Интервью генерального директора компании «АСКОН» Максима Богданова
Вы разрабатываете IT-решения для комплексов С-400, вертолетов «Аллигатор», беспилотников «Форпост»: как финансовый кризис и западные санкции повлияли на выручку в условиях импортозамещения?
С 2010 года рост был постоянным, а темпы — разными: от 5 до 30% в год. И 2014-й год, который принято считать началом очередного финансового кризиса, стал достаточно успешным — выручка компании впервые превысила миллиард рублей. Текущую ситуацию мы не рассматриваем как кризисную. Ведь экономика циклична, нужно уметь работать и на растущем рынке, и на падающем.
С какими итогами завершила компания 2015-й год?
Пока официальные итоги не подведены, но с большой вероятностью выручка осталась на уровне 2014 года — достаточно позитивный результат для сложившихся на рынке условий. Важно и то, что за минувший год число предприятий, работающих с программными продуктами АСКОН, увеличилось еще на тысячу и сейчас составляет около 9300.
В 2015 году завершился масштабный проект с Российским федеральным ядерным центром «Всероссийский научно-исследовательский институт экспериментальной физики». Это проект по созданию сквозной 3D-технологии проектирования. Она вошла в состав типовой информационной системы ядерного оружейного комплекса, пилотное тиражирование которой стартовало на предприятиях госкорпорации «Росатом».
До введения антироссийских санкций многие крупные российские компании, в том числе оборонно-промышленного комплекса пользовались услугами международных разработчиков программных продуктов. Сейчас ситуация изменилась?
Нам санкции дали повод возобновить диалог с крупными промышленными корпорациями, которые в свое время сделали ставку на зарубежное программное обеспечение. Раньше эта категория заказчиков была ориентирована исключительно на зарубежных вендоров. Но теперь у отечественных разработчиков появилась возможность изменить расклад сил в своих сегментах IT-рынка. Но для достижения этой цели необходимо вести серьезную работу по развитию отечественных технологий и решений.
Не могу сослаться на данные какого-либо независимого исследования, так как актуальной публичной статистики по рынку инженерного программного обеспечения нет. Но, конечно, санкции и девальвация рубля негативно повлияли на бизнес западных вендоров.
Известны факты остановки проектов, отказа от поставки и обновления лицензий. Так, руководство российского представительства Dassault Systems открыто говорит о невыполнении ранее намеченных планов, в том числе и в оборонно-промышленном комплексе.
Некоторые предприятия публично высказывают намерения заменить зарубежные средства автоматизированного проектирования на российские продукты. Такова, например, позиция ЗАО «Гражданские самолеты Сухого». По неофициальной информации, которой мы располагаем, продажи отдельных зарубежных продуктов снизились на 50%. И в этих условиях, если наша выручка сохранилась на уровне 2014 года, доля рынка увеличивается.
Какие еще крупные оборонные компании начали с вами работать в последнее время?
В мае 2015 года мы подписали соглашение о сотрудничестве с «РТ-Информ» — IT-подразделением «Ростеха». Речь идет о создании, адаптации и внедрении решений на предприятиях. Со многими из них мы работаем уже много лет, так что к новым заказчикам их вряд ли можно отнести. Но официальное соглашение предполагает более тесное взаимодействие.
Экономический эффект от внедрения отечественного ПО не снижается по сравнению с западным?
Единой методики расчета экономического эффекта нет. На каждом предприятии применяются свои подходы. Например, производственное объединение «Севмаш», лидер отечественного подводного судостроения, в свое время подсчитал эффект от применения технологической системы «Вертикаль» — 13 млн рублей. Но, как говорят на самом предприятии, дело не в деньгах, а в возможности выполнить подготовку производства в заданные сроки и с нужным качеством. При модернизации авианесущего крейсера «Адмирал Горшков» (ныне «Викрамадитья» в составе ВМС Индии) миллионы нормочасов приходились на изготовление изделий машиностроения. И необходимо было в кратчайшие сроки выпустить большой объем технической документации. Если бы не ПО, пришлось бы потратить на это в два раза больше времени — это оценка главного конструктора «Севмаша».
Российский ОПК отстал от мировых конкурентов в части IT-решений. Это приводит к увеличению сроков создания новых образцов вооружения, особенно кораблей и самолетов, увеличению стоимости проектов. Меняется ли здесь ситуация?
Если инструменты 3D-проектирования (CAD), инженерных расчетов (CAE) в российском ОПК распространены повсеместно, то в части комплексных решений для управления жизненным циклом изделия пока имеются очень значительные резервы. Наша оценка степени их распространения в целом невысокая.
Предприятий, где успешно завершено внедрение комплексных решений, охватывающих основные процессы жизненного цикла изделия, и где эти решения находятся в постоянной эксплуатации, немного даже среди головных в крупных холдингах ОПК. Не говоря уже о предприятиях — поставщиках узлов и агрегатов, где степень автоматизации еще ниже относительно общего количества таких предприятий.
Где-то используются разработанные несколько лет назад уникальные автоматизированые системы управления (АСУ), где-то внедрение PLM-систем находится в процессе. Реализованные решения уровня «расширенного предприятия», охватывающие кооперационные цепочки нескольких предприятий (головные проектанты, заводы-изготовители, проектанты и изготовители компонентов), нацеленные на изготовление конечного продукта, нам неизвестны.
Основная проблема здесь — отсутствие вовлеченности высшего руководства предприятия в процесс PLM-изации. Как правило, это главный фактор риска в проекте, который является причиной почти всех остальных проблем.
Другое традиционное препятствие — нежелание пользователей расставаться с исторически сложившимися процессами, какими бы неоптимальными они ни были. Третья проблема — низкий уровень проектного управления со стороны заказчика, это и неэффективные коммуникации, и неверный выбор руководителя проекта, и отсутствие мотивации, и многие другие аспекты.
А вы способны обеспечить импортозамещение в этой сфере в полной мере?
Начну ответ от обратного. Можно ли с помощью продуктов одного международного разработчика автоматизировать все производство в отечественном оборонно-промышленном комплексе? При всей мощи известных зарубежных CAD и PDM-систем они не справляются там, где строго применяются отечественные стандарты: выпуск конструкторской документации по ЕСКД, разработка технологических процессов и технологической документации по ЕСТД, систематизация нормативно-справочной информации.
Международные компании разрабатывают универсальные продукты и не учитывают специфические потребности каждой конкретной страны. Да, их предложения отличает более высокая степень покрытия функциональных задач в рамках жизненного цикла изделия. Это обусловлено длительной историей развития PLM-систем, гораздо более ранним началом их массового применения в промышленности, множеством слияний и поглощений отдельных «лучших в классе» компаний.
Мы развиваем свои продукты, опираясь на собственные ресурсы. Но и, конечно, кооперируемся с российскими разработчиками, обладающими компетенциями в узких предметных областях, чтобы обеспечить сопоставимый охват инженерных и управленческих задач.
Второй важный аспект — ложное понимание процесса импортозамещения, в исключительно запретительном духе: по приказу за неделю удалить на всех компьютерах предприятия зарубежное программное обеспечение. Так рассуждают те, кто слабо знаком с реальным производством, не работал «на земле».
В такой постановке вопроса любое импортозамещение будет провальным, и мы им заниматься не будем. Система IT-поддержки изделия закладывается изначально: 3D-CAD, PDM-система «зашиты» в производственном процессе и кооперационных цепочках. И убрать существующую IT-поддержку, пусть даже «неугодную», значит разрушить выстроенные на предприятии процессы и связи.
Импортозамещение должно начинаться постепенно, в выделенных пилотных зонах. Или реализовываться на новых изделиях, когда изначально для разработки и производства выбираются российские продукты. Главная задача при IT-импортозамещении — не навредить, то есть обеспечить неухудшение характеристик основных процессов предприятия.
