Космонавтика, импульс которой дала гонка вооружений 1950-х, сегодня оказалась не нужна государству. А как заместить государственные вложения частными, не понимают ни в России, ни в других космических державах.
Космос как повод
Как быстро и надежно доставить ядерное оружие до территории вероятного противника? С этим сверхприоритетным вызовом были связаны технологические прорывы 1950–1960-х. Ради этого все 1950-е СССР и США практически неограниченно инвестировали в ракетно-космическую отрасль. Руководство страны действовало, руководствуясь не романтикой освоения космоса, а рациональными мотивами — создать баллистические ракеты, способные летать между континентами на 10 тыс. км. В СССР такая задача была поставлена перед Сергеем Королевым и его командой — и они ее успешно решили уже к 1957 году.
И только потом, когда Королев, используя, по сути, боевые баллистические ракеты, запустил первый спутник, руководство страны неожиданно осознало, что космические программы можно использовать для повышения международного престижа страны. Да и гордость, что мы «в космосе впереди планеты всей», сказывается на лояльности к руководству страны, и на трудовой мотивации.
Наконец, большой советский космический проект был использован руководством СССР, чтобы провести в 1950–1960-х годах новую индустриализацию страны. Космическая и атомная отрасли технологически потянули за собой всю советскую промышленность, задали для нее современный уровень технических требований. Качественно изменилось образование, в первую очередь техническое и естественно-научное, стали развиваться многие науки, медицина, культура.
Кому это нужно?
После решения четырех указанных приоритетных национальных задач перед руководством СССР и США в 1970-х годах встал вопрос: «Зачем далее инвестировать в космонавтику?» И с тех пор мировая космонавтика, по сути, остановилась в своем развитии. Государство искренне не понимает, во что ему теперь вкладывать. А космическая отрасль уже почти полвека не может предложить инвестору ни одной новой инвестиционной идеи, сравнимой с предложением Королева Сталину создать межконтинентальную баллистическую ракету.
К сожалению, и частных инвесторов взамен государственных у космической отрасли по факту не появилось. Если посмотреть внимательно на уже знаменитый проект Илона Маска, то выяснится, что он решает те же старые задачи для инвестора-государства, но значительно дешевле, чем его конкуренты из «старых» космических компаний Boeing и Lockheed Martin. Безусловно, Маск выдающийся менеджер и визионер, но сегодня основа бизнеса его компании Space X — госконтракты, выполняя которые он экономит деньги NASA и Пентагона. Парадоксальным следствием работы Маска может стать снижение бюджета NASA. Так что этот проект я бы не называл частным: сегодня это успешный пример государственно-частного партнерства в космосе.
Другой известный пример, проект главы Virgin Ричарда Брэнсона, — пока больше рекламный. При относительно небольших инвестициях в Virgin Galactic (суммарно около $100 млн), которые Брэнсон уже вернул, продав долю в проекте арабским госфондам, он получил огромный пиар стоимостью много больше. Сами перспективы идей Брэнсона представляются сомнительными: проект нужно полностью переформатировать, чтобы он мог выйти на коммерческий рынок.
Возможно, ситуация в частной космонавтике изменится, когда Маск шагнет дальше: например, организует и реализует марсианский проект (сначала в формате «полет в один конец»).
Как освоить Сибирь через космос
Если государство не видит смысла в новых космических проектах, зачем строить космодром Восточный? Ответ прост: у тех, кто обосновывал эту стройку, не было цели просто получить еще один космодром. Исходная цель проекта — создать точку роста для развития нашего Дальнего Востока.
Уже восемь лет назад было ясно, что российская космонавтика должна поворачиваться лицом к Востоку, именно там наши потенциальные партнеры по космическим программам. А создание космодрома и масштабной инфраструктуры вокруг него должно привлечь в регион образованных людей, помочь развитию в регионе высокотехнологичного производства. Производство спутников и ракет, научные центры и технопарки для инноваций — все это должно было быть перенесено на Дальний Восток и создано там.
К сожалению, пока этого не происходит. В том числе потому, что руководит этим проектом Роскосмос, который понимает, как строить космодром, но не разбирается в региональном развитии, да и задач таких не имеет. Этот риск учитывался в 2007 году, когда предлагалось для реализации Восточного создать специализированную государственную компанию по примеру «Олимпстроя». Остается надеяться, что узковедомственный подход к проекту космодрома будет преодолен и во главу угла будут поставлены общие национальные интересы.
Space 3.0
И еще одно важное замечание. Новые космические проекты — например, пилотируемые полеты в дальний космос, колонизация Луны и Марса — создадут инновационные вызовы для широкого спектра технологий: производства продуктов питания «из ничего», производства энергии и энергоэффективности, экологичной переработки отходов, 3D-печати, телемедицины, роботостроения. Без решения этих задач масштабные космические программы будут просто невозможны — так же, как невозможно было отправить человека в космос, не имея мощной ракеты-носителя.
Но очевидно, что если эти прорывные технологии будут созданы, то продукты на их основе будут иметь колоссальный коммерческий эффект уже на Земле. Это можно назвать Space 3.0, и есть надежда, что именно такой подход позволит придать новый импульс мировой космонавтике.
При этом использование на Земле технологий Space 3.0 будет максимально эффективно именно там, где условия и ограничения для жизни человека сложны или экстремальны, то есть в чем-то сравнимы с условиями работы космонавтов. В России таких территорий достаточно — это Дальний Восток, Сибирь, Крайний Север и Арктика.
Поэтому если космические технологии Space 3.0 рассматривать как средство для освоения Дальнего Востока, Сибири и Арктики, то космодром Восточный — лучшее место для их развития.
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции.
Андрей Ионин