Новейшие подлодки ВМФ России вооружаются антиквариатом
Проблемы состояния морского подводного оружия (МПО) и средств противодействия поднимались многократно, и некоторые положительные сдвиги можно увидеть, например серийные поставки ВМФ РФ торпед "Физик-1". Однако существо положительных решений явно не соответствует глубине крайне острого "торпедного кризиса".
“Советская система заказчиков имела массу недостатков, но в ней ресурсы находились в руках начальника, отвечавшего за решение проблемы”
Черноморский флот, например, получил новые лодки проекта 636.3 в устаревшем виде, поскольку они не имеют гибких протяженных буксируемых антенн (ГПБА) гидроакустического комплекса (ГАК), бортовых антенн ГАК, антиторпед.
Вероятно, в качестве средств самообороны используются дрейфующие приборы помех "Вист" с устаревших пусковых типа ВИПС (разработки еще 50-х годов). Комплекс торпедного вооружения подлодок этого проекта устарел. Он имеет высокую шумность и ряд конструктивных недостатков. Но самое главное – не обеспечена залповая стрельба торпедами с телеуправлением.
Отставание больше полувека
Применение новейших торпед с буксировочной лодочной катушкой вместо шланговой (на Западе используется с конца 60-х) показывает серьезное отставание морского подводного оружия ВМФ РФ.
Эффективное телеуправление (ТУ) дает возможность надежного и скрытного поражения целей с больших дистанций, резкое увеличение помехоустойчивости залпа. Современные западные (шланговые) системы практически не ограничивают маневрирование неатомных подлодок при стрельбе с ТУ.
Негативное отношение к нему в нашем флоте сформировалось потому, что ТУ недостаточно надежно, экипажи субмарин слабо подготовлены к его использованию, ТТХ отечественных систем (в том числе и на новейших торпедах) очень низкие. Однако при всех недостатках командиры и экипажи субмарин, освоившие его, становились горячими сторонниками метода.
Более полутора десятков лет назад специалисты концерна "Гидроприбор" сдали заказчику – ВМС КНР торпеду со шланговым телеуправлением (211ТТ1), наголову превосходящим то, что питерцы поставляют сегодня ВМФ России и на экспорт. Созданные тогда телеуправляемые торпеды, в просторечии называющиеся "Китайский физик" (211ТТ1 и их развитие – Yu-6), по характеристикам многократно превосходят то морское подводное оружие, что имеют силы российского подплава. Факт, демонстрирующий глубину кризиса МПО и уровень ("соответствие" занимаемым должностям) ответственных военных чиновников.
Случись в конце 2015 года боевое столкновение новейших ПЛ Черноморского флота с турецкими субмаринами, шансы наших моряков были бы невелики… Фактически российские подлодки ждет расстрел. С момента выхода первой торпеды фактор малошумности перестает быть определяющим в подводном бою, на первый план выдвигаются возможности комплекса оружия, средств освещения обстановки и гидроакустического противодействия (СГПД).
В отличие от наших ПЛ Турции имели возможность залповой стрельбы более совершенными торпедами, с больших эффективных дистанций, несли современные СГПД (при устаревших "Вистах" у нас).
Стоит заметить, что по некоторым характеристикам торпеды 211ТТ1 превосходят турецкие, но вопрос: кто-нибудь озаботился анализом реальных боевых возможностей субмарин и разработкой наиболее эффективных тактических приемов боя?
Куда ставить "Пробу"
Строящиеся ПЛ проектов "Ясень" и "Борей" предлагается оснастить системами ПТЗ, технические задания на разработку которых составлялись еще в 80-х годах прошлого столетия, результаты исследований эффективности этих средств против современных торпед свидетельствуют об исключительно низкой вероятности непоражения уклоняющейся ПЛ", – писал контр-адмирал Анатолий Луцкий в "Морском Сборнике" еще в 2010 году.
Как так случилось, что один из ведущих специалистов вынужден бить в набат? Очень просто – темы ОКР проходят, ассигнования, отпущенные на их проведение, осваиваются даже тогда, когда очевиден тупик. Ряд специалистов и их начальников оказываются повязанными (от докладов до денег), мужества признать провал у них нет. И устаревшее МПО удалось спихнуть флоту. Пути нашлись, например исключением участия новых образцов торпед в испытаниях. Доходит до анекдотичных ситуаций, когда разработчики СГПД требуют на испытания именно ту торпеду и ни в коем случае не другую. О том, что СГПД заведомо ставятся в стороне, чтобы не мешать торпедам наводиться на цель, уже и не говорю.
Очевидно, что ключевой вопрос здесь – комплексная и объективная совместная отработка, испытания новых СГПД и систем самонаведения (ССН) торпед. Но именно этого некоторые "специалисты" и их начальники чураются.
Уместно вспомнить о судьбе бортового комплекса ГПД "Проба", разработанного, изготовленного и установленного на борту ПЛ С-37 Черноморского флота по инициативе ее командира Виктора Проскурина. Автор делал заключение об этом устройстве (единственном бортовом комплексе ГПД ПЛ ВМФ СССР) и был поражен глубиной проработки, адаптивной, очень гибкой и эффективной логикой постановки различных помех, причем делалось это во второй половине 80-х годов. В самодельный прибор входили и средства спектрального анализа, и электронный синтезатор помех.
Безусловно, техническая часть комплекса "Проба" уже устарела, но его идеология остается прорывной и сегодня. Потому что разрабатывалась умным командиром и одним из лучших торпедных стрелков ВМФ (из личных достижений Виктора Владимировича Проскурина – рекордная по дальности успешная стрельба торпедой 53-65К, торпедирование скоростного МПК на подводных крыльях "Кунахович" и ряд других).
Проскуринская С-37 проекта 633 была уже "в возрасте", однако ухоженной и модернизированной, с конца 80-х до 1992 года она просто расстреливала в дуэлях с двусторонним применением оружия и СГПД все черноморские ПЛ (в том числе новейшие – проекта 877). Участвуя в мероприятиях боевой подготовки ЧФ, С-37 успешно уклонилась от всех противолодочных сил и отвела от себя около двух десятков торпед, не получив ни одного поражения.
Возникает вопрос: почему этот опыт прочно забыт, отчего ничего подобного нет, например, на новых субмаринах ЧФ?
Ответ прост: это почти никому не было нужно. Капитана Проскурина поддерживали адмиралы Игорь Касатонов и Виктор Кравченко, но "Проба" вызвала резко негативную реакцию ряда должностных лиц, например тогдашнего начальника УПВ ВМФ Г. Емелина – за "дискредитацию торпедного оружия ВМФ". Тут комментарии излишни…
Сегодня важно, чтобы отработка новых ССН и СГПД шла в совокупности с комплексной научно-исследовательской и экспериментальной работой "ССН-ГПД". Она необходима как для определения и проверки перспективных направлений развития ССН и СГПД, так и для получения реальной картины состояния МПО отечественного подплава.
Переход на Западе на сверхширокополосные ССН торпед резко снизил результативность средств противодействия, что поставило вопрос о принципиальной возможности их эффективного применения. Сегодня разработка новых СГПД не завершена нигде. Поэтому в подводной войне средства нападения (торпеды и их ССН) явно опережают средства защиты (СГПД ПТЗ).
В этих условиях огромную роль играют антиторпеды.
Зачем бросать "Ласты"
А они у нас есть? Как сказать… Все, что происходило по этой тематике в последнее десятилетие, можно охарактеризовать как сознательный саботаж. И тут нет преувеличения. Первые реальные наведения макетных образцов антиторпед на торпеды были выполнены в России в 1998 году. Причем с высокой точностью и в сложных условиях. Но повторили это только через полтора десятка лет. "Так работали". Хотя с принятием на вооружение в ВМС США торпеды Mk48 mod.7 ввиду снижения эффективности СГПД (в том числе приборов ПТЗ "Вист") против нее фактически до нуля нужна была экстренная модернизация МПО. Вместо этого не просто затягивание процесса всеми способами, а даже попытки открытия тем ОКР, реальным назначением которых было выкинуть антиторпеды с борта субмарины.
С учетом того, что работы по ним для наших ПЛ были начаты существенно раньше, чем для надводных кораблей, – во второй половине 80-х, их применение с субмарины много проще, проблему обнаружения и точного целеуказания по торпедам успешно решили еще в 70–80-х годах (ГАС миноискания "Арфа", ГАС "Полином-АТ"), возникают вопросы.
Почему нет ни одного сообщения об успешном применении антиторпед с борта ПЛ, притом что с надводных кораблей ими стреляют довольно часто?
Почему антиторпед нет в боекомплекте новейших ПЛ проекта 636.3? Отчего антиторпеда "Ласта" заявлена на форуме "Армия-2015" частью боекомплекта РПКСН "Борей", притом что на подлодках этого проекта флот мог иметь уже более совершенные изделия?
Да, сегодня реактивная М-15 по вероятности решения задачи превосходит любые другие антиторпеды (в том числе "Трипвайр" ВМС США), но ее значительные масса и габариты резко ограничивают боекомплект (на "Борее" всего лишь 6 ПУ "Ласт").
Главная причина здесь – должностные лица, повязанные как принятыми ошибочными решениями, так и освоением бюджетных средств.
Отдельно поговорим о докладах руководству. Для оправдания ОКР и необходимости для ВМФ абсолютно устаревших торпед ТТХ новейших модификаций западных Mk48 mod.7 и DM2A4 преднамеренно и значительно занижались. Скажем, дальность DM2A4, имеющей наиболее высокие транспортные характеристики, была сокращена в несколько раз.
Особенно анекдотичная ситуация сложилась по ТТХ систем телеуправления. При обсуждении в начале 2015 года статьи "Современные торпеды подводных лодок" автору, несмотря на приведенные ссылки, высказали претензии о якобы заведомой нереальности таких ТТХ: мол, в торпеду пятого поколения "Ломонос" собирались закладывать меньшие. Но каким образом у наших "специалистов" получилось, что ТУ суперторпеды XXI планировалось хуже, чем было в ОКР "Штурвал" десятью годами раньше. Напомним, что "Штурвал" – разработка начала 2000-х на уровне лучших мировых образцов. ОКР были успешно выполнены с созданием технологии и производства спецкабеля, но "Штурвал" оказался не нужен, положен на полку.
Что-то "Физики" в загоне
На Дне инноваций МО РФ 5 октября 2015 года автор высказывался о существующих проблемах. Если говорить о сроках ОКР, в ряде случаев они заведомо нереальны – и все причастные прекрасно это сознают. Тем не менее сроки назначаются, и это ведет не только к срыву программы, но и к принятию неоптимальных технических решений.
 |
| Торпеда «Физик» |
| Источник: bastion-opk.ru |
Вторая проблема: без комплексных НИР мы не получим современного МПО. Сегодня у нас нет полноценного научно-технического задела даже для того, чтобы написать обоснованное ТТЗ ОКР. Пример: проект "Ломонос" должен был стать базовым в принятой "Концепции развития морского подводного оружия". На форуме "Армия-2015" прозвучало, что ОКР "Ломонос" закрыты. Причины были ясны, и их назвали – нереальные сроки и требования, отсутствие нормального научно-технического задела. Еще пример: у нас не было ни одного объективного испытания современных ССН торпед против таких же средств противодействия.
Подходим к следующей проблеме – несовершенной системе испытаний, по ряду ОКР нужно объективно пересматривать полученные результаты.
Отдельно следует сказать и об уровне научно-технического сопровождения работ, выполняемых промышленностью. Здесь три составляющие: научно-исследовательские организации (НИО МО), Департамент МО РФ по обеспечению государственного заказа (ДОГОЗ), военная приемка.
В НИО ВМФ, где разрабатывали ТТЗ ОКР "Ломонос", прекрасно знали всю нереальность делаемого, тем не менее продолжали.
ДОГОЗ фактически отвечает за строчку в плане, за дело – нет.
Институт заказчиков, существовавший в советские времена, имел массу недостатков, но в нем ресурсы находились в руках начальника, отвечавшего за решение проблемы. Чтобы система, которую мы имеем сегодня, эффективно заработала, необходимо введение двойного подчинения Управления военных представительств (УВП) и ДОГОЗа, которые должны замыкаться и на заместителей главкомов по вооружению видов ВС (с формированием соответствующего аппарата).
Но самый главный вопрос – формирование научно-технического задела, для чего нужны комплексные НИР. Если на них нет денег, значит, придется уменьшать число кораблей, потому что без научных исследований мы не сможем в дальнейшем обеспечить их реальную боеспособность.
После очередного заседания представитель ДОГОЗа заявил, что по поднятым вопросам автору предстоит доложить директору ДОГОЗа МО РФ. Однако в дальнейшем в департаменте сделали все, чтобы сорвать доклад. И делалось это под предлогом того, что якобы не все так плохо у нас.
Те же лица, представлявшие ложные доклады руководству о мнимом благополучии, под предлогом отсутствия денег просто придушили все НИР по тематике. Дикость ситуации в том, что даже в тяжелые 90-е в МО РФ старались максимально сохранить критические НИР (и сохранили), поскольку было понимание: без них будущего нет.
Характерна дискуссия, развернувшаяся на конференции по МПО форума "Армия-2015" по одной из "инновационных систем обнаружения", которую ЦНИИ ВК (ВМФ РФ) "прописывал" практически во все текущие ОКР. Руководитель организации-разработчика признал, что из реального задела имеются только результаты математического моделирования, причем дальность действия аппаратуры весьма мала. При этом ее внедрением "обосновывали" прекращение перспективных НИР по тематике акустических систем самонаведения (ССН). Как говорится, ошибка стала хуже преступления. Может, дело в том, что у начальника торпедного отдела ЦНИИ ВК диссертация была как раз по этой "инновационной теме"?
По моему мнению, то, что происходит с серией и перспективой торпеды "Физик-1", требует особого внимания, ибо граничит с диверсией:
- открытие ОКР "Ломонос" по "суперторпедам XXI века" без какого-либо научно-технического задела, с фантастическими ТТХ и нереально короткими сроками (прекращены в 2015-м);
- продолжение ОКР по заведомо антикварному изделию с ТТХ много хуже, чем у американской Mk48 mod.1 (1971-й), и попытками навязать его флоту без необходимых испытаний;
- длительное отсутствие (фактически преднамеренное саботирование) каких-либо серьезных модернизационных работ по наиболее перспективному отечественному образцу – торпеде "Физик-1".
Приведу выдержки из публичного обсуждения "торпедных статей" (в том числе в "ВПК") с участием "представителя концерна "Гидроприбор" в Москве".
Сергей, 07.05, 21 февраля, 2014 "…вопрос о сроках ОКР. Этот срок ставит Заказчик. Для этого Заказчик специально провел совещания с промышленностью и попросил: мне надо, именно в такие сроки! Потом объявил конкурс. Одно предприятие, понимая важность этой просьбы, на конкурс пошло".
Максим, 10.33, 21 февраля, 2014: "Очередная ложь, ибо эти фантастические сроки появились не в этом и не в прошлом году, а в районе 2009–2010 гг., когда… обманывали бывшего ГК ВМФ Высоцкого (повторюсь – по этим материалам я писал заключение для адмирала Сучкова), в целях обоснования уничтожения "Физика", и была придумана эта афера с "разработкой суперторпед XXI века" (без научно-технического задела и НИР), причем в абсолютно нереальные сроки.
Кстати, а откуда такая спешка, ведь "Физик", несмотря на ожесточенное противодействие, запущен в серию? А от того, что то, что сейчас происходит с серией и перспективой "Физика", требует особого внимания со стороны компетентных органов, ибо происходящее граничит с диверсией".
Далее последовали события конца 2014 – начала 2015 гг., когда проблемы МПО ВМФ РФ были подняты на самый высокий уровень и состоялся ряд решений.
Ответ Министерства обороны РФ: "Ваше обращение от 15 сентября 2015 г. по вопросам выполнения ОКР "Футляр"… рассмотрено. По фактам, изложенным в обращении, организованы проверочные мероприятия, по результатам которых будут прияты соответствующие решения".
Несмотря на заявления в СМИ об испытаниях усовершенствованного "Физика" – торпеды "Футляр" в 2017 году, она не будет сдана (при условии полноценных и объективных испытаний) ни в 2018-м, ни в 2019-м. Это очевидно всем специалистам. Нормальный срок торпедных ОКР – около 6 лет (столько же и на Западе). Если ОКР предшествовали НИР, возможно 4+2 года (то есть те же 6 лет). Кроме того, есть острые системные проблемы отечественного торпедостроения, ставящего под вопрос и эти сроки, например недостаточная статистика стрельб и совместной отработки с СГПД.
Подчеркну: проблемы с нашим МПО имеют сугубо организационные причины. Технически мы еще в 2000-х имели вполне достойные заделы и шли по новым разработкам на приличном уровне. Резкое отставание произошло в последние годы.
Особо отмечу прорывные предложения по акустическим ССН торпед бывшего начальника отдела малой акустики АКИН Д. Фролова, способные на порядок повысить эффективность наших подводных сил. Их реализация позволяет даже на старых ПЛ проекта 667БДР иметь в бою равные шансы с новейшими ПЛА "Вирджиния". И это вполне объективно, поскольку решения были проверены в море по реальным целям, вопрос их внедрения в торпеды "Физик" и "Футляр" ставился специалистами многократно. Но работы по этой тематике прекращены в середине 2000-х с передачей функций заказа и контроля ОКР от Управления противолодочного вооружения сначала в Управление заказов и поставок кораблей и вооружения, затем в Департамент по ГОЗ.
Список вопросов можно продолжить. Например: сколько "Физиков" в боекомплекте имеют новейшие "Бореи"? Какие из них хоть раз стреляли этими торпедами? Сколько раз – с ТУ и залпом, с применением при этом современных СГПД? Ответы могут быть весьма интересными.
МПО – наиболее критическое и провальное направление ВВСТ РФ, в том числе крайне важное для обеспечения обороноспособности и стратегического сдерживания. Главное здесь – не дальность полета и количество боеголовок БРПЛ, а неотвратимость ответного удара, основой чего является боевая устойчивость МСЯС (важнейшая часть которой – как раз МПО).
Проблемы МПО необходимо решать, пока не поздно. Прежде всего необходимо:
1. Проведение объективных испытаний (в том числе комплексных – ССН-ГПД) и специальных стрельб.
2. Принятие решений о должностных лицах, преднамеренно дезинформировавших руководство МО РФ о реальном состоянии дел и ответственных за сложившуюся ситуацию.
3. Немедленное выделение финансирования для решения наиболее критических вопросов МПО.
4. Жесткое установление реальных сроков проведения мероприятий по решению проблем МПО и его проверке в условиях, максимально приближенных к боевым.
Максим Климов, капитан 3-го ранга
Опубликовано в газете "Военно-промышленный курьер" в выпуске № 15 (679) за 19 апреля 2017 года