В Госдуме подвели итоги работы новой команды Минобороны
19 ноября 2013 года фракция КПРФ в Государственной думе провела «круглый стол» на тему «Российская армия: год новой команды» под председательством депутата Госдумы, члена Комитета ГД по обороне Вячеслава Тетекина. С развернутым докладом выступил заместитель начальника Главного оперативного управления Генштаба Сергей Рудской. Прозвучавшая в ходе других выступлений критика положения дел в ВС в целом носила конструктивный характер. У собравшихся было четкое понимание: исправить за один год все, что случилось с российскими Вооруженными Силами до этого, нереально. Предстоят годы напряженной работы по выправлению ситуации. И профессионалы войны готовы оказать всестороннюю помощь команде Сергея Шойгу, тем более что новый министр обороны прислушивается к их мнению.
Или воевать, или готовиться к войне
Следует отдать должное назначенному год назад руководству Министерства обороны РФ за смелые, продуманные и многообещающие заявления о своих намерениях в области военного строительства. Они были сделаны на фоне признания руководством страны сомнительных реформ Сердюкова «успешными», а самого их автора «успешным менеджером». Тем не менее это не помешало новому руководству принять незамедлительные меры к исправлению перекосов и банального головотяпства, допущенных в военном строительстве ранее.
К числу положительных решений следует отнести намерения по восстановлению в структуре ВС мотострелковых и танковых дивизий наряду с бригадной структурой. Это позволяет более массированно применять вооружение и боевую технику на важных направлениях с учетом наших необъятных просторов. Отменено решение по реформе высшего военного профессионального образования, напрочь его уничтожавшего. Принято распоряжение по наделению большей самостоятельностью главных командований видов ВС РФ, воспитательных структур, повышению роли сержантского состава. Более предметно стали рассматриваться и решаться бытовые проблемы в расположении воинских частей, а также вопросы, касаемые жилья офицерского состава и медицинского обеспечения.
Отдельно следует отметить переход от застоя к активной форме оперативной, тактической и боевой подготовки штабов и войск. Давно известно, что армия должна или воевать, или готовиться к войне. Если она не делает ни того, ни другого, она разлагается.
Ряд принятых решений уже реализован – осуществлен набор во все военно-учебные заведения, другая часть в проработке. Нужно время и немалое.
Таким образом, с приходом год назад нового военного руководства наметились положительные тенденции в военном строительстве. Это не может не радовать. Но это не означает, что все проблемы решены или решаются и оборона страны в ближайшее время выйдет на более высокий качественный уровень, что является конечной целью начавшихся реформ в армии.
Все-таки Министерство обороны РФ хоть и могущественное, но ведомство и, как всякое ведомство, имеет ограниченные ресурсы и возможности. Оно нуждается в поддержке и постоянном внимании со стороны государства. Только при такой поддержке и проявлении политической воли руководством страны Минобороны будет способно придать военной организации соответствующее качество.
Сегодня военное ведомство поставлено государством в жесткие рамки ограничения численности – один миллион человек и срока службы военнослужащих по призыву – 12 месяцев. Изменение этих показателей вне компетенции МО. Тем не менее эти ограничения ставят под сомнение способность ВС соответствовать своему предназначению, поскольку не позволяют создать минимально необходимые группировки войск сил общего назначения на важнейших направлениях. К примеру, боевой состав сил общего назначения войск Западного военного округа (ЗВО) сегодня не в состоянии выполнить элементарную первоочередную задачу в угрожаемый период – прикрыть государственную границу в зоне своей ответственности, не говоря уже о создании оборонительных и тем более наступательных группировок войск.
Так, зона ответственности Западного военного округа включает три стратегических направления: Северо-Западное (ранее прикрывалось силами двух военных округов – Прибалтийского и Ленинградского), Западное (силами Белорусского и Московского ВО), Юго-Западное (силами Прикарпатского, Одесского и Киевского ВО без учета групп войск). По фронту это около трех тысяч километров. Возможное прикрытие границы – до 50–70 километров. Силы общего назначения Белоруссии и Украины можно, конечно, учитывать, но полностью полагаться на них было бы опрометчиво. Силы и средства Центрального военного округа при их привлечении кардинально не решают проблему. При этом не учтена потребность войск в угрожаемый период для охраны и обороны позиционных районов РВСН, Войск ПВО, арсеналов с ядерным оружием, важных объектов на коммуникациях и т. д. Система территориальной обороны разрушена. Есть опасение, что выполнять эти задачи будет весь боевой состав округа.
Когда приводишь подобные примеры, всегда натыкаешься на вопрос ура-патриотов: «А с кем вы собираетесь воевать?». Думаю, ни с кем, но нам хотелось бы понимать, что мы имеем армию, способную противостоять реальному противнику на Западе при обострении обстановки.
В остальных военных округах аналогичная картина. Несколько хуже в Восточном, несколько лучше в Южном военном округе.
Ограничение численности войск ставит под сомнение выполнение Министерством обороны обязательств по укомплектованию дивизий до штатов постоянной готовности. Какие бы целесообразные решения в дальнейшем ни принимались Министерством обороны, их всегда будет сдерживать численность. Чтобы где-то ее увеличить, нужно изъять у других структур. А это не что иное, как бег на месте.
Чтобы на деле добиться положительных сдвигов в военном строительстве, необходимо предоставить министру обороны право самостоятельно варьировать численность войск в пределах до полутора миллионов человек исходя из принимаемых решений. При таком положении можно было бы подумать о восстановлении Ленинградского, Московского и, возможно, о создании Воронежского военных округов.
Что касается 12 месяцев срока службы по призыву, смущает не сама продолжительность, а установленный порядок призыва и увольнения два раза в год. При такой системе личный состав каждые полгода меняется на 50 процентов и все подразделения в этот период становятся небоеспособными. Кроме того, прерывается последовательность обучения от простого к сложному. Необходимо добиться такого положения, чтобы при увольнении и призыве в подразделениях процент старослужащих не опускался ниже 60–70. Этого можно достичь двумя путями. Первый – изменить порядок увольнения и призыва, второй – добиться, чтобы в подразделениях проходили службу не менее 60 процентов военнослужащих по контракту. При таком соотношении возможно последовательное безопасное обучение военнослужащих действиям в составе подразделений. В противном случае придется довольствоваться одиночной подготовкой.
Кроме перечисленного, хотелось бы понять, каким образом будет решаться проблема с резервным компонентом ВС РФ. Эта сложнейшая и острейшая проблема размыта на законодательном уровне, что, естественно, не позволяет Министерству обороны детализировать порядок формирования резервов и прохождения службы резервистами. Без подготовленного и материально обеспеченного резерва нет армии. Это истина, и она доказана всем ходом Великой Отечественной войны. Другой замалчивающейся проблемой является восстановление разрушенной системы территориальной обороны страны. Прежняя, включающая федеральные и местные органы управления, с понятным и отработанным механизмом привлечения сил и средств, а также их подготовкой разрушена. Новая не создана. В этой области придется все начинать с нуля, что также потребует законодательных и организационных решений.
Юрий Букреев, начальник Главного управления Сухопутных войск (1998–2001), генерал-полковник
Обман общественности и главнокомандующего
Весь юг Приморья до Уссурийска брошен на произвол судьбы вместе с базами флота. И даже речи не идет, чтобы как-то все восстановить. От Улан-Удэ до Белогорска одна бригада на границе.
Учения «Восток» – это же страшное дело. Я думал, что плохо, но чтобы так... Три батальона, которые, кстати, показали величайший профессионализм, с трех разных бригад, с трех разных армий, с двух военных округов – вот все, что мы могли собрать и показать. Непонятно, откуда взялась цифра 160 тысяч человек, которые якобы участвовали в учениях, расстреливая при этом по 500 тонн боеприпасов в сутки. Там что – непрерывные атаки с боевой стрельбой шли? Так нельзя. Это просто обман общественности и Верховного главнокомандующего.
В настоящее время мы неспособны защитить свои национальные интересы ни в Арктике, ни на Дальнем Востоке, ни в Сибири, ни на западе – нигде. Наш Центр исследований стратегий и технологий, зарубежные военные аналитики – все согласны с тем, что цель военной реформы Сердюкова – Макарова заключалась в том, чтобы превратить армию, способную отразить агрессию серьезных геополитических противников, в армию, предназначенную воевать с вооруженными отрядами боевиков.
Говорят, будет какая-то другая война. Но те группировки войск, которые существуют в Китае, Японии, Турции, значительно сильнее наших Вооруженных Сил. Не говоря уже о НАТО. Поэтому хотелось бы услышать о состоянии обороноспособности Вооруженных Сил что-то более существенное.
Виктор Соболев, командующий 58-й армией (2003–2006), генерал-лейтенант
Вместо боевой дипломатическая служба
Мы не знаем, какие задачи поставил Верховный главнокомандующий перед Сергеем Кужугетовичем Шойгу. Мы оперируем только доступными для нас результатами той работы, которая проведена руководством Министерства обороны. Осведомлены о некоторых оценках, намерениях и планах нового главы Минобороны.
По моему мнению, предприняты первые возможные логичные действия, которые успокоили общественность и средства массовой информации. Последние выражают доверие новому руководству Министерства обороны и спокойно комментируют работу по совершенствованию и укреплению Вооруженных Сил.
“Ракетный крейсер «Москва» охраняет рота морской пехоты. Лежат на палубе и охраняют. У меня, как у моряка, душа просто разрывается”
Приостановлено разрушение Военно-морского флота. Возобновлены прием и подготовка курсантов в военно-морских учебных заведениях. Проходит обкатку постоянное командование силами и средствами в Средиземном море. Заявлено несение боевой службы силами Военно-морского флота в Средиземном море на постоянной основе. Но это, в общем-то, не боевые соединения, а отдельный набор кораблей. По зарубежным оценкам, это не столько боевая, а дипломатическая служба наших кораблей в Средиземном море.
За 22 окаянных года не построено ни одного корабля, ни одной подводной лодки. Да, в январе этого года вроде бы подписали акт приема «Юрия Долгорукого». Но оружия для него, на мой взгляд, нет, «Булава» не летает.
Мы оперируем все теми же кораблями. Крейсер «Москва» – это крейсер «Слава», я на нем на Мальту ходил к Бушу и Горбачеву, ему уже за 30 лет. Крейсер «Варяг» – ракетный крейсер «Червона Украина», построенный Николаевским заводом. Всем этим кораблям уже несколько десятков лет. Они без буксира в море не выходят.
Ракетный крейсер «Москва» охраняет рота морской пехоты. Лежат на палубе и охраняют. У меня, как у моряка, душа просто разрывается.
Некоторый оптимизм вызывает предложенная Дмитрием Рогозиным президенту кораблестроительная программа до 2040 года. Но я вспоминаю, как первый заместитель министра обороны Андрей Кокошин говорил нам, что с 2000-го мы начнем строить корабли. Где Кокошин, где 2000 год, где корабли...
Может, кто-то из нас доживет до 2040 года и увидит хотя бы один новый российский корабль в океане. Пока там только наши советские корабли.
Как-то бывший мэр Москвы Лужков собрал моряков ко Дню флота. Смотрит на экран и говорит: «Наш флот». А на экране – авианосец «Кузнецов», только двухметровый герб СССР на корме вырублен и вместо него укреплен новый. Я встал и отвечаю: «Юрий Михайлович, это не ваш флот, а наш, ветеранов флота. Вы еще не построили ни одного корабля».
Когда я командовал семь лет эскадрой в Средиземном море, у меня было 80 вымпелов, пять атомных подводных лодок и 10 дизельных плюс надводные корабли. Сейчас во всем Военно-морском флоте нет такого состава. По 15–20 кораблей в постоянной готовности на флотах. При этом из-за их слабой подготовленности ввели понятие «постоянная готовность первой и второй степеней».
Управление силами (вероятно, виртуальными) есть, управления кораблестроением нет. Ликвидировали. Кто заказывает корабли? Непонятно. И спросить не с кого.
В Главном штабе Военно-морского флота нет оперативного управления. Как можно быть главнокомандующим и ничем не командовать?
У нас было Министерство судостроения. И попробуй министр судостроения не выполнить план. По десятку кораблей каждый год строили и столько же лодок. Теперь у нас Объединенная судостроительная корпорация (ОСК) и президента там меняют каждый год. Сейчас вроде паровозостроительного назначили корабли строить. До него были менеджеры, но тоже корабли не построили.
Первые шаги к исправлению ситуации сделаны, но удар по Военно-морскому флоту был сокрушительной силы. ВМФ практически уничтожен. Требуются десятилетия для его восстановления, но желания начать это делать пока нет. Есть слова, чтобы успокоить общественность, а дел я лично не вижу.
Валентин Селиванов, начальник Главного штаба – первый заместитель главнокомандующего ВМФ (1992–1996), адмирал
Корабли и танки без кадров – металлолом
Нынешнему руководству Министерства обороны всего год. Это мало для того, чтобы восстановить все, что было разрушено с 2000 по 2007-й. Разрушен флот, разрушены система противовоздушной и воздушно-космической обороны, Военно-воздушные силы. Кто мог догадаться сконцентрировать нашу ударную авиацию на семи основных базах (с небольшим рассредоточением)? Это выглядит как специальная «подстава» под крылатые ракеты.
Американцы уже давно приняли теорию мгновенного глобального удара. И если мы не будем смотреть правде в глаза, то станем второй Ливией, Югославией или чем угодно.
Почему мы повторяем опыт финской войны? Авиацию, танки раздали по округам, и все было сожжено в первые дни войны. Мы не можем рассчитывать только на какую-то маленькую войну. Посмотрите, какие стихийные бедствия происходят вокруг, нас окружает полуголодное население, только скажи, что вот она – Россия богатая. Неужели и с Китаем будет только бесконтактная война? Да они такую армию поднимут, сколько у нас населения в стране нет. Зачем мы себя обманываем? Я понимаю, что сегодня мы не все можем, но надо же на перспективу смотреть.
Нам нужно немедленно восстановить боеспособность Войск воздушно-космической обороны и Военно-воздушных сил, пересмотреть оборону объектов. У нас недостаточно зенитных ракетных сил, их надо стягивать на прикрытие триады ядерных сил, чтобы противник не мог нас лишить главного нашего оружия.
Наблюдаются положительные сдвиги за год под руководством и министра обороны, и начальника Генерального штаба. Сохранен ряд академий, в том числе ВА ВКО имени Жукова, за которую мы с вами вместе боролись и наконец победили. Можно делать корабли, ракеты и танки, но без кадров это все металлолом.
Генеральный штаб сегодня очень внимательно занимается вопросами полностью разгромленной воздушно-космической обороны. Начальник Генерального штаба лично практически каждодневно принимает решения в этой непростой ситуации. Потому что такого разгрома войск, по-моему, не было за всю историю страны.
Заслуга нынешнего руководства Минобороны – подъем авторитета офицерского корпуса. Без повышения престижа службы мы не создадим армию. Недобор во всех училищах, даже элитных. Там конкурсы были по 15 человек на место. Первая задача – возрождение авторитета офицерского корпуса в глазах народа. Необходимо немедленно укомплектовать наши академии и училища, потому что мы идем к кадровому провалу. Хотим опять вернуться к двухгодичникам, которые развалили армию? Не надо этого делать. Слава богу, экстренные меры уже принимаются.
Необходимо понимание того, что основное оружие войны меняется и надо усиливать ВВС, кардинально восстанавливать воздушно-космическую оборону, причем в кратчайшие сроки. К сожалению, озвученный срок – 2020 год – это уже поздно. У нас времени год-два. Надо немедленно восстановить соединения противовоздушной обороны, трехродового состава. Не ввести, а именно вернуть истребительную авиацию в состав этих бригад, сделать полнокровные дивизии.
У нас слишком громадная территория, слишком много критически важных гражданских промышленных объектов, которые мы не можем не защищать. И вешать это все на командующего ОСК неправильно.
Не надо опять наступать на больную мозоль, превращая наши межрегиональные группировки в военный округ. Без объединения всех сил мы вообще никакой задачи не решим. У нас ни на одном направлении сегодня нет никакой группировки. Чтобы хоть как-то противостоять противнику, придется стягивать войска с пол-России как минимум.
Далее надо определить и дать права и полномочия людям, назначенным для решения всех этих задач. Один человек должен отвечать перед министром обороны, начальником Генерального штаба за воздушно-космическую оборону и у него должен быть нормальный аппарат. Зачем эти ненужные структуры, ни на что не способные, которые не знают, чем им заниматься?
Строительство системы воздушно-космической обороны равносильно строительству ракетно-космического щита России. Это система военно-техническая и даже политическая. Ограничивать ее одним Министерством обороны невозможно, потому что это задача органов государственной власти.
Мы уникальное государство, нас сравнить не с кем ни по территории, ни по геополитическому положению, ни по целям и задачам Вооруженных Сил. Мы всю жизнь готовили оборону своей собственной страны и своей территории. И та структура, те выводы должны сегодня внедряться в жизнь. Чем быстрее, тем лучше. Затягивать нельзя, у нас на все два-три года.
Борис Чельцов, начальник Главного штаба ВВС РФ (2000–2007), генерал-полковник
Войну выиграл мобилизационный ресурс
Действительно, за последний год сделаны колоссальные подвижки. Но мне кажется, Генеральный штаб «сгорит», потому что все взял на себя. Нельзя начальнику Генштаба заниматься углем, жидким топливом, складами и так далее вплоть до госзаказа. А где же, извините, стратегические вопросы? Стратегическое развертывание? Оборона всей страны? Главкомы сидят рядом, могли бы поучаствовать.
Итоги деятельности Сергея Шойгу за год работы на посту министра обороны России в целом положительные. Он искренне заинтересован в конструктивной работе ведомства, что вызывает позитивную реакцию у наших генералов и офицеров, отвыкших от такого отношения в последние годы.
По вопросу комплектования мое мнение таково – перегиб. Мы все ударились рассуждать о так называемой контрактной или профессиональной армии. Но посмотрите: Соединенные Штаты Америки с одной стороны защищены Тихим океаном, с другой – Атлантическим, с севера у них друзья, с юга – колючая проволока. Поэтому американская армия носит экспортный характер.
22 июня 1941 года. У нас под ружьем 5,6 миллиона, у всей Европы – 7,3 миллиона. За первые полгода мы теряем три миллиона пленными плюс безвозвратные и санитарные потери. Войну выиграл мобилизационный ресурс, который подготовили в мирное время. Россиюшка-матушка – это странища, а не страна. Попробуй перелети, попробуй сманеврируй. Надо обязательно иметь резервы.
Придет время и Китай выставит армию численностью, как все наше население. А под брюхом нашим – исламисты, которые все время будут нас щекотать, бить и лупить. И мы от них никак не можем избавиться. Мы, как наркоманы, заглотили этот международный терроризм и забыли, что армию надо готовить к реальной войне.
Дай бог, Украина не станет ассоциированным членом и натовский сапог не встанет на нашу исконную землю. Белоруссию мы пинаем и топчем – войны с ней проводим молочные и мясные. Пора уже как-то объединяться. Никаких других друзей вокруг нас нет. Возьмите любую страну – все имеют к нам территориальные претензии, начиная от Норвегии и кончая Японией.
Конечно, хотелось бы, чтобы все менялось к лучшему более быстрыми темпами. Но так не будет. Ломать быстрее. Строить затратно. Содержать имеющееся сложно.
Владимир Комоедов, председатель Комитета Госдумы по обороне, адмирал
Замаха на будущее нет
У ветеранов Вооруженных Сил и ныне находящихся в строю военнослужащих после вступления в должность нового министра обороны родилось ощущение позитивного настроя, надежды на светлое будущее. Мы почувствовали руководящую руку, которая указывает правильное направление. И очень хочется, чтобы этот позитивный замах не остановился, не замедлился.
Первое, что сделал новый министр обороны со своей командой, – проехался по видам Вооруженных Сил, по главкоматам и расспросил всех об основных проблемах. Все записал, кое-что пообещал и очень многое из обещанного сделал.
Не может не радовать то, что начались активные поставки новой авиационной техники. В лихие 90-е армейская авиация не имела ничего. Только когда Чечня разразилась, закупили восемь машин и то благодаря личному влиянию на министра.
Начали появляться новые модификации. В войска пошли тренажеры нового поколения. Душа радуется, когда на них летаешь. Если бы у нас в свое время были такие, меньше было бы потерь как в мирное время, так и в бою.
Форма одежды претерпела большие изменения, это положительно оценивается личным составом. Погон с пуза, слава богу, убрали.
Появляются бригады армейской авиации. Есть надежда, что это будет продолжено и те цифры, которые нам обещали, реализуются.
Большой поклон министру за то, что не задерживает получение званий. У людей появился стимул для службы, понимание, что ненапрасны их усилия. Они и так вынуждены лишаться многого, а тут еще и звания не давали.
Говорят, авиационные базы – это смерть авиации в течение первых часов войны. Дуньке с посудомойки понятно, что любая война любого уровня начнется с воздушной наступательной операции. Первая цель – авиация на аэродромах. Раньше в Генштабе на это отвечали: «Чего ты дергаешься? Войны не будет». Но ведь об этом, о войне, только и должен думать Генштаб.
Понятно, что вопрос этот затратный, временной, но вектор рассредоточения авиации должен быть задан. Не говоря уже о том, что армейская авиация – это воплощение мобильности, реакции на динамично складывающуюся обстановку на поле боя. В руках командующего сухопутного объединения она должна быть как спасательная команда.
Конфликт любого масштаба начинается с создания авиационной группировки. Даже в Грузии этот вот малюсенький пятидневный конфликтик начинался с создания авиационной группировки. В советские времена армейская авиация обладала этой мобильностью, в оперативном подчинении у каждого полка были отдельный батальон и аэродром технического обеспечения, отдельная рота связи, которая позволяла полку армейской авиации действовать рассредоточенно с трех площадок. Ясно, что они будут рассредоточены по наиболее важным направлениям. Они должны иметь возможность действовать в управляемом режиме. Сейчас этого нет.
Теперь что касается техники. Мы говорим: новая техника пошла в войска. Но необходимо помнить, что это советская техника. Замаха на будущее нет. А наш потенциальный «партнер» имеет уже макетные и летные образцы, которые совершили десятки испытательных полетов с огромными видами на будущее.
Мы опять будем вынуждены или догонять стремительно уходящий поезд, или даже стоп-сигналы не успеем увидеть, как поезд этот скроется с горизонта. На фоне техники будущего мы будем выступать в роли туземцев с копьями.
Я уже не говорю о беспилотном направлении, которое западные вооруженные силы исповедуют давным-давно, рассчитывая, что к 2020 году 80 процентов авиационных задач будет совершаться беспилотниками.
Есть у нас определенные подвижки в этом направлении, но этого совершенно недостаточно. Например, никак не финансируется тема перспективных скоростных вертолетов. Построят в КБ макетик и все. Опоздаем.
В этом году набрали 324 курсанта. Слава тебе господи, ведь шесть лет не принимали. Демографический спад, помноженный на безвременье, отсутствие набора плюс естественная убыль летного состава (пять процентов в год) – что же это будет?
Кстати, из этих 324 курсантов 20 человек уже отчислили. Причины озвучивать не хочется. Представляете, какой контингент приходит, из чего приходится выбирать?
Сегодня мы должны или смириться с тем, что и самолеты есть, и пушки есть, да некому, как говорил Мальчиш-Кибальчиш, стрелять, или принимать экстренные меры.
Еще одна проблема. Несколько лет назад подняли денежное довольствие. Но летчик за эти деньги должен землю рыть. На семью времени нет, эмоциональные и физические силы на исходе, а это в конечном итоге вопрос безопасности полетов. Опять же можно уйти в гражданскую авиакомпанию, получать там вдвое больше и с семьей видеться. Нужно отрегулировать все так, чтобы налет оптимальный обеспечить и чтобы нагрузки не были чрезмерными.
Анатолий Сурцуков, начальник Управления армейской авиации (2003–2005), генерал-лейтенант
С террористами и диверсантами пусть борются МВД, КГБ, ФСБ
Говорить о конкретном содержании войны против Российской Федерации – пустая трата времени. Мы имеем такие обширные границы, что противник у нас по всему периметру. Уровень развития этих наших потенциальных противников разный, а поэтому и война, которая может быть развязана, будет абсолютно разной на западе, северо-западе, востоке и так далее.
Вооруженные Силы должны быть способны к ведению любой войны. Но ВС – не такой орган, который взяли и за два дня построили. Мы корабль не можем построить за 15–20 лет. Разломать ВС можно за десять лет, а возродить – лет 20, 30, а может, и больше понадобится.
Однако в строительстве наших Вооруженных Сил я не вижу системности. Генеральный штаб должен не строить Вооруженные Силы, а планировать и выстраивать их функциональные компоненты. То есть система ракетно-космической обороны – это задача уровня не вида и не рода войск, а Генштаба, а может быть, и правительства.
Командующие видами родов войск должны заниматься соединениями, частями, определять: бригады иметь или дивизии. Они лучше знают, какая техника нужна и в каком организационном формировании ее применять, какая численность должна быть дивизий, бригад и так далее.
Навязывать это сверху абсолютно неправильно.
Нужен замысел организации вооруженной защиты государства. Мы его опять не знаем. Концепция стратегии национальной безопасности есть, но это политический документ. Необходим военный документ, который бы определял, какого противника, на каком удалении, какими средствами будем уничтожать. Тогда у нас и определится, что развивать нужно: либо отступать до Москвы, обороняясь штыками, либо авиацию применять на дальних подступах.
К сожалению, сегодня наши демографические возможности не позволяют иметь численность больше миллиона. Возможности государства по призыву в армию – не более 500 тысяч человек. Отсрочки, болезни, уклонисты и так далее. Посмотрите, кто у нас служит, армия наша – рабоче-крестьянская.
Нельзя строить Вооруженные Силы бессистемно, проводя какие-то преобразования в том или ином элементе. Необходимо смотреть, какие это повлечет изменения в других элементах. 780 тысяч контрактников загубят нам всю мобилизационную подготовку. А к 2020–2025 годам нам необходимо иметь как минимум около четырех миллионов мобресурсов, чтобы развернуть наши Вооруженные Силы для отражения возможных угроз, в том числе и в Арктике.
Нужна совершенно другая система комплектования, которая дала бы возможность накопить требуемое количество мобресурсов. 420 тысяч контрактников нам позволят это сделать, и призыв будет находиться в пределах 400 тысяч человек в год. То есть мы вписываемся и в мобвозможности государства, и в требования по накоплению мобресурсов.
По 2017 году у нас будет провал с офицерами. Мы не сможем накопить офицеров с тем составом, который у нас находится в армии. Необходимо увеличить количество военных кафедр в институтах, обеспечить выпуск 50–60 тысяч студентов в год. Мы выпускаем 12 тысяч в год и через 15 лет они уйдут в отставку. То есть накапливаем мобресурсы только на десять лет. То же самое с солдатами: контракт должен быть на 10 лет и 15 лет службы в запасе. Только при таких параметрах системы мы выдержим требуемое количество. Деньги мы посчитали: 40 тысяч контрактнику можно смело платить.
По территориальной обороне. Главком Сухопутных войск, внутренние округа, округа военного времени эту лямку тянули. В ходе ряда оперативно-стратегических учений на Дальнем Востоке мы эти вопросы отрабатывали. Отработка начиналась с внутренних угроз (террористы, банды) и создавался комитет по чрезвычайным ситуациям, который возглавляли представители Министерства внутренних дел. Они проводили контртеррористические операции, охраняли объекты. С началом войны мы создавали комитет и вся полнота власти переходила к командующему войсками округа. Я предложил, чтобы территориальной обороной занимался чрезвычайный комитет. Дополнительные задачи – диверсионные группы и противовоздушная оборона. Авиации у нас нет, она будет выполнять задачи в интересах и территориальной обороны, и округа.
Почему не отдать эти полномочия внутренним войскам? У них бюджет больше, чем у нас, численность внутренних войск, наверное, больше, чем сухопутных войск. Пусть МВД, КГБ, ФСБ охраняют эти государственные объекты, борются с террористами, диверсантами. Это вопрос очень важный и интересный, его тоже надо поднимать на государственном уровне.
Владимир Останков, действительный член Академии военных наук, доктор военных наук, профессор, генерал-лейтенант
В 2013 году основные усилия в Министерстве обороны сосредоточивались на следующих задачах
Во-первых, необходимо было разработать единый синхронизированный по целям и мероприятиям план деятельности Министерства обороны, а также разработать и утвердить у президента Российской Федерации план обороны государства и систему базирования Вооруженных Сил. Передать основную часть высвобождаемых военных городков местным органам власти. Довести укомплектованность Вооруженных Сил личным составом до 82 процентов. Снизить число военнослужащих, состоящих в распоряжении, в два раза. Принять на военную службу по контракту не менее 50 тысяч человек. Уточнить и нарастить боевой состав Вооруженных Сил исходя из существующих угроз военной безопасности Российской Федерации. Проверить реальное состояние готовности Вооруженных Сил к выполнению задач по предназначению. Привести систему боевой подготовки к решаемым Вооруженными Силами задачам. Довести параметры выполнения ГОЗ 2013 года до установленных в ГПВ-2020 с учетом выявленных проблем предыдущих лет, заключать контракты на весь жизненный цикл вооружения и военной техники. Восстановить институт военпредов на предприятиях промышленности, освободиться от невостребованной техники. Скорректировать структуру военно-научного комплекса с учетом потребностей Вооруженных Сил. Создать качественно новую систему медицинского обеспечения, отвечающую потребностям военнослужащих, членов их семей и военных пенсионеров. Улучшить условия службы и быта военнослужащих, перейти на систему аутсорсинга только в мирное время и в пунктах постоянной дислокации.
Таков неполный перечень основных направлений деятельности Министерства обороны за прошедший год. Для реализации этих задач в Министерстве обороны был разработан план деятельности на период до 2020 года и организована система контроля. Все изменения и дополнения в план вносятся только решением коллегии Министерства обороны.
Совместно с федеральными органами исполнительной власти разработан и утвержден президентом первый в истории государства план обороны Российской Федерации, который позволил согласовать усилия органов государственной власти по обеспечению гарантированного решения Вооруженными Силами задач по предназначению и завершить формирование целостной системы военного планирования в области обороны.
Скорректирована и утверждена новая система базирования Вооруженных Сил до 2017 года. Она тесно увязана с боевыми задачами войск, поступлением новых образцов вооружений и техники, развитием социальной инфраструктуры военных городков. Устранены определенные просчеты в дислокации войск.
В результате уточнения системы базирования войск в декабре 2012 года принято решение о размещении войск в 533 военных городках. Многие соединения и воинские части были возвращены в прежние пункты постоянной дислокации.
Разработан и реализуется план обустройства военных городков на 2013–2014-й и перспективу до 2017 года. Выполнены мероприятия по наращиваю боевого состава Вооруженных Сил.
Для защиты национальных интересов России в Средиземноморской зоне и обеспечения постоянного присутствия сил флота создано оперативное командование в Средиземноморье. 6 июля командование приступило к руководству оперативным соединением кораблей Военно-морского флота.
Для централизации управления войсками в островной зоне на Сахалинском операционном направлении формируется 68-й армейский корпус.
“Начато формирование технической основы по внедрению новой модели подготовки войск. Ее ядро составят четыре центра боевой подготовки и четыре межвидовых полигона военных округов”
С 6 июня заступил на боевое дежурство 818-й отдельный радиотехнический центр в Армавире с радиолокационной станцией высокой заводской готовности «Воронеж ДМ». 3 сентября с использованием данной радиолокационной станции обнаружен запуск баллистической ракеты над акваторией Средиземного моря, что полностью подтвердило ее высокие тактико-технические характеристики в боевом режиме работы.
4-я отдельная танковая и 5-я отдельная мотострелковая бригады переформированы в 4-ю танковую и 2-ю мотострелковую дивизии. На дивизионную структуру перешла 201-я военная база.
Завершается формирование 20-й бригады воздушно-космической обороны в городе Петропавловске-Камчатском, 15-й бригады армейской авиации в городе Острове Псковской области, 40-й отдельной бригады морской пехоты в городе Петропавловске-Камчатском, а также разведывательных батальонов в 98-й воздушно-десантной дивизии и в 31-й отдельной десантной штурмовой бригаде.
Четыре авиационные базы переформированы в 1, 105 и 303-ю смешанные авиационные дивизии и 12-ю военно-транспортную авиационную дивизию. В составе 6 и 58-й армий воссоздаются 31 и 30-й инженерно-саперные полки соответственно.
По результатам проведенных мероприятий по ликвидации последствий паводков на Дальнем Востоке дополнительно министром обороны принято решение о формировании в Восточном военном округе двух инженерно-саперных полков.
Для повышения оперативности при выполнении поставленных боевых задач предусмотрено применение Воздушно-десантных войск в качестве сил быстрого реагирования. Возможности ВДВ усиливаются за счет передачи в их состав 11, 56 и 83-й отдельных десантных штурмовых бригад Сухопутных войск. Данное мероприятие уже выполнено, и эти соединения находятся в составе Воздушно-десантных войск.
В целях гарантированного развертывания формируемых на военное время соединений и воинских частей в каждом военном округе создаются командования резерва. В их состав войдут все дислоцированные на территории военного округа базы хранения и ремонта вооружения и военной техники.
Мобилизационной составляющей в настоящее время мы уделяем повышенное внимание. И я согласен с тем, что мы должны рассматривать и максимально увеличивать боевой состав Вооруженных Сил мирного времени, чтобы гарантированно локализовать все вооруженные конфликты, которые возможны по периметру Российской Федерации. Но кроме того, у нас должна быть, конечно, и мобилизационная составляющая на