В преддверии Евразийского ортопедического форума, который состоится в Москве 29-30 июня, на вопросы пользователей портала VPK.name ответил Леонид Брижань, начальник центра травматологии и ортопедии – главный травматолог Главного военного клинического госпиталя имени академика Н.Н. Бурденко, д. м. н.
– Насколько сильно отличается подготовка и работа военных и гражданских травматологов-ортопедов? И каким опытом вам нужно и можно обмениваться с гражданскими врачами?
– Обмениваться можно и нужно любым опытом. Ну а специфика нашей работы, конечно, значительная. Если говорить упрощенно, то мы должны знать и уметь все то же, что и гражданские коллеги. Мы занимаемся такими же высокотехнологичными операциями: артроскопией, эндопротезированием, реконструктивно-восстановительными операциями на позвоночнике, словом, всем спектром хирургических вмешательств, которые существуют в мире и является стандартом для травматологов-ортопедов. Наряду с этим мы должны иметь целый ряд весьма специфических знаний и умений, касающихся методов лечения боевой патологии, с которыми наши гражданские коллеги мало знакомы.
Кроме того, военные врачи должны не только оперировать пациентов, но и обладать организационными навыками, такими как умение управлять потоками раненных, проводить медицинскую сортировку и целый ряд других работ в военно-полевых условиях. Все это требует как чисто медицинских компетенций, так и организационных.
– Считается, что военная медицина – отрасль достаточно закрытая. Или вы все-таки поддерживаете связь с военными травматологами-ортопедами из других стран?
– Я бы не сказал, что наша отрасль закрытая. Проводятся международные съезды и конференции военных врачей, посвященные боевой патологии, куда приглашают Российскую Федерацию. У нас налажены рабочие научно-практические связи с коллегами из Европы, в том числе из стран НАТО, а вот отношения с китайскими, вьетнамскими и другими специалистами евразийского пространства очень близкие, дружественные. Мы достаточно тесно общаемся, особенно в последнее время, с большинством высокоразвитых государств Юго-Восточной Азии, со странами Южной Африки, Латинской Америки. Обсуждаем весь спектр вопросов, касающихся военной медицины.
– Как повлияли условия сворачивания сотрудничества с западными партнерами, взаимные санкции, а также экономический кризис в России на состояние отрасли, на перспективы развития? Пострадала ли ниша ортопедической и травматологической продукции двойного назначения?
– Мы продолжаем активно сотрудничать со всеми мировыми производителями продукции для травматологии-ортопедии, владеем абсолютно всеми мировыми технологиями. Военная травматология и ортопедия получает все необходимое в полном объеме.
– Существует ли программа создания и развития реабилитационных центров в России для военнослужащих?
– Программа такая есть, она работает. Успешно действует Лечебно-реабилитационный клинический центр Минобороны России. Также в структуре 3 Центрального военно-клинического госпиталя им. Вишневского работает филиал №2, который полностью занимается реабилитацией. Сейчас специалисты Главного военно-медицинского управления Минобороны работают над внедрением в практику инновационной технологии дистанционно-контролируемой реабилитации пациентов.
– Если в Российской армии есть медицинские специалисты, которые оказывают оперативную помощь в полевых условиях, то каков уровень их оснащения портативными медицинскими комплексами и инструментами?
– Безусловно, такие специалисты есть, уровень их оснащения на сегодняшний день высокий, и медицинская служба Минобороны России совместно с отечественными предприятиями постоянно работает над совершенствованием этого оснащения. Часть разработок уже внедрена в повседневную практику Вооруженных сил, часть появится на вооружении в ближайшее время. Например, на выставке в рамках Евразийского ортопедического форума будет представлен ряд инновационных разработок, таких как эффективный военно-полевой комплекс «Клевер», который включает в себя военно-полевой ортопедический стол, полевой рентгеновский аппарат, комплект стержневой военно-полевой для быстрой и надежной фиксации костных отломков при боевых поражениях, а также полимерные бинты, транспортные шины и носилки-волокуши для транспортировки пациента. Это полностью российская разработка, причем достаточно перспективная с точки зрения экспорта в другие страны.
– Расскажите, какие прорывы были сделаны в военной травматологии и ортопедии за последнее время?
– Если говорить о прорывах, то основной из них сделал доктор Гавриил Абрамович Илизаров, когда в начале 1950-х годов внедрил свой метод чрескожного остеосинтеза, который позволяет замещать очень протяженные костные дефекты, если никаким другим образом этого сделать нельзя. Метод Илизарова незаменим при множественных и сочетанных травмах. Вообще, для военной травматологии это по сей день метод номер один. Все остальные новшества – это скорее не прорывы, а технические усовершенствования. Но, конечно, травматология и ортопедия в целом очень сильно изменились за последние 10-20 лет и стала одной из наиболее высокоразвитых высокотехнологичных специальностей.
– Вы собираетесь участвовать в Евразийском ортопедическом форуме. Какая связь между военной травматологией, где лечат боевые повреждения, и ортопедией? Ведь ортопедия связана с лечением нарушений костно-мышечной системы из-за врожденных дефектов, а в вооруженные силы вряд ли берут людей с такими дефектами.
– Во-первых, ортопедия направлена на лечение не только врожденных, но и приобретенных патологий, причем они преобладают. Во-вторых, представление о том, что военная травматология направлена только на оказание помощи при боевой патологии, неверное. На самом деле военные травматологи лечат не только пострадавших в бою, но и членов семей военнослужащих, военных пенсионеров, ветеранов. Это очень большой пласт населения – несколько миллионов человек, и они страдают самыми разными ортопедическими заболеваниями. Поэтому мы должны владеть абсолютно всеми технологиями, которые применяются в современной медицине.