Дамаск - 30 сентября исполняется два года с начала военной операции российских ВКС в Сирии. За это время ситуация в стране изменилась довольно радикально. Как сообщил 12 сентября на встрече с президентом Сирии Башаром Асадом министр обороны России Сергей Шойгу, под контролем террористов остается не более 15% территории Сирии.
На днях была прорвана блокада города Дейр аз-Зор, и не за горами его полное освобождение от ИГИЛ (запрещеенная в России организация - прим. ред.). Создается впечатление, что до полной победы остается всего несколько месяцев, и к президентским выборам в России в марте 2018 года военные отчитаются о триумфальном завершении контртеррористической миссии ВКС в Сирии.
Во всем, что касается общепризнанного мирового зла - ИГИЛ, - эти заявления справедливы. Под контролем террористов остается лишь часть провинции Дейр аз-Зор. Рано или поздно они будут полностью уничтожены или вытеснены в соседний Ирак за пределы зоны ответственности России. Вспомним, изначально Москва ставила перед собой задачу уничтожить именно ИГИЛ, поэтому, с выдворением террористов за пределы Сирии формально задача может считаться выполненной. После того, как на карте больше не останется закрашенных в серый цвет территорий (так обычно обозначаются владения ИГИЛ), на Хмеймиме проведут торжественный парад, а в Москве пройдет торжественное заседание, на котором Путин провозгласит победу, одержанную над международным терроризмом.
Разумеется, военные базы в Хмеймиме и Тартусе останутся за Россией, равно, как и должности военных советников при сирийском командовании. Российский бизнес также получит некоторые преференции, хотя до сих пор каких-то особых интересов к развитию Сирии он так и не проявил. Однако, останется ли Сирия единым государством и прекратится ли в ней гражданская война?
Несмотря на победные заявления об освобождении 85% территории Сирии от террористов, реально под контролем правительства остается не более половины. Значительную часть провинций Алеппо, Идлиб, Хама, Хомс, Дараа, Латакия и пригорода Дамаска по-прежнему занимают незаконные вооруженные формирования, среди которых до сих пор не ясна степень влияния сирийского филиала Аль-Каиды - движения Хайат Тахрир аш-Шам. До сих пор половина Дамаска - районы Джобар, Дума и Гута - находятся в руках боевиков, выбить которых оттуда не удается. На территорию Российского посольства регулярно залетают минометные снаряды. Располагающийся в 8 км от центра города бывший палестинский лагерь Ярмук и вовсе частично контролируется ИГИЛ.
Многие из отрядов вооруженной оппозиции включились в мирные переговоры в Астане и заключили соглашение о прекращении огня, однако обе стороны конфликта регулярно нарушают их. Заставить умеренную оппозицию бороться с "Аль-Каидой" пока не удается: в открытом конфликте террористы, как более мотивированные, одерживают верх, как это произошло в Идлибе в августе. Даже если "Аль-Каиду" удастся выбить из Сирии, интеграция мятежных районов займет еще уйму времени и средств.
С подобной проблемой столкнулась Россия после победы во второй чеченской войне - разрушенную республику пришлось заново восстанавливать, интегрировать в российское правовое и экономическое пространство. Нельзя сказать, что этот процесс полностью завершен и сейчас. У Турции схожая ситуация сложилась с населенными курдами территориями на юго-востоке. После окончания горячей фазы конфликта в 1998 году курдская проблема до сих пор далека от разрешения. В Сирии ситуация сложнее - ни Москве, ни Анкаре никто всерьез не препятствовал подавлять очаги сопротивления силовыми методами. Сирийская же вооруженная оппозиция находится под фактической защитой мирового сообщества и признается, в том числе Россией, легитимным субъектом переговорного процесса. Турция так и вовсе объявила о создании на территории проведения операции "Щит Евфрата" новой сирийской национальной армии, состоящей из перешедших на сторону оппозиции военнослужащих.
Однако наиболее сложная ситуация складывается на севере Сирии с курдами. США объявили их главными союзниками, построили на севере несколько военных баз и ведут с помощью курдских отрядов народной самообороны успешную борьбу с ИГИЛ. За последние два года подконтрольная курдам, а значит, и Вашингтону, территория выросла в несколько раз. В ее состав попали самые богатые месторождения Сирийской нефти, плодородные земли и пастбища. После успешного прорыва сирийской армии к Дейр аз-Зору командование США вынуждено было снять из-под Ракки значительную часть войск и перебросить их на восток, чтобы район к северу от Евфрата вместе с нефтяными месторождениями не попали в руки сирийского правительства.
И курдам, и их союзникам-американцам выгодно представляться как общесирийское движение - Демократическая Сирия. Их пропаганда не устает создавать миф о курдско-сирийском единстве во имя свободы и демократии, об арабских отрядах, сражающихся с ИГИЛ под единым командованием, и свободе, которую они несут всем этническим и религиозным группам Сирии без исключения. Признавать их незаконными вооруженными формированиями сирийское правительство и российское командование в Хмеймиме не спешат - слишком велик страх перед сверхдержавой и надежда на сотрудничество с Вашингтоном в области борьбы с терроризмом.
Однако в последнее время эти надежды иссякают. С началом наступления против ИГИЛ на северо-восточном берегу Евфрата американцы заявили, что не допустят высадки там сирийских войск, а если это все же произойдет, то будут их бомбить. 15 сентября сирийские войска все же перешли Евфрат, на что США и курды ответили обвинениями в нанесении авиаударов со стороны российских ВКС по наступающим силам Демократической Сирии.
Судьба страны сейчас решается под Дейр аз-Зором. От того, кто захватит располагающиеся к северо-востоку от Евфрата нефтяные поля, зависит будущее Сирии. Или Сирия будет восстанавливаться на свои средства и сохранит хоть какую-то независимость, или продолжит оставаться субъектом политического соперничества между США, Россией, Ираном и Израилем.
Омар Бессам