За бурными дебатами вокруг перспектив создания американской системы ПРО в Чехии и Польше как-то ушли на второй план проблемы развития отечественной системы противоздушной и противоракетной обороны. Со времен ограничения cистем стратегической ПРО известно: тот, кто надежнее защищен, имеет преимущества в переговорах по стратегическим вооружениям со своим оппонентом. А взаимная, так сказать, незащищенность является более сдерживающим фактором, чем наращивание ударной мощи. Как же сейчас обстоит дело?
Прогрессирующее старение
Как считают эксперты, в послевоенный период, и особенно во время стремительного развития средств воздушно-космического нападения, в стране была создана не имеющая аналогов в мире система ПВО. Но самый мощный удар по ней нанес не воздушный агрессор. Распад СССР по сути лишил страну воздушного защитного зонта. Дело дошло до того, что целые воздушные направления оказались открытыми чуть ли не нараспашку. Почему в этот период не произошло новых <залетов>, аналогичных посадке на Красной площади М. Руста, остается только гадать.
Впрочем, знаковой новой точкой отсчета для этих войск, которые еще немного – и оказались бы в ситуации настоящего коллапса, стал указ Президента Российской Федерации от 13 июля 1993 года. Он был посвящен организации противовоздушной обороны в Российской Федерации в новых условиях и определял приоритетное направление их развития: реорганизация войск ПВО в войска Воздушно-космической обороны (ВКО) и создание на этой основе по сути нового вида обороны. Тем более, что события в Югославии показали, как можно решать военно-политические задачи и без широкомасштабной наземной операции.
Но сегодня, по мнению тех же экспертов, в России происходит раздельное развитие противовоздушной и ракетно-космической обороны. Более того, создание системы ВКО серьезно затормозила передача войск ракетно-космической обороны вначале в состав РВСН, а потом в Космические войска. Результатом этого стало дублирование огневых, информационных и управляющих компонентов. Их стали разрабатывать чуть ли не параллельно по заказам разных видов Вооруженных сил и родов войск. Все это вызвало рост затрат людских, временных и материальных ресурсов. Но потом все-таки этот процесс удалось унифицировать.
Впрочем, сегодня войска противоздушной обороны страны входят в состав Военно-воздушных сил. И главнокомандующий ВВС имеет заместителя по вопросам Объединенной системы ПВО государств-участников СНГ. В состав управления ВВС также входит начальник Ракетных войск ВВС.
Как же сегодня живут войска ПВО страны? Было отмечено в ходе одного из недавних совещаний, что <уровень технического состояния вооружения ПВО на текущий момент обусловлен прогрессирующим его старением и износом>. То есть, по сути дела, речь идет о старении вооружений и техники. И в этой связи главной задачей остается поддержание исправности парка вооружения ПВО, восполнение его ресурса и продление сроков службы.
Но все же, по мнению экспертов, период с 2007 по 2012 год будет самым напряженным для этих войск. За этот период необходимо будет отремонтировать чуть ли не 80 процентов парка вооружений ПВО. По имеющейся информации, для этого выделены соответствующие финансовые ресурсы.
Другой важнейшей проблемой войск ПВО эксперты называют низкий уровень отечественной элементной базы. И это сдерживает разработку образцов вооружений ПВО. Но и здесь в рамках государственного оборонного заказа планируется выделение значительных ресурсов. Помогут ли эти меры, покажет время.
Частный бизнес не у дел
Что касается промышленности средств космической и противоздушной обороны, то и здесь даже одно перечисление существующих проблем займет не одну страницу. Длительное время система дальнего обнаружения С-300ПМУ, основным разработчиком которой являлось НПО <Алмаз>, была визитной карточкой российского оружейного оборонного экспорта. Впрочем, в советское время специфика отрасли, которая обслуживала войска противоздушной обороны, состояла в том, что в ней не было так называемого <головного предприятия>. Например, такое, каковым в авиастроительной промышленности является сборочный завод. В рыночных условиях сразу возник резонный вопрос: кто станет организатором этой кооперации, особенно тогда, когда распались хозяйственные связи. В общей же сложности речь шла о кооперации нескольких сот предприятий, многие из которых оказались за пределами России. И, добавим, перестав получать заказы, они весьма быстро перепрофилировались.
Кстати, на главенствующую роль по отношению к экспортной системе С-300ПМУ претендентов оказалась немало. Победителем стала частная компания <Оборонительные системы>. Но она оказалась достаточно осторожной и не пыталась приватизировать производящие предприятия. Впрочем, как говорят эксперты, может быть, их туда просто не пустили. Так или иначе, в собственность <Оборонительных систем> перешли только не очень крупные предприятия.
Но времена изменились. Правительство определилось со своим отношением к развитию оборонного комплекса. И отрасль ПВО и ПРО не стала исключением. Всех оставшихся разработчиков и производителей систем стали объединять в единую структуру с определяющим государственным участием. Планов такой консолидации сразу же оказалось не так уж и мало. И по одному из них центром должны были стать именно <Оборонительные системы>. Но против этого выступили прежде всего руководство научно-производственного объединения <Алмаз> и его давний конкурент в производстве и разработке систем вооружений - концерн <Антей>. И тогда возникло новое решение - объединиться без посредников. В итоге весной 2002 года Президент Владимир Путин подписал Указ о создании ОАО со стопроцентным государственным участием <Концерн ПВО <Алмаз-Антей>, который под своим началом объединил российских разработчиков и производителей зенитно-ракетных комплексов войск ПВО, ВМФ и Сухопутных сил, а также наземных радиолокационных систем.
Впрочем, осталась еще проблема <Оборонительных систем>, которые практически оказались не у дел. За исключением, пожалуй, модернизации старых советских систем ПВО С-125 <Печора>, которые состоят на вооружении целого ряда государств. Но для крупного частного бизнеса это уже не представляло серьезного инвестиционного интереса. И в 2003 году <Оборонительные системы> продали <Оборонпрому>.
Но все-таки создание самого концерна <Алмаз-Антей> специалисты оценили позитивно. И подтверждением тому - недавние успешные испытания нового ракетного комплекса С-400, который <Алмаз> не мог самостоятельно довести до кондиции весьма длительное время.
Проверка на прочность
По мнению некоторых специалистов, если бы Югославия имела на своем вооружении хотя бы несколько дивизионов С-400, то еще неизвестно, чем бы закончилась широкомасштабная натовская операция. Но и сегодня в мировой практике продолжается противостояние между наступательными средствами воздушного нападения и противоздушной обороны. И самой <горячей> точкой такого противостояния является Ближний Восток. И опять-таки с прицелом на тот же Иран, который проявляет повышенный интерес к отечественным средствам ПРО.
Например, до настоящего времени сохраняется интрига вокруг внезапного рейда израильской авиации на сирийские объекты в начале сентября нынешнего года. Как известно, Тель-Авив отреагировал на появившиеся в печати сообщения об этом событии непривычным молчанием, затем появился запрет на его освещение. И лишь несколько дней спустя лидер израильской оппозиции Б.Нетаньяху первым из общественных деятелей этой страны признал факт атаки.
Сирийские власти в ответ заявили, что их истребители противоздушной обороны, кстати, советского производства, которые были немедленно подняты в воздух по тревоге, вытеснили нарушителей с территории Сирии. Правда, лишь после того, как те безуспешно <отбомбились> в пустыне, <не вызвав материальных или людских потерь>. В официальном заявлении сирийское руководство предупредило <враждебное израильское правительство о недопустимости подобных вопиющих проявлений агрессии> и оставило <за собой право на адекватный ответ>. До конца так и не стало известно, что именно сбросили самолеты. Не внесла ясность в этот вопрос и спешно организованная поездка журналистов в район предполагаемой атаки.
С 2003 года израильская авиация не вторгалась в небо Сирии. По сообщению западных информационных агентств, сирийский объект в селении Дир а-Зур атаковала эскадрилья, состоящая из восьми самолетов F-15 и F-16, вооруженных ракетами и тяжелыми бомбами. В качестве наводчика использовался израильский самолет-разведчик. По другой информации, в этой роли выступил израильский спецназ, скрытно переброшенный на сирийскую территорию. В сообщении турецких средств массовой информации говорится о том, что на территории Турции были обнаружены топливные баки, принадлежавшие новейшему израильскому самолету F-15I, максимальная дальность полета которого достигает почти две тысячи километров. То есть вполне возможно, что речь идет об израильской атаке с турецкой территории, то есть о спланированной натовской операции.
По мнению экспертов, наиболее вероятной целью этого удара являлись тайники с оружием, которое, как считает израильское правительство, через территорию Сирии поступает от Ирана к ливанской <Хезболле>. Косвенно это подтверждают и появившиеся ранее сообщения о том, что израильский спутник-шпион <Офек-7> переключился с наблюдения за Ираном на Сирию. Впрочем, по другой версии, удар был нанесен по ядерному объекту, который якобы Сирия оборудовала с помощью Северной Кореи. Кроме того, выдвигается предположение, что эта атака – лишь отработка варианта нападения на иранские ядерные объекты.
И в этой связи возникает закономерные вопрос о том, как удалось израильтянам <ослепить> сирийские радары? И почему ни один истребитель не был сбит? Впрочем, не исключено, как считают собеседники обозревателя <РВ>, речь, вполне возможно, идет об элементарной халатности во время боевого дежурства.
Для России эта ситуация означает лишь одно. Необходимо как можно скорее форсировать перевооружение группировок ПВО-ПРО на современную технику и вооружение. Как оценивают эксперты, для того чтобы обеспечить боевые возможности российских группировок войск противоздушной и противоракетной обороны на уровне требований времени, объемы закупок зенитных ракетных и противоракетных систем (комплексов) должны быть увеличены почти в три с половиной раза, а радиолокационных станций - почти в десять раз.
/Алексей Александров/