Нелепо гнаться за паритетом, надо иметь необходимое и достаточное
Одна из столичных газет, издающаяся с участием зарубежного партнера, опубликовала недавно материал, посвященный стратегическому ядерному вооружению. Он назывался «Россия догнала США по общему количеству носителей стратегического ядерного оружия». Свой вывод автор газеты сделал на основании опубликованной Госдепартаментом США информации о состоянии стратегических ядерных сил Москвы и Вашингтона, полученной в ходе обмена данными между двумя странами по условиям Пражского (2010 года) Договора о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (СНВ-3). Многие отечественные СМИ подхватили эту новость и начали говорить о том, что Россия установила паритет с Вашингтоном по числу носителей ядерного оружия.
Гордость российских журналистов за родную страну, которая поднялась вровень с самой сильной державой мира по числу ракет с ядерными боеголовками, в принципе понятна. Наличие такого грозного оружия, как показывает опыт, всегда было и будет гарантией сдерживания вероятного противника. Хотя в разговоре о ядерном паритете России и США есть одно небольшое «но»…
Гладко на бумаге
Мягко говоря, такое утверждение не совсем корректно или, точнее, совсем не корректно. На этот факт указал в своих комментариях одному из информационных агентств старший научный сотрудник Института США и Канады РАН, бывший начальник Главного штаба Ракетных войск стратегического назначения генерал-полковник Виктор Есин.
«По числу развернутых межконтинентальных баллистических ракет, баллистических ракет на подводных лодках и тяжелых бомбардировщиков, которые, собственно, и реализуют боевой потенциал стратегических ядерных сил, Россия по-прежнему существенно отстает от США, – обратил он внимание журналистов. – У России таких ядерных средств 528 единиц, у США – на 266 единиц больше».
Именно количество развернутых, то есть готовых к немедленному применению, носителей и характеризует потенциал стратегических ядерных сил, пояснил генерал, а не общее количество развернутых и неразвернутых носителей. По словам Виктора Есина, достижение реального паритета с США в области стратегических ядерных сил может состояться только в будущем, если мы реализуем намеченные на это планы. «Все наши надежды – на реализацию принятых планов», – подчеркнул он. При этом надо иметь в виду, заметил экс-начальник Главного штаба РВСН, что для того чтобы соответствовать установленной в Договоре СНВ-3 планке в 700 развернутых носителей, нашей стране приходится решать двуединую задачу.
С одной стороны, выводить из состава стратегических ядерных сил носители с выработанным эксплуатационным ресурсом, а с другой – вводить взамен такое количество новых носителей, которое не только компенсировало бы эти потери, но и покрывало бы имеющуюся на 1 сентября 2014 года разницу более чем в 170 единиц от установленной Договором планки для развернутых носителей, говорит генерал. США же существенно проще выполнять условия Договора СНВ-3. Им предстоит лишь сократить излишнее количество носителей.
Действительно, если вчитаться в официальные данные, опубликованные Госдепартаментом США, то окажется, что по состоянию на 1 сентября нынешнего года за США засчитывается 794 развернутые межконтинентальные баллистические ракеты (МБР), баллистические ракеты на подводных лодках и тяжелых бомбардировщиках, а за Россией только 528. При этом число боеголовок на развернутых носителях у Вашингтона 1642, у России 1643. Число же развернутых и неразвернутых установок у США – 912, у России – 911.
Для того чтобы разобраться в приведенных цифрах, надо вспомнить, что по условиям Договора СНВ-3 к 2018 году у каждой из сторон должно быть по 700 развернутых стратегических носителей ядерного оружия (то есть находящихся в войсках и несущих боевое дежурство) и еще 100 неразвернутых, то есть размещенных на складах. В то же время та и другая сторона должны иметь не более 1550 развернутых ядерных боеголовок. И теперь становится понятно, что США должны продолжать сокращать свои стратегические ядерные силы, в первую очередь, число развернутых стратегических ракет, а Россия может наращивать количество своих стратегических носителей. При этом сокращая, как и США, количество ядерных боеголовок на них.
Неравнозначная специфика
Примерное равенство ядерных боевых блоков на стратегических носителях России и США объясняется тем обстоятельством, что у Вашингтона наземные баллистические ракеты «Минитмен» имеют, как правило, от одной до трех ядерных боеголовок. Таких ракет у США около 450. А основной ядерный потенциал размещен на стратегических ракетных атомных подводных лодках, оснащенных баллистическими ракетами «Трайдент-2», на каждой из которых по восемь разделяющихся боевых блоков индивидуального наведения (РГЧ ИН). Атомных подводных ракетоносцев типа «Огайо» со стратегическими ракетами на борту у США 14, на каждой – по 24 ракеты. Это ориентировочно тысяча ядерных боезарядов, спрятанных в глубинах океанов. Есть еще 230 стратегических бомбардировщиков трех типов – В-52Н, В-1В и В-2А (из них более 50 единиц в складском резерве). А каждый такой бомбардировщик по условиям СНВ-3 засчитывается как она ракета, хотя самолет может нести довольно много крылатых ракет с ядерными боеголовками и атомные бомбы.
У России основной потенциал стратегических ядерных вооружений дислоцирован в РВСН. На моноблочных (одноголовых) ракетах мобильных и шахтных комплексов «Тополь» и «Тополь-М» их у нас на 1 января 2014 года насчитывалось 186. На мобильных и в ближайшее время шахтных комплексах «Ярс» с разделяющимися головными частями индивидуального наведения (РГЧ ИН). Их на колесах – три с небольшим десятка. А также на шахтных комплексах Р-36МУТТХ/Р-36М2 «Воевода» с десятью РГЧ ИН и УР-100НУТТХ «Стилет» с шестью РГЧ ИН. Их на боевом дежурстве 92 ракеты. Всего на земле у нас 311 ракет и 1078 боеголовок. На восьми отечественных атомных ракетных подводных лодках стратегического назначения на тот же период, пока не встали на боевое дежурство новые стратегические АПЛ типа «Борей» с ракетами «Булава», насчитывалось 112 ракет Р-29Р и Р-29М «Синева» и «Лайнер» с 416 боезарядами. И еще 66 стратегических бомбардировщиков Ту-95МС и Ту-160.
Приведенная арифметика говорит не о ядерном паритете России и США, а о стратегическом балансе, который заставляет Вашингтон, какие бы чувства по отношению к российской политике ни испытывали его руководители, подписывать с Москвой Договор о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений. А если учесть, что подобного соглашения США больше не имеют ни с одной другой страной мира, то становится очевидно, что в отношении стратегических вооружений они считают Россию равной себе. Что, конечно же, очень многим в администрации, Сенате и Конгрессе Соединенных Штатов крайне не нравится. Но деваться некуда, там вынуждены считаться с мерами, предпринимаемыми Россией с целью укрепления своей национальной безопасности.
А об этих мерах в интервью российским телеканалам недавно говорили вице-премьер Дмитрий Рогозин и министр иностранных дел Сергей Иванов. Общий смысл их заявлений в том, что ни в какой гонке вооружений мы участвовать не будем, но к 2020 году стратегический ядерный щит России будет обновлен на все 100%.
Тут, правда, возникает естественный вопрос: мы обновим свой ракетно-ядерный щит на 100%, существующие на сегодняшний день или на 100%, соответствующие требованиям Договора СНВ-3? Мнения по этому поводу у специалистов разнятся. Одни из них считают, что уровень в 700 развернутых стратегических ракет сковывает развитие наших сил ядерного сдерживания. Другие, наоборот, предполагают, что цифры, заложенные в Пражском соглашении, избыточны для решения этой задачи. В советское время, говорят эксперты, считалось, что для того чтобы заставить вероятного противника, такого, как, к примеру, Соединенные Штаты, прекратить агрессию против нашей страны, надо нанести ему неприемлемый ущерб и доставить до его территории примерно 200–250 ядерных боеголовок.
Сегодня, утверждают специалисты-ракетчики, порог чувствительности тех же США резко пошел вниз. По трагическим событиям сентября 2001 года, когда два «Боинга», захваченных террористами, врезались в башни-близнецы Международного торгового центра, видно, какой шок у американского населения вызвала эта рукотворная катастрофа, унесшая жизнь трех с половиной тысяч человек. В этом же ряду стоит и августовский 2005 года ураган «Катрина» в Новом Орлеане, от которого город, потерявший более полутора тысяч своих жителей, по-настоящему не оправился до сих пор. А что может произойти с тем же Нью-Йорком, если над ним разорвется два или три ядерных боеприпаса? А после ядерного удара по высокогорной плотине где-нибудь на Великих озерах? Вода может смыть в один момент полстраны.
Сколько нужно ракет для спокойствия?
Какими необходимо обладать сегодня потенциальными возможностями, чтобы нанести вероятному противнику неприемлемый ущерб и донести свои ядерные боеголовки до того или иного вероятного агрессора, чтобы даже мысль о нападении на Россию показалась ему ночным кошмаром? И сколько для этого необходимо иметь ракет и ядерных боеголовок? Тем более при наличии глубоко эшелонированной системы ПРО, которую сейчас создают США? Не исключено, говорят специалисты, что даже с развертыванием системы противоракетной обороны по границам нашей страны эта цифра может быть гораздо меньше, чем 700 развернутых ракет и 1550 боевых блоков, определенных СНВ-3.
Конечно, кому-то подобные рассуждения могут показаться чудовищными и циничными по самой своей сути. Но, может быть, только для тех гражданских лиц, которые живут своей жизнью, никогда не задумываясь, что стоит за их спокойствием и безопасностью. А военные, которые призваны обеспечить эту безопасность, защитить национальные интересы и независимость своей страны, не могут не заниматься такими арифметическими подсчетами. Или похожими на них исследованиями и расчетами. Как говорится, на всякий пожарный случай. На аналогичном анализе и строится политика сдерживания серьезного вероятного агрессора и предотвращения широкомасштабной войны, от кого бы угроза такой агрессии и подобной войны ни исходила.
Наша страна не собирается добиваться паритета в стратегическом ядерном вооружении ни с каким государством. В том числе и с тем, чьи расходы на собственную армию в десять раз превосходят расходы на оборону России. Она, в меру своих экономических и технических возможностей, обновляет стратегические ядерные силы сдерживания и добросовестно выполняет обязательства по Договору СНВ-3. Как показывают недавние учения РВСН, в том числе и на Алтае, сохраняет эти стратегические силы сдерживания в высокой степени боевой готовности. Не как угрозу кому-либо, а как суверенное право на обеспечение своей национальной безопасности и безопасности своих союзников.
А сколько иметь стратегических ракет и ядерных боеголовок к ним, решать, конечно, не журналистам и экспертам. Эта математическая задача не для них. Для этого есть Верховный Главнокомандующий, Совет безопасности и Генеральный штаб Вооруженных сил России. Им же нести и ответственность за принятые решения и их исполнение. Нам же, обычным гражданам, ясно только одно: таких вооружений, исправных и боеготовых, способных предотвратить любую агрессию, должно быть у нашей страны необходимое и достаточное количество. Не больше, но и не меньше.
Виктор Литовкин