Почему приостановлено соглашение об утилизации плутония в России
Сокращать в одностороннем порядке свой ядерный потенциал Россия не будет. И таких обязательств на себя не брала - ни перед мировым сообществом, ни тем более перед США.
"Не надейтесь, так больше не пройдет!" - в этом, если говорить предельно сжато, суть и ключевой посыл резонансного "законопроекта о плутонии", который президент Путин внес на этой неделе в Думу для первоочередного рассмотрения.
Контракты века
Еще 20 лет назад, когда отношения между США (там президентом стал Билл Клинтон) и Россией (первый президентский срок Бориса Ельцина) переживали романтический период взаимного сближения, эксперты в области разоружения и дипломаты с обеих сторон начали готовить пакет документов, призванных сократить ядерные арсеналы. Это касалось уже созданных и развернутых вооружений, и стратегических материалов для их создания. В первую очередь - высокообогащенного урана (U-235) и оружейного плутония (Pu-239).
По урану, напомним, удалось заключить так называемое "соглашение ВОУ-НОУ". Оно предусматривало перевод 500 тонн высокообогащенного урана из демонтированных в России ядерных боеголовок в уран низкого обогащения (НОУ) с последующей его продажей в США для использования в качестве топлива на их же атомных станциях. То есть мегатонны в буквальном смысле превращались в мегаватты, что дало основание назвать "Контрактом века" эту во многом политическую сделку Москвы и Вашингтона.
С плутонием получилось гораздо сложнее. А если говорить прямо - пока ничего обоюдного не получилось. Хотя сам документ - "Соглашение об утилизации плутония, признанного избыточным для оружейных целей" - готовился тщательно и был подписан 29 августа - 1 сентября 2000 года. С российской стороны - тогдашним премьером Касьяновым, с американской - вице-президентом Гором.
Как быть с излишками?
В этом соглашении две ядерные державы признали "избыточными для целей обороны" по 34 метрических тонны оружейного плутония - уже выделенного, готового к использованию в ядерном оружии, а до той поры размещенного в защищенных хранилищах.
После долгих переговоров и дискуссий, каким способом утилизировать ("разоружить") излишки плутония, и как этот процесс надежно, обоюдным образом, проконтролировать, остановились на двух возможных вариантах. Основной (на нем настаивала и продолжает настаивать российская сторона) - переработка (облучение) Pu-239 в энергетических реакторах. Для чего предварительно, по специальной технологии, создается с вовлечением плутония смешанное оксидное МОХ-топливо.
Резервный вариант - разбавление "чистого" оружейного плутония (содержит не менее 93 процентов изотопа U-239) высокоактивными РАО и так называемым реакторным плутонием с большой долей "мешающего" U-240, который к тому же трудно разделим с U-239.
Россия с самого начала шла главной дорогой и с нее не свернула. Более того, построила на Белоярской АЭС и уже вывела на проектную мощность промышленный энергоблок нового поколения с реактором БН-800, где можно использовать MOX-топливо. А накануне в атомграде Железногорск в Красноярском крае, в рамках конверсии оборонных производств запущена пилотная линия (в перспективе - завод) по производству новых тепловыделяющих сборок для БН-800 с использованием плутония, то есть МОХ-топлива.
В США, возможно, для видимости, пытались было организовать что-то подобное. А поскольку сами технологиями для реакторной утилизации плутония не обладают, купили решение у французской компании Areva. И на его основе приступили к строительству завода в Саванна-Ривер (штат Южная Каролина). К началу 2016 года, по неофициальным оценкам, завод был готов на 70%, но в Вашингтоне вдруг сочли объект чрезмерно дорогим и прекратили его финансирование.
Власти Южной Каролины в связи с этим подали иск к федеральному правительству, а сенатский комитет по делам вооруженных сил в мае 2016 года вписал в бюджет США 340 млн долларов на достройку завода. Барак Обама в ответ пригрозил наложить вето. А совсем недавно, уже в сентябре 2016-го, за закрытие программы MOX-топлива выступило и министерство энергетики США.
Звонка не услышали
Еще нынешней весной, на медиафоруме в Санкт-Петербурге президент России открыто заявил, что США не выполняют свои обязательства по плутонию. "Мы подписали соответствующее соглашение и договорились о том, что этот материал будет уничтожаться определенным способом. А именно - промышленным, для этого нужно было построить специальные предприятия. Мы свои обязательства выполнили, - акцентировал Владимир Путин. - Наши американские партнеры - нет".
Видимо, изучив ситуацию в деталях, президент привел и другие важные подробности. С американской стороны, в частности, объявили, что предполагают уничтожать наработанное высокообогащенное ядерное топливо не тем способом, о котором мы с ними договорились, подписав соответствующее соглашение, а другим - разбавляя его и утилизируя где-то в определенных емкостях.
По словам Путина, американцы тем самым "сохраняют за собой так называемый возвратный потенциал". То есть помещают избыточный плутоний так и туда, откуда его быстро можно извлечь, переработать и пустить на создание новых боеголовок к ракетам и бомбам. "Так мы не договаривались, - еще полгода назад заключил он. - Будем думать, как на это реагировать".
Этого звонка за океаном не услышали. Или сделали вид, что до них не дошло. Зачем же теперь изображать удивление? Оружием мы не бряцаем и пугать никого не хотим. Изъятые из военного оборота 34 тонны плутония туда уже не вернутся - об этом недвусмысленно сказано в президентском законопроекте. Но поспешно, в одностороннем порядке, сжигать в реакторах 34 тонны плутония мы пока не будем. Чтобы не вводить соперника в соблазн "вернуть назад свои игрушки".
Александр Емельяненков