-- Ее мы из своих денег финансируем. По итогам года, скорее всего, отфиксируем убыток: мы пытались отложить платежи, но нам предложили очень невыгодные условия. То, что мы не были прокредитованы ни по одному проекту, помогает нам существовать в условиях кризиса.
Кроме того, участие в проекте -- это всегда выдача банковских гарантий. В проекте Черепетской ГРЭС нам требовалось $250 млн гарантий, и нам их дали, понимая, что мы государственная компания, надежная и платежеспособная.
Я думаю, что в условиях кризиса многие компании, появившиеся как грибы после дождя, исчезнут, объединятся, сольются. Ведь ресурс бывших менеджеров РАО ЕЭС -- например, отдать контракт на $2 млрд фирме сына с выплатой ей сразу $800 млн аванса -- не бесконечен, а контракты исполнять надо.
-- Сегодня у нас довольно много инжиниринговых компаний. Но еще несколько лет назад, когда они только зарождались, все говорили, что даже это количество не осилит масштабы строительства. Проблема актуальна? -- Если бы энергобум был только в России, то закрыли бы все проекты легко, в том числе и за счет иностранцев. Очень хотели здесь работать Iberdrola, Black & Witch, Gamma. Китайцы хотят, индусы, иранцы. Главная проблема даже не в инжиниринге была, а в оборудовании. Сейчас ситуация изменилась, и оборудование опять можно будет покупать свободно. Кризис все приводит в свои рамки. Даже будет избыток инжиниринговых компаний. "Технопромэкспорт" выживал благодаря кризисам в конце 1980-х, потом в 1998 году российское оборудование становилось дешевле, и мы могли совершенно спокойно конкурировать даже с китайцами. Я думаю, что мы вернемся к этому и наши экспортные возможности будут существенно расширены. Экспорт был спасением для российского энергомашиностроения. Так было всегда. Кто выживет, будет вспоминать кризис с благодарностью. Те планы и проекты, которые более или менее реальны в России,-- вот за них будет настоящая драка.
-- Ваше партнерство с "Ростехнологиями" в какой плоскости лежит и зачем было нужно?
-- Мы не партнеры, мы их подчиненная структура. Ситуация развивалась в течение двух лет. Мы пришли к пониманию, что нужны друг другу. Опять же ключевое слово тут -- экспорт. Мы начинали работать в Венесуэле, и так получилось, что "Рособоронэкспорт" пришел в страну с поставками образцов вооружений. Дополнительно ему необходимо было построить еще и базу для их обслуживания. А вот эту компетенцию "Рособоронэкспорт" за 1990-е годы утратил и в итоге привлек нас. Это распространенная практика при больших контрактах, другая сторона, как правило, просит, чтобы часть уплаченных денег была реинвестирована в страну, в том числе и за счет строительства заводов. В то же время у "Ростехнологий" огромное количество предприятий, которые имеют свои котельные, генерирующие мощности, и с этим им тоже надо помогать -- управлять, строить, ремонтировать. Можем и этим заниматься.
Формально мы еще не вошли в "Ростехнологии", сейчас идет разработка стратегии, чем мы будем заниматься в рамках госкорпорации. Это партнерство нам даст дополнительный объем заказов, а "Ростехнологии" получат единую инжиниринговую компанию. Мы уже ведем три проекта для госкорпорации -- Венесуэла, ТВК "Россия" (для проведения авиакосмического салона МАКС-2009.-- "Ъ"), строительство завода Pirelli.
-- Персонала хватит?
-- До кризиса у нас работало 300 человек. Сейчас мы ужались до 270. Мы видим, что несколько наших конкурентов в ближайшее время могут прекратить свое существование. То есть на рынке появятся свободные кадры.
-- Вы имеете в виду, что инжиниринговые компании будут кому-то проданы или их просто не станет?
-- Ну кто сейчас будет покупать? Скорее, они просто будут банкротиться. Возможно объединение под государственной эгидой под задачу реализации инвестиционной программы, ведь она послужит катализатором роста экономики на этапе выхода из кризиса, или под задачу внешней экспансии в условиях мирового кризиса. Много проблем, но много возможностей.
-- РАО ЕЭС продавало проектные институты инжиниринговым компаниям, чтобы вдохнуть в них новую жизнь, но исходя из ваших слов выходит, что если исчезнет ряд инжиниринговых компаний, то с ними вместе могут исчезнуть и проектные институты? Их тоже ждет банкротство?
-- Нет, у них останется жизнь, просто не удастся их вывести на новую орбиту. Заплатили за них очень большие деньги, нужно было еще потратить какие-то деньги, чтобы купить им новые технологии и привлечь зарубежных экспертов. Но сейчас этих денег не будет. У нас нет хороших проектных институтов. Даже наши самые лучшие проектные институты -- "Зарубежэнергопроект" и московский ТЭП -- подотстали от мировой действительности.
-- То есть опять будет стагнация в развитии проектных институтов?
-- Да. Кто будет получать проект, тот и будет развиваться.
-- Вам не поступало предложений от производителей оборудования войти в их акционерный капитал?
-- Каких производителей оборудования мы сейчас видим? Это "Силовые машины", "Красный котельщик" (принадлежит "ЭМАльянсу".-- "Ъ") и атомный блок. У "Силовых машин" пока большие надежды на атомные заказы, а "ЭМАльянс" очень хочет с нами дружить -- у нас соглашение подписано года полтора назад о совместном участии в проектах.
-- А почему вы не хотите альянса?
-- Я не говорю, что не хочу. Мне бы не хотелось принимать на себя эту ситуацию, потому что я генеральный директор государственной компании, а такие вопросы должен все-таки решать акционер. Предложения войти в акционерный капитал, думаю, будут, но для них пока не настало время.
-- В связи с неплатежами заказчика вы предложили российскому правительству купить ТЭС "Бар" в Индии, которую строит "Технопромэкспорт"? Есть ли продвижения в переговорах?
-- Ситуация кардинально пока не поменялась, но я вижу динамику. Пока поставляем туда оборудование, которое не приносит нам убытков, прежде всего металлоконструкции. Новый график строительства NTPS уже готова принять. Осталось договориться, как будут компенсированы убытки. Мы настаиваем на том, что это должен покрывать заказчик. У меня, к сожалению, нет четкого сигнала от государства, готово ли оно поддержать мое предложение купить ТЭС "Бар" за счет рупийного долга. ABN Amro сделал для нас ТЭО, которое показывает, что эта покупка имеет смысл. Но, похоже, никто не хочет брать на себя ответственность за это решение.
-- "Международная" -- ваша единственная электростанция. Это был разовый проект или вы будете наращивать энергоактивы?
-- Была концепция развития компании, она предполагала, что исходя из цикличности бизнеса надо сглаживать провалы за счет стабильного дохода. А стабильнее продажи электроэнергии только продажа хлеба. Наш лозунг, за счет него и выживаем,-- делаем только то, что умеем. Поэтому инвестировали в электроэнергетику, а не в хлебопекарню. Электростанция для "Москва-Сити" была жизненно необходима, но источника финансирования со стороны московского правительства не было, было только желание. Мы посчитали, поняли, что московский проект рентабельный, и решили в него вложиться, построили для себя. На тот момент мы уже достраивали Северо-Западную ТЭЦ, начали Ивановские ПГУ, реформа РАО ЕЭС шла полным ходом. Ходили всякие идеи. Можно было внести в наш уставный капитал какую-то часть этих станций или продать их нам, то есть можно было сделать на основе "Технопромэкспорта" еще одну генерирующую компанию. "Международная" в том числе была первым шагом, чтобы показать, что у нас уже что-то есть. Но эта идея не реализовалась. В то же время электростанция дает нам более 3 млрд руб. годового оборота. В этом году операционная прибыль составит более 400 млн руб., которые будут направляться на погашение лизинговых платежей. Сейчас важен не доход, важен денежный поток.
-- Другие аналогичные проекты не планируете?
-- Летом у нас были предложения по продаже "Международной". Мы стояли на развилке: или кому-то продать и инвестировать в строительство следующей станции, например в ту же "Щербинку", или создать СП с МОЭК (Московская объединенная энергетическая компания.-- "Ъ"), которое построит еще два парогазовых блока в "Сити". Выбрали последнее. Потому что есть поддержка мэра, воспроизводство стандартного для нас блока и еще масса плюсов. Легче управлять строительством, когда оно в полутора километрах от головного офиса. Хотя, конечно, такой дороговизны при строительстве нигде нет. Зато теперь можем строить где угодно: сложнее, чем в Москве, уже не будет.
В то же время еще надо доказать целесообразность этого варианта новым акционерам -- госкорпорации "Ростехнологии".
-- Вы хотели сделать генерирующую компанию на базе самых современных электростанций. Как получилось, что эти станции отошли к "Интер РАО"?
-- Потому что РАО ЕЭС приняло такое решение.
-- Вы чувствуете себя на рынке более уверенно, чем частные инжиниринговые компании?
-- Да. У нас нет никакой паники. Те меры, которые мы принимаем в связи с кризисом, носят больше профилактический характер. Но даже если бы мы не были государственной компанией, мы все равно чувствовали себя уверенно. У нас нет ни одного кредита, есть подпорка в виде "Международной", солидного запаса кэша в депозитах и зарубежных контрактов. В проработке еще пакет заказов на несколько миллиардов долларов. Мы хоть завтра можем подписать ряд контрактов в Ираке на $300 млн.
-- Те инжиниринговые компании, которые все-таки выживут в условиях кризиса, будут частными или государственными?
-- Мне бы хотелось, чтобы остались частными. Я считаю, что даже для "Технопромэкспорта" долгосрочная перспектива -- стать частной компанией. Мы всю жизнь работали на конкурентном рынке. Участвовали в тендерах, когда в СССР этого слова никто и не слыхивал. Да и Сергей Чемезов (гендиректор "Ростехнологий".-- "Ъ") при создании госкорпорации одной из целей ставил раскрутку компаний с последующим проведением IPO. Ключевое слово -- IPO. Правда, сейчас ясно, что IPO в ближайшей перспективе не просматривается. Зато есть время осмотреться, подсобрать активы, почистить баланс и к моменту восстановления рынка выйти на заявленную капитализацию в $1,5-2 млрд.
/Корр. Е. Гришковец/