Сейчас в реализацию внешнеэкономических контрактов «Рособоронэкспорта» вовлечено более 700 крупных российских предприятий и организаций оборонных отраслей промышленности, расположенных в 56 регионах Российской Федерации.
Но далеко не все эти предприятия могут выпускать современную конкурентоспособную продукцию, которая востребована на мировом оружейном рынке. Причины известны — устарело оборудование, а на обновление нет средств, неоправданно завышены тарифы, слабое взаимодействие поставщиков и смежников, низкий профессионализм и кадровая текучка, отставание в области инновационных технологий. Поэтому нам и нужно как можно быстрее решать проблемы укрепления российской экономики и ее базового сектора, каким является оборонно-промышленный комплекс.
Завершились первые сто дней работы Анатолия Исайкина на посту руководителя федерального государственного унитарного предприятия «Рособоронэкспорт».
О том, каковы итоги деятельности в новой должности, Анатолий Петрович рассказал в интервью «Парламентской газете».
— Анатолий Петрович, а как вы узнали о своем назначении на должность генерального директора «Рособоронэкспорта»?
— Как и положено, из Указа Президента Российской Федерации.
— Для вас это было прогнозируемое событие или приятный сюрприз?
— Я даже не думал об этом. Конечно, в связи с созданием Госкорпорации мы предполагали, что будут кадровые перестановки. Но вряд ли мое назначение можно назвать сюрпризом. Сейчас могу сказать точно: кресло руководителя «Рособоронэкспорта» — не самое мягкое и уютное. Ведь военно-техническое сотрудничество с иностранными государствами — процесс со многими острыми углами. Есть периоды подъемов и время затишья. Но при любом раскладе вся наша деятельность ориентирована на конечный итог. Можно сколь угодно долго вести переговоры, но только заключение взаимовыгодного контракта с нашим зарубежным партнером считается конкретным результатом. И если мне доверили такую ответственную должность, значит, я справлялся со своими прежними обязанностями на посту заместителя гендиректора «Рособоронэкспорта». Хотя, скажу честно, прежде чем согласиться на новую, столь ответственную работу, мне пришлось крепко подумать, реально оценить свои силы и возможности и, конечно, степень ответственности. Ведь за последние восемь лет нашему предприятию из года в год удавалось наращивать объемы поставок российского оружия за рубеж. В итоге с неполных трех миллиардов долларов в 2000 году мы достигли 6,2 миллиарда в прошлом году. Такими темпами не может похвастаться ни одно государство, продающее оружие. Кстати, показатели 2007 года являются рекордными за весь постсоветский период экспорта вооружения. И мне приятно, что в этих достижениях есть доля и моего участия. Подписание контрактов на продажу российского оружия воспринимается как признание того, что изделие с маркой «сделано в России» может и должно быть лучшим в мире.
— Расскажите о том главном, что нужно было сделать лично вам за первые сто дней?
— Прежде всего — войти в круг своих новых обязанностей, поскольку функциональные задачи, которые должен решать генеральный директор, несоизмеримо шире тех, которые мне приходилось выполнять в качестве заместителя руководителя предприятия. Второе — это решение кадровых вопросов. Ведь часть руководителей и сотрудников «Рособоронэкспорта» были переведены в Госкорпорацию «Ростехнологии», и совместно с нашей кадровой службой нужно было подыскать достойных кандидатов на вакантные должности. Третье — оказание помощи в становлении Госкорпорации, где я занимаю должность заместителя гендиректора, и налаживание эффективного и конструктивного взаимодействия ГК «РТ» с «Рособоронэкспортом». Ну и, конечно, обеспечить беспрерывное и поступательное развитие военно-технического сотрудничества с нашими зарубежными партнерами.
— И как, получилось?
— Думаю, да.
— А что удалось сделать предприятию за этот в общем-то небольшой срок?
— Если вы думаете, что за три с небольшим месяца мы горы свернули — подписали кучу контрактов на миллионы долларов, то вы ошибаетесь. Однако мы сделали куда более важную, нужную и ответственную работу. Совместно с Сергеем Викторовичем Чемезовым (до конца декабря 2007 года С.В. Чемезов возглавлял ФГУП «Рособоронэкспорт». — Авт.) мы создали на основе нашего предприятия Государственную корпорацию «Ростехнологии» (ГК «РТ»). Она призвана содействовать разработке, производству и экспорту высокотехнологичной промышленной продукции, в том числе и в оборонно-промышленном комплексе. Поверьте, создание этой Госкорпорации имеет огромное значение для всей экономики страны, оборонно-промышленного комплекса, а значит, и для экспорта вооружения и военной техники.
— Ваш новый статус — заместитель генерального директора Госкорпорации и одновременно гендиректор «Рособоронэкспорта». Скажите, как будут взаимодействовать эти две структуры и каким образом «Ростехнологии» будут влиять на военно-техническое сотрудничество с другими странами?
- Прежде всего хочу поблагодарить редакцию за ту помощь, которую оказала нам «Парламентская газета» на этапе обсуждения в Думе и утверждения в Совете Федерации законопроекта о создании Госкорпорации. После первого чтения мы получили ряд обоснованных и конструктивных замечаний со стороны депутатов. В процессе дальнейшей работы над законопроектом мы смогли решить многие проблемы.
Теперь по сути вопроса. Сейчас в реализацию внешнеэкономических контрактов «Рособоронэкспорта» вовлечено более 700 крупных российских предприятий и организаций оборонных отраслей промышленности, расположенных в 56 регионах Российской Федерации. Но далеко не все эти предприятия могут выпускать современную конкурентоспособную продукцию, которая востребована на мировом оружейном рынке. Причины известны — устарело оборудование, а на обновление нет средств, неоправданно завышены тарифы, слабое взаимодействие поставщиков и смежников, низкий профессионализм и кадровая текучка, отставание в области инновационных технологий. Поэтому нам и нужно как можно быстрее решать проблемы укрепления российской экономики и ее базового сектора, каким является оборонно-промышленный комплекс. Именно эту линию я и буду поддерживать как заместитель генерального директора Государственной корпорации «Ростехнологии». Уверен, ГК «РТ» справится с возложенными на нее обязанностями, и на международном рынке вооружения появится более широкая номенклатура современных конкурентоспособных образцов вооружения и военной техники из России.
— Абсолютное большинство экспертов практически единодушно предсказывают жесточайший мировой кризис, который неминуемо скажется и на развитии ВТС с другими странами. Вы разделяете эти опасения?
— К мнению профессионалов всегда стоит прислушиваться. Сейчас международные аналитики выделяют более двух десятков рисков — геополитических, экономических, социальных, технологических. И каждый из них может спровоцировать мировой кризис. Конец прошлого и начало нынешнего года продемонстрировали, как от ипотечных проблем США стало лихорадить многие страны. Но мир привык жить в условиях стабильных рисков. Поэтому я бы не преувеличивал их опасность. Просто к ним нужно быть готовым, чтобы пережить с наименьшими потерями. Если мы продолжим сидеть на сырьевой игле, то в перспективе не исключен кризис 1998 года, когда цены на нефть рухнули до 10—12 долларов за баррель. Поэтому нынешнюю ситуацию, когда стоимость «черного золота» порою зашкаливает за 100 долларов, нужно активно использовать для технического и технологического переоснащения отечественной экономики. Общемировая практика доказала экономическое превосходство высокотехнологичного производства перед сырьевым. Это настолько очевидно, что ждать больше нельзя. Реформирование российского промышленного производства — вопрос национальной безопасности.
Что касается военно-технического сотрудничества с зарубежными странами, то за всю историю развития мирового рынка вооружения еще ни разу не отмечался его обвал. Конечно, состояние экономики государств-заказчиков может сказываться на уровне закупок В и ВТ. Но, как показывает анализ ведущих мировых экспертов в этой области, состояние оружейного рынка в ближайшее время стабильно и не подвержено катаклизмам. Более серьезным для нас фактором является конкурентная борьба.
— На мировом рынке вооружений она всегда была довольно жесткой.
— Я бы даже сказал не жесткой, а очень жестокой. Ведь победитель получает все, а проигравший — ничего. В этот процесс вовлекаются не только компании — производители оружия, но и политическое руководство государств-экспортеров ВиВТ. Вспомнить хотя бы санкции, которые ввел Госдепартамент США в отношении нашего предприятия в августе 2006 года. Иначе как недобросовестной конкуренцией с использованием запретительных механизмов административного госресурса и политического прессинга со стороны высшей политической власти я такие действия назвать не могу.
Сейчас ареной жаркой конкурентной борьбы становится Индия. У нас с этой страной уже давно сложились отношения стратегического партнерства. Сегодня суммарная стоимость реализуемых здесь проектов составляет более 15 миллиардов долларов. А всего, начиная с 60-х годов, наша страна поставила Дели военной техники на 35 миллиардов. Но сейчас на индийский рынок агрессивно рвется Америка. Дело дошло до того, что США не прочь подарить Индии свой старенький авианосец «Китти Хок», спущенный на воду еще в далеком 1961 году и сейчас готовящийся к списанию на металлолом. В прикуп американцы предлагают еще 65 палубных истребителей F/A-18E/F «Супер Хорнет» по весьма сходной цене. И все это ради того, чтобы выдавить Россию и победить в индийском тендере на поставку 126 современных истребителей для индийских ВВС.
В Алжире наши действия вошли в жесткий клинч с французами, которые идут на все, чтобы переориентировать ВВС своей бывшей колонии с закупок российских МиГов на французские истребители «Рафаль».
— Чем можно ответить на столь агрессивный конкурентный нажим и как сохранить нынешние темпы роста зарубежных поставок ВиВТ?
— Это проблема со многими составляющими, начиная от способности предприятий российского ОПК производить конкурентоспособную продукцию, кончая профессионализмом команды менеджеров «Рособоронэкспорта», которые ведут переговоры и заключают контракты. Плюс системный рост нашей экономики и военно-политический вес России в современном мире.
До последнего времени нашим главным преимуществом было соотношение цены и качества. Российская продукция не отстает от западных аналогов, а зачастую и превосходит их по многим категориям надежности и эффективности. При этом наши цены всегда оставались процентов на 10—15 ниже мировых. Но сейчас в России происходит во многом немотивированный рост стоимости электроэнергии, ГСМ, металла, различных комплектующих. Зачастую без всяких на то оснований задирают цены и поставщики элементной базы. Все это ведет к удорожанию конечного продукта. Поэтому нам остается использовать новые, более эффективные и надежные способы продвижения нашей продукции на мировой рынок.
— Какие, например?
— Например, активная наступательная маркетинговая политика, исходящая из анализа интересов наших потенциальных клиентов. Если раньше мы пытались продать просто партию вертолетов, то сегодня мы предлагаем в том же пакете ремонтную базу, обучающий комплекс вместе с тренажерами и программами обучения, послепродажное обслуживание, а в перспективе — и возможность модификации проданных вертолетов, танков, кораблей.
Еще одно перспективное направление — офсетные программы. Последний пример — контракт с Малайзией на поставку 18 суперсовременных истребителей Су-30МКМ. В рамках офсетной программы к этому договору состоялся полет на МКС первого малайзийского космонавта. Таких уникальных дополнительных условий не смог предложить ни один из наших конкурентов на малайзийском рынке, включая США. Кстати, показателен этот контракт и в плане использования комплектующих узлов, производимых лучшими зарубежными фирмами. Су-30МКМ оснащен новейшим оптико-электронным прицельно-навигационным комплексом, а также радиолокационной системой управления, способной одновременно сопровождать 15 и атаковать 4 цели. Вся работа по интеграции авионики велась при активном содействии проектной группы КВВС Малайзии. Более того, мы идем и на создание совместных предприятий и даже лицензионный выпуск российской техники на территории другой страны.
— Сейчас специалисты много говорят о разработке совместного российско-индийского многоцелевого транспортного самолета (МТС). Что это за проект, насколько он выгоден для нашей страны?
— Действительно, «Рособоронэкспорт» и индийская корпорация Hindustan Aeronautical Ltd (HAL) готовят контракт по разработке проекта совместного многоцелевого транспортного самолета. А чтобы понять, насколько он интересен и для России, и для Индии, давайте порассуждаем вместе, проанализируем ситуацию.
Сейчас в мире используется примерно 1900 средних военно-транспортных самолетов грузоподъемностью около 20 тонн. Примерно 80 процентов этого рынка занимает американская фирма Lockheed Martin со своим С-130 «Геркулес». Но эта машина была разработана еще в середине прошлого века, а серийное производство началось в 1956 году. За это время было выпущено более двух тысяч самолетов, многие из которых продолжают использоваться в ВВС 65 стран мира еще и сейчас. Но их ресурс подходит к концу, необходима замена. И хотя фирма Lockheed Martin провела глубокую модернизацию самолета, многие страны хотят приобретать более современную технику. Особенно явно это проявилось после трагедии 2005 года, когда С-130 «Геркулес» ВВС Ирана врезался в десятиэтажный дом. Погибли 108 пассажиров и членов экипажа, получили ранение более полусотни жителей Тегерана.
— Значит, объективно говоря, в мире уже давно востребована более современная модель многоцелевого транспортного самолета…
— Конечно. Именно в этой нише 20-тонников и разрабатывается проект российско-индийского МТС. Но чтобы конкурировать с монополией Lockheed Martin, нужна действительно современная и качественная модель. Основой для МТС стал проект среднего военно-транспортного самолета Ил-214, разработанный Межгосударственным авиационным комплексом «Ильюшин» (МАК «Ильюшин»). Мы надеемся, что срок разработки совместного эскизного проекта составит два года, а самолет поднимется в воздух в 2013 году и пройдет сертификацию в 2015-м.
— Но не факт, что эту машину тут же начнут покупать ВВС зарубежных стран.
— Конечно, рынок завоевывается постепенно. По расчетам ОАК и нашим прогнозам, объем заказов может составить порядка 250 машин. При стоимости одного самолета — 35—40 миллионов долларов — можете прикинуть выгоду этого проекта. Кстати, модернизированный С-130 стоит гораздо дороже — примерно 70 миллионов.
Сейчас в различных странах эксплуатируется примерно 250 средних военно-транспортных машин грузоподъемностью 20 тонн, созданных на основе Ан-12. Они прекрасно зарекомендовали себя, но их выпуск завершился в конце семидесятых годов. Вот им на смену и должны прийти российско-индийские Ил-214/МТС. ВВС России уже высказали намерение приобрести 100 МТС, а ВВС Индии — 45—50 самолетов. И это — только начало.
— Анатолий Петрович, а как получилось, что при всех нынешних проблемах в ОПК именно продукция военного назначения составляет 40 процентов российского экспорта? Больше — только нефть и газ.
— Это потому, что именно на предприятиях ОПК осталось главное — мощный научно-производственный потенциал и то, что со времен перестройки мы называем «человеческим фактором». Но этого задела хватит ненадолго. Уже сейчас доля высокотехнологичной продукции в структуре экспорта падает из года в год. А что потом? На всю жизнь остаться сырьевым придатком экономически развитых стран?
Чтобы реализовать потенциальные возможности отечественной промышленности, в том числе и в ОПК, проводить технологическое перевооружение и диверсификацию, разрабатывать высокотехнологичную инновационную продукцию и внедрять ее в производство, нужны огромные средства. Вливанием одних лишь бюджетных денег здесь не обойтись. Необходимо финансирование как со стороны частных, так и стратегических инвесторов, а по наиболее перспективным направлениям — привлечение собственных финансовых ресурсов. Эффективно решать такую задачу можно в рамках Госкорпорации, поскольку отдельно взятым предприятиям это не под силу. В конечном итоге логика здесь простая. Чем больше высокотехнологичной промышленной продукции, в том числе военного назначения, будет экспортироваться, тем меньше будет влияние на отечественную экономику кризисных ситуаций на мировых рынках. Это станет не только залогом общего подъема экономики страны, но и гарантией успешного и органичного встраивания России в процесс глобализации мирового экономического сообщества. И в этом я вижу один из основных путей перехода от сырьевой экономики к инновационному развитию нашей страны.
— Но ведь не оружием единым определяется рынок высокотехнологичной продукции?
— Конечно, нет. Но именно передовые разработки в ОПК во многом определяют успех в машиностроении, транспорте, телекоммуникациях, связи и даже в медицине. Исторически сложилось так, что лучшие ноу-хау, созданные в интересах обороны, успешно адаптировались в различных секторах гражданского производства и там находили массовый спрос. Сейчас уже мало кто помнит, что первый турбореактивный пассажирский лайнер нашей страны Ту-104 в своей «первой жизни» был стратегическим бомбардировщиком Ту-16.
— Каковы география и структура экспорта российского оружия? Кому, что и сколько мы продаем?
— Структура российского экспорта вооружения и военной техники не претерпела особых изменений. Как и обычно — на первом месте авиация. Она занимает порядка 50 процентов продаж. Затем идет военно-морская техника. Третью строчку занимают экспортные контракты на вооружение для сухопутных войск. Сегодня очень востребованы средства противовоздушной обороны.
Взаимовыгодное партнерство связывает «Рособоронэкспорт» более чем с шестью десятками стран. Но если раньше основная часть сделок приходилась на наших стратегических партнеров — Индию и Китай (порядка 80 процентов общего объема зарубежных поставок продукции военного назначения), то теперь мы весьма эффективно осваиваем рынок латиноамериканских стран. Уже подписаны контракты с Венесуэлой, Колумбией, Мексикой, Перу, Бразилией, Кубой. Есть хорошие предпосылки для экспорта вооружения в Чили, Уругвай, Эквадор.
Продолжает развиваться сотрудничество нашей страны с государствами Юго-Восточной Азии — Вьетнамом, Индонезией, Малайзией, а также с регионами Ближнего и Среднего Востока. На севере Африканского континента существенный объем заказов выполняется для Алжира, заключены контракты на поставку продукции военного назначения для Марокко. Так что географическая структура заключенных нами контрактов более диверсифицирована, чем у наших конкурентов.
Конечно, не обходится и без проблем. После распада содружества стран Варшавского договора достаточно сложным регионом стала для нас Европа. Но и здесь есть определенные успехи. Только что в Хорватии была принята первая партия вертолетов Ми-171Ш. После испытательных полетов командующий ВВС этой страны Владо Багарич назвал их «лучшими в мире машинами в своем классе».
Наш ОПК активно адаптирует экспортные образцы российского вооружения к стандартам НАТО. Налицо позитивные результаты продвижения такой техники. В частности, наши зенитные ракетные комплексы закупила Греция. Но многие правительства европейских стран отказываются от предложений «Рособоронэкспорта» в силу политических обстоятельств — давления своих глобальных союзников или стереотипов блокового мышления.
— Когда и где пройдут ближайшие выставки?
— Как раз в эти дни в столице Иордании — Аммане проходит VII Международная выставка сил специального назначения SOFEX’2008. Это одна из крупнейших в регионе Ближнего Востока и Северной Африки площадок для демонстрации различных образцов специальной техники и вооружения. Другая крупная выставка FIDAE’2008 проходит в Чили. Здесь демонстрируется военная и авиакосмическая техника. Россия является традиционным участником этих форумов.
— Анатолий Петрович, продажа оружия всегда окутана покровом тайны. И тем не менее каковы «альфа и омега» этого сложного процесса.
— Если говорить о торговле оружием предметно, то существует прогноз военно-технического сотрудничества на среднесрочную перспективу до 2015 года. Его мы и придерживаемся в своей работе, основа которой — масштабная аналитическая деятельность. Мы изучаем ситуацию в регионе, военно-экономический потенциал и финансовые возможности будущего партнера, его потребности в конкретных видах и объемах В и ВТ, нюансы взаимоотношений с Россией и десятки других вопросов. Это крайне важно. Ведь своими действиями мы не должны изменить военно-политическую ситуацию, сложившуюся в регионе, или допустить, чтобы наше оружие попало в воюющие между собой государства, оказалось в распоряжении одиозных и тоталитарных режимов, тем паче — в руках террористов. Огромное внимание уделяем мы и взаимодействию с представителями российского ОПК, где должны выполняться экспортные заказы, а также военными, которые высказывают свои пожелания. И еще один важный нюанс. Мы всегда стремимся помочь нашим партнерам умело и органично адаптировать новую российскую технику в уже имеющуюся структуру обороны страны-покупателя, добиться того, чтобы вся система действовала четко, быстро, слаженно и эффективно. А стратегия у нас — увеличение экспорта российского вооружения и военной техники на мировом рынке. Отсюда и тактика наших действий — поиск новых партнеров, укрепление и расширение старых связей. В результате этой огромной работы наша страна занимает второе место в мире среди государств — лидеров по объему ВТС. И уступать свои позиции мы никому не собираемся.
— И последний вопрос. За что вы получили орден Красной Звезды и медаль «За отвагу»? В мирное время таких наград не дают…
— Как и многим людям моего поколения, мне пришлось проходить службу в Афганистане, непосредственно участвовать в боевых действиях. Моя первая командировка пришлась на самое горячее время — декабрь 1979 года. Тогда в качестве заместителя командира группы «Зенит» мне пришлось участвовать в штурме одного из 12 главных объектов — штаба афганской военизированной полиции царандой. Мы успешно выполнили свою задачу. Бой был скоротечным и жарким. К сожалению, не обошлось и без потерь — в нашей группе погиб один человек.
А медалью «За отвагу» был награжден во время второй командировки в 1982—1983 годах. Тогда я служил командиром группы «Каскад-4» на севере Афганистана в районе Мазари-Шариф. Вот, пожалуй, и все.
/А.Витковский/